Русская жизнь. Гражданская война (октябрь 2008)
Шрифт:
IV.
Я уточняю, каким именно образом Суслов давал Байгушеву свои поручения - сам ли или через кого-то. Байгушев говорит, что сам:
– Встречались мы два раза в месяц, вполне открыто, но неофициально. Иногда я приходил к нему в ЦК, иногда ловил его в Александровском саду - все знали, что Суслов там каждый день гуляет после обеда, и, в принципе, каждый желающий мог к нему подойти, только все почему-то боялись. Я подходил, он давал мне задание, и я его выполнял.
Еще Байгушев говорит, что дружил с Брежневым - еще когда Леонид Ильич работал в Казахстане, Байгушев ездил
– И когда решался вопрос о том, что Хрущева надо отправлять в отставку, мне было дано поручение - как-нибудь подставить его, чтобы интеллигенция в нем разочаровалась. Мы с Михаилом Андреевичем придумали этот стенд абстракционистов на выставке «30 лет МОСХ». Он там устроил скандал, интеллигенция пришла в ужас, и, когда его сняли, никто за него не вступился.
V.
Потом, уже при Брежневе, Байгушева перевели работать в «Театральную жизнь» - разумеется, с новым заданием:
– Михаил Андреевич попросил меня подружиться с Товстоноговым, Кешей Смоктуновским и Любимовым, узнать их настроения и передавать ему. С ними у меня ни с кем не получилось - они очень настороженно к новым знакомствам относились, поэтому Любимовым, например, очень скоро стал заниматься лично Андропов, а мне поручили Высоцкого. Высоцкий меня тоже не принял в друзья, хотя я его ссужал и деньгами, и с наркотиками помогал, и даже книжку его пытался пробить. Про книжку - это мне Брежнев говорил: давай издадим Высоцкого, примем в Союз писателей, дадим дачу - будет советский поэт. Я к Маркову: так и так, Георгий Мокеевич, нужно издать. Он отвечает: я знаю, чья это идея, но я на такой шаг не готов. Мы его примем в Союз, а он что-нибудь устроит, я не хочу за него отвечать. В итоге пришли к компромиссу - если кто-то из «левых» - Евтушенко, Рождественский или Белла, - возьмет его на поруки, тогда печатаем. Но все отказались, сказали, что он не поэт.
VI.
После «Театральной жизни» Байгушев работал заместителем главного редактора в «Голосе Родины» и был членом правления общества «Родина» - редакция почти полностью состояла из отставных сотрудников внешней разведки КГБ и ему, единственному, по его словам, «сусловцу», приходилось постоянно лавировать между Сусловым и Андроповым:
– Я лизал жопу всем, - говорит Байгушев.
– Был случай - дали мы статью Семанова про Солженицына. Это 1978 год, имя Солжинцына вообще под запретом - даже ругать его нельзя, чтобы не рекламировать. А у нас статья почти хвалебная. Суслов читал гранки и единственная правка, которую он внес, - это заменил «Исаевича» на «Исааковича». Я ему говорю: Михаил Андреевич, он же на самом деле не еврей? А Суслов отвечает: пускай все думают, что еврей, но больше недостатков у него нет. К Солженицыну он, в отличие от Андропова, относился хорошо, и когда статья вышла, мне позвонил Андропов, орал: что ты сделал, почему со мной не посоветовался? А я ему: Юрий Владимирович, я был уверен, что Михаил Андреевич действовал по согласованию с вами. Он так смутился и говорит: да, вы правы, наверное, я забыл просто. В аппаратных делах главное - правильно выбрать интонацию, это я хорошо знаю.
VII.
Последнее место работы Байгушева перед выходом на пенсию - это творческое объединение
– Брежнев пообещал сделать своим преемником украинского первого секретаря Щербицкого. Щербицкий, конечно, нас во многом устраивал, но Андропов привел здравые аргументы: придет Щербицкий, привезет своих людей из Киева, всех разгонит. А если придет Андропов, он никого разгонять не будет, и все мы останемся. И не обманул - отправил меня на «Экран». Там я уже никаких поручений не выполнял, зато делал что хотел - заключил договоры с Толей Ивановым на экранизацию второй части «Вечного зова», с Калининым на постановку «Цыгана». Еще должен был выйти сериал по «Войне» Ивана Фотиевича Стаднюка, но там все сорвалось из-за Говорухина, который должен был его ставить, но побоялся, потому что «Война» - вещь просталинская, и наша интеллигенция Говорухину такого фильма бы не простила.
VIII.
А потом карьера закончилась - в 1985 году, сразу после прихода Горбачева, 52-летнего Александра Байгушева отправили на пенсию. В конце восьмидесятых он стал постоянным автором радикального антиперестроечного журнала «Молодая гвардия», написал два романа о Хазарском каганате, потом возглавил «Славянский собор», в который среди прочих входило «Русское национальное единство» Александра Баркашова, но это уже совсем другая и совсем не интересная история.
О том, что он был секретным агентом Суслова, Байгушев впервые заговорил в начале двухтысячных. Строго говоря, все, что он рассказывает, можно было бы счесть простым бредом. Но если бы он просто фантазировал, он мог бы рассказать какие-то гораздо более захватывающие небылицы в стиле историй о Джеймсе Бонде - все равно все, кто мог бы подтвердить или опровергнуть его слова, уже давно умерли. Но он рассказывает о том, как втирался в доверие то к Шукшину со Шпаликовым, то к Евтушенко с Ахмадулиной, то еще к кому-то - и, кажется, временами говорит правду, потому что выдумать можно было бы что-нибудь гораздо более героическое.
А все остальное легко делится и на два, и на четыре. Давать шпионские задания про ВГИК или про литобъединение «Московского комсомольца» - это, конечно, совсем не уровень Суслова. Наверняка соответствующие просьбы - пусть даже со ссылкой на секретную партийную разведку, почему нет, - Байгушев слышал от каких-то неизвестных и нестатусных клерков. А сегодня, когда проверить уже невозможно, представляет на месте этих клерков самого Суслова или даже Брежнева - и, судя по всему, сам в это верит.
С этой точки зрения его рассказы безумно интересны, потому что таких «разведчиков» и сегодня - и в ЖЖ, и в молодежных движениях, и в помоечных интернет-изданиях - вагон и маленькая тележка. Когда пройдет много лет, когда все умрут, кто-нибудь из нынешних шестерок обязательно поделится с кем-то из журналистов своими рассказами о тайнах Кремля двухтысячных (некоторые, кстати, и сейчас делятся - многозначительным шепотом), и цена этим рассказам будет такая же, как и цена нынешних байгушевских баек.