Русская жизнь. Земство (апрель 2008)

Коллектив авторов

А что же губные старосты? Казалось бы, они вполне могли стать русскими предтечами шерифов. Увы, на наших просторах должность эта с самого начала оказалась бесперспективной. Больших денег она не приносила - старосты содержались на пожертвования общины, которые, как правило, были скудные. Воеводы постоянно норовили перетянуть одеяло на себя. В результате в «русские шерифы» шли неохотно. Часто на эту должность избирались отставные военные, потерявшие здоровье в военных походах, на нищенское жалование доживавшие свой век хоть при каком-то деле. В результате уже в семнадцатом веке в ряде уездов губных старост не существовало вовсе, в остальных же местах они, как и старосты земские, и городовые приказчики (аналог современных мэров и глав муниципальных образований) всецело зависели от власти воевод. Вольное земское самоуправление

сохранялось только в Русском Поморье.

Не Губная и тем более не Земская, а воеводская Съезжая изба постепенно стала центром местной власти. Здесь заседали не выборные, а назначаемые Москвой дьяки и подьячие «с приписью», то есть с правом подписывать документы, исходившие из местной администрации. Дьяки и подьячие назывались «товарищами» воевод, предполагалось, что их решения должны приниматься сообща. На практике это приводило к частым конфликтам, заканчивавшимся доносами в столицу. Центральная власть, сосредоточенная в отраслевых московских приказах - по сути, тогдашних министерствах и федеральных агентствах, - таким образом, практически полностью контролировала любые действия на местах. Во времена первых Романовых даже по самому мелкому вопросу местным властям приходилось получать санкцию из Москвы. Что, впрочем, нисколько не мешало произволу воевод и подьячих из Съезжей избы в отношении простых земских обывателей.

Земщина и опричнина

Борьба за «укрепление вертикали» происходила далеко не всегда безболезненно. Царь Иван Васильевич, начавший свое правление с вполне либеральных реформ, через некоторое время резко поменял политическую линию. На первый взгляд все выглядело даже как уступка власти Земле. В 1565 году по предложению Ивана страну поделили на две неравные части: земщину, где сохранялась прежняя система управления с Соборами и губными старостами, и опричнину, объявлявшуюся безраздельной вотчиной царя, - «опричь» его воли никакого самоуправления там не предусматривалось.

И началось «соревнование двух систем», напоминавшее скорее открытую войну, которую центральная власть объявила собственной стране. Совершая регулярные «наезды» (слово это, как известно, древнерусское), войско опричников терроризировало земщину. Аресты, пытки, массовые казни, грабежи коснулись не только верхушки боярства, но и всех слоев общества, включая служилых людей, купечество, духовенство и даже крестьян, страдавших от разорения вотчин своих владельцев. Такая вот своего рода Соборность-2, основанная на всеобщем страхе и крови. Особая опричная каста, по-собачьи преданная Грозному царю, не считалась ни с какими писанными и неписанными земскими законами. Военные походы совершались против целых городов и областей. Жесточайшему разорению подвергся Новгород - слишком многое напоминало в нем о лучших временах, о не так давно утраченной свободе. Довольно быстро опричники из государевых слуг превратились в обычных разбойников. Террор не мог продолжаться бесконечно - после того как черные всадники с метлами и отрубленными собачьими головами у седел позорно бежали от войск крымского хана, оставив Москву на разорение врагу, Иван упразднил опричнину. Однако жестоких принципов управления не изменил.

Последствия опричнины оказались весьма тяжелыми. Среди тысяч казненных, доведенных до смерти пытками, сожженных заживо оказались в основном наиболее активные и независимые члены русского общества. В других условиях они могли бы стать опорой крепкого самоуправления, но именно их страдавший паранойей Иван Грозный считал главными «ворами» и «изменниками». В чем-то логика тирана была верна: только такие люди могли противостоять его претензиям на абсолютную власть. Неслучайно князь Андрей Курбский упрекал царя, что он, не желая советоваться в государственных делах с лучшими людьми, попросту их уничтожил.

Победа «вертикали»

По мнению большинства историков, хозяйственное разорение и политический террор Ивана Грозного послужили одной из главных причин Смутного времени начала семнадцатого столетия. Применительно к событиям тех лет в историографии существует даже термин «первая гражданская война» - отсюда, кстати, и «польско-шведские интервенты». Меж тем некоторые либеральные авторы видят в Смуте примеры небывалого расцвета демократии в России. Земщина

была активна, как никогда, словно беря реванш за страхи и репрессии, совершенные властью в прошлые годы. (Не так давно в Москве была защищена кандидатская диссертация, доказывающая, что местное самоуправление в России было сильным, - на материалах именно Смутного времени.) Да и польский королевич Владислав, которого хотела избрать на царство семибоярщина, скорее всего, был большим демократом, чем Михаил Романов. Вот только обыватель за десять с лишним лет снова устал бояться - на этот раз шаек бандитов, русских и иностранных, орудовавших по городам и весям во время Смуты.

26 октября 1612 года (между прочим, не четвертое, а пятое ноября по новому стилю) можно считать не столько днем национального единства, сколько отправной точкой восстановления государственного порядка. Пройдя крайности опричнины и Смуты, русское общество, поразмыслив, предпочло скуку и произвол приказных подьячих озорству и разбою «лихих людей». За образец возрождаемого государства был взят прежний московский формат власти. Все постепенно возвращалось на круги своя. И «тишайший» Алексей Михайлович в середине семнадцатого столетия примером для себя избрал именно Ивана Грозного. Массового террора, конечно, уже не было, но заплечных дел мастера свою службу знали хорошо. Нельзя сказать, что стабильность была окончательной - как-никак «бунташный век», - но самодержавию московских царей все же удалось одержать верх над вольницей русской земщины.

Ирина Прусс

Как пытались обустроить Россию

Доцент МГУ Андрей Левандовский - об истории земства

– В дырявом сюртуке и рваном пальто, в стоптанных сапогах бредет по грязи земский учитель, получающий зарплату в 10-13 рублей в месяц. «Нельзя без сердечного содрогания и нравственной муки смотреть на эту бледную, исхудалую, забитую горькой нуждой фигуру», - писала газета «Тамбовские губернские ведомости» в 1885 году. В следующем году газета «Русские ведомости» опубликует рассказ Чехова «Кошмар», где среди прочего автор помянет и жену земского врача, которая ранним утром - чтобы никто не увидел - полощет белье в проруби. И это - земство?!

–  Что, страшно? Это только часть земства - его наемные работники. А чтобы понять, почему так получилось, поговорим сначала о земстве как системе самоуправления…

Мечты Сперанского и реформа, проведенная нехотя

–  Я долго ломал голову: зачем Александру Первому понадобилось заказывать Михаилу Михайловичу Сперанскому проект системы самоуправления. Была веками отработанная система бюрократическая: единые законы и порядки на всей гигантской и разнообразной территории империи, в любой ее точке. Скрепы, которые обеспечивали единство страны. Исправно поставляются государству средства и обеспечивается порядок; а что еще нужно? Строгая иерархия: сверху вниз - приказы, снизу вверх - отчеты; как писал Чернышевский, чиновник держит рыло вверх. Все это в основном работает; крымский провал впереди. Я полагаю, в какой-то момент царь почувствовал себя не слишком уютно. Популярность его пошатнулась, а когда вся власть стянута в наивысшей точке, известно, чем кончается такая потеря популярности. Александр искал, на кого бы опереться.

Во всяком случае, он заказал, а Михаил Михайлович блестяще, на мой взгляд, исполнил этот проект системы самоуправления - своего рода контрфорс системе бюрократической, которая, в отличие от той, будет ориентирована вниз, на нужды населения, превращенного в «электорат».

Итак, внизу - волостные думы. Избиратели, вопреки традиции, отбираются не по сословному принципу, а по имущественному цензу: сумел заработать определенную сумму - получай право голоса; не сумел - иди, зарабатывай. На этих собраниях избираются делегаты в уездную думу. Никакого пиара не нужно: все всех знают в лицо, не обманешь… Уездные думы выбирают делегатов в губернию; губернские - делегатов в думу Государственную. Государственная дума обсуждает самые общие проблемы страны и обладает законосовещательным правом: предполагалось, что чиновники представляют думцам новые законы, а те заявляют о своем к ним отношении.