Русская жизнь. Добродетели (ноябрь 2008)

Коллектив авторов

Наконец, Выхино. Вагон исторгает из себя примерно половину содержавшихся в нем пассажиров. Наконец-то можно разогнуть ногу, выпрямить спину.

Толкотня на платформе, суета около турникетов. Молодые парни, оттолкнувшись руками, перепрыгивают через запрещающие механизмы турникетов.

Теперь метро. На станции метро «Выхино» очень узкие платформы. Пассажиры не равномерно распределяются по всей длине платформы, а стараются кучковаться напротив воображаемых дверей будущего поезда, чтобы было удобнее эти двери штурмовать. Поезд подходит, двери открываются, и стоящие у самой двери врываются в вагон и моментально занимают сидячие места. Через две-три секунды начинается борьба: одна часть людей останавливается перед открытыми

дверями, чтобы поехать на следующем поезде сидя, а другая часть напирает изо всех сил сзади, чтобы успеть в этот поезд, пусть и придется при этом ехать стоя. Конфликт скорости и комфорта. Толкотня, давка, мат, проклятия. Наконец, двери закрываются, и цикл бега и борьбы повторяется.

До края платформы удается добраться в три приема, три поезда приехало, наполнилось людьми и уехало, и вот он, край платформы, самое выгодное место - можно будет первым ворваться в следующий поезд.

Сзади наседает толпа. Что-то долго нет поезда, обычно они один за другим идут. Вот, наконец, поезд. Поезд останавливается, двери не открываются. Женский голос, усиленный громкоговорителем, объявляет, что на поезд в сторону центра посадки нет, отойдите от края платформы. Отойти от края платформы никак невозможно, сзади напирает толпа. Поезд довольно долго стоит, и потом медленно уезжает. Самый краешек платформы. Сзади напирают. Как бы не упасть. Как бы не упасть. Любой сколько-нибудь ощутимый толчок из толпы - и неизбежное падение на рельсы. Как бы удержаться. Еще немного, и придется упасть на рельсы. Медленно подъезжает следующий поезд. Самый край. Только бы не упасть. Чтобы не получить по башке зеркалом заднего вида, приходится изо всех сил отклоняться назад. Поезд остановился. Двери открылись. Рывок, бросок к сидячему месту. Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Рязанский проспект».

Можно поспать.

Снится платформа станции метро «Выхино», самый край, сзади наседает толпа, приходит поезд, двери не открываются, женский голос объявляет, что на поезд посадки не будет и что надо отойти от края платформы, потом приходит еще один поезд, и еще один, посадки все нет, и вот - падение, и другие люди тоже начинают массово валиться с платформы вниз, на рельсы, со стороны депо мчится на полной скорости синий поезд с ярко горящими желтыми фарами, сейчас он всех передавит, осторожно, двери закрываются, следующая станция «Пушкинская».

Пора выходить.

Семь пятьдесят утра. От железнодорожной станции Куровская до станции метро «Пушкинская» - час сорок езды. Ну, вообще-то, не так уж и много. Ничего, нормально. Многие вообще из Тулы ездят, из Твери. А из Куровской - ничего. Ничего, как-нибудь. Бывает и хуже.

Правда, это еще не все. Надо ехать дальше.

Переход, потом в отнюдь не переполненном вагоне три остановки до «Динамо».

На поверхности Земли уже светло. Остался последний бросок.

Маршрутки на этом маршруте устроены так, что в них есть только одно более или менее удобное место - впереди у двери. Все остальные места без исключения - неудобные. Второе место впереди - коленкой приходится упираться в рычаг переключения скоростей. Две пары кресел, повернутых друг к другу, люди сидят, упираясь друг в друга коленями. Четыре кресла в ряд, вдоль стены. Очень неудобно протискиваться. Еще одна пара кресел - на арке заднего колеса, некуда ставить ноги. И еще одна пара кресел - опять коленками в коленки.

Есть свободное место, самое первое в ряду четырех кресел, у двери. Это еще ничего. Влезли еще какие-то люди, все с сумками, некоторые с зонтами. Влезли дедушка с внуком, у внука на спине ранец, он сел и пытается снять ранец, надо было его раньше снять, и вот он возится, возится, а у дедушки в руках огромный пакет и почему-то тоже школьный ранец, странно как-то, может быть, дедушка тоже учится, ликвидирует пробелы в образовании, трудно сказать. Передайте, пожалуйста, это за одного, да, а это за двоих, там со

стольника восемьдесят рублей сдачи, спасибо. Поехали.

Петровский парк, Петровско-Разумовская аллея. Узкие улицы, светофоры, пробки. В салоне воняет бензином. Люди то и дело входят, выходят. У поворота остановите. На Зыковском остановите, пожалуйста. Пожалуйста, у 8 марта остановите.

Полная женщина с сумкой и пакетом протискивается от самого дальнего кресла к двери, наступает на ноги, задевает других пассажиров пакетом и сумкой. Парень с коробкой, сидящий рядом с водителем, вылезает, девушка, сидящая рядом, у двери, тоже вылезает, давая парню возможность выбраться наружу, а потом залезает обратно. Грузный дедушка со своим ранцем, пакетом и маленьким внуком, чертыхаясь, протискивается к двери, а внук тоже протискивается и в процессе протискивания зачем-то начинает надевать ранец, рукава курточки цепляются за лямки ранца, внук продирается наружу, задевая своим дурацким ранцем лица пассажиров.

Болит спина, затекла нога.

Свернули на Петровско-Разумовский проезд. У проходной остановите, пожалуйста. Показать пропуск на входе. Небольшое офисное здание на территории фабрики. Работа.

Привет, говорит Света. Здорово, говорит Андрей. Как дела, говорит Маша.

Дела - нормально. Нормально идут дела. Дела идут хорошо.

А ведь правда. Нормальная работа. Ну, такая. В общем, не особо, конечно, интересная. Отчеты, договора, накладные, бесконечные клеточки программы Microsoft Excel. Нормальная, обычная работа. Как у людей. Зарплата тоже, в принципе, нормальная. Ездить, правда, далеко. Ну, ничего.

Хочется положить голову на клавиатуру и так сидеть и спать, и пусть на экране отображаются беспорядочные, бессмысленные сочетания символов. Нет, так, конечно, нельзя. Надо работать. Начинается рабочий день. Это хорошо, что закончилась поездка на работу и начался рабочий день. Примерно как если бы у человека болела голова, а потом голова болеть перестала, и заболела поясница. Что-то в этом есть приятное, позитивное.

Что- то ты усталый какой-то, говорит Света. Какая проницательность.

Зато можно удобно разместиться в кресле и вытянуть ноги. Спина не болит, нога не затекает.

В сонном полузабытьи пройдет рабочий день, восемь часов плюс обед. Накладные, квитанции, отчеты. На обеде Андрей расскажет, как проходил плановый техосмотр и сколько с него содрали, Света распространит слух о том, что начальство собирается отменить премии.

Потом пленка отмотается в обратную сторону - маршрутка с единственным удобным сиденьем, люди в громоздких пальто и с неудобными сумками, протискивающиеся к выходу, сон в метро, Выхино, штурм электрички… В электричке будет немного по-другому, чем утром - обязательно будет несколько пьяных, возможно, они будут орать или приставать к девушкам. И вообще атмосфера будет более оживленной, все-таки люди едут домой, им приятнее ехать домой, чем на работу. А завтра будет пятница, и ехать в электричке будет еще веселее. Пятница - это хорошо. Как поется в песне, которую крутят каждую пятницу на каком-то радио, сегодня пятница, пора расслабиться. Можно будет, например, попить пива. Попить пива в пятницу - это нормально. В Выхино в ларьке купить пару «сибирских корон», ехать в электричке, пить пиво, смотреть на проносящиеся за окном огоньки. Хорошо. Это радость такая - пиво и огоньки.

Нет, конечно, устаю, по два с половиной часа в один конец, конечно, старик, устаю. Достало уже, честно говоря. Ну а что делать, работа она и есть работа. Работа хорошая, надо как-то крутиться, как-то держаться, ну ты понимаешь. Есть такое слово - надо. Ничего, ничего. Ничего.

Ярко- оранжевый фонарь освещает кусок стены серого пятиэтажного дома. Мимо идет человек с собакой. Подъездная дверь захлопывается с оглушительным лязгом. Все, дома.

Теперь главное - не забыть завести мелодию Motivation, на пять двадцать. И не опоздать на электричку.