Русские боги
Шрифт:
– Вот так-то лучше, – Олег кивнул и опустил локоть Игоря. – Посадка началась. Поспешим.
Поезд на Горький отправлялся от первого пути, так что спускаться в тоннель не пришлось. Миновали зал ожидания, где огромный телевизор показывал фильм Копполы «Дракула», а на сиденьях спали люди, и вышли к составу, темно-зеленому, точно старый крокодил.
На вагонах красовалась сделанная крупными буквами надпись «Нижегородец». Рядом с каждым, будто суслик около норки, стояла проводница в темно-синей, с золотом форме.
У
– Ох, какая красавица.
Девушка вздрогнула, недоуменно посмотрела на троих мужчин, словно только что их увидела.
– Билеты, – сказал Олег. – Паспорта.
Игорь попытался вспомнить, куда дел синий конверт, но не смог. Оказалось, что документы у Олега.
– Привет, красавица, – сказал Сергей, протягивая проводнице собственный паспорт и глядя ей прямо в лицо.
В синих глазах его читалось восхищение, немного наигранное, но зато явственное.
– Здравствуйте… – ответила девушка и покраснела.
Сергей удовлетворенно заулыбался. Они поднялись в вагон и свернули в первое же купе. Тут было полутемно и уютно, пахло свежим бельем и цветами, окно украшали кружевные занавески, на столике стояла вазочка с небольшим букетом. Игорь убрал сумку вниз, под полку, и сел к окну.
Проводница прошла по коридору, призывая провожающих выйти из вагона, и спустя пять минут поезд тронулся. Поплыли назад огни вокзала, стоявший на соседнем пути состав.
В купе они так и остались втроем.
– Я спать, – сказал Олег после того, как у них проверили билеты.
– А мы, я думаю, посидим, – Сергей глянул на Игоря вопросительно. – Ведь ты не хочешь спать?
Игорь покачал головой. Он вообще ничего не хотел: ни спать, ни есть, ни жить…
Олег стащил джинсы, ловко запрыгнул на верхнюю полку. Сергей исчез на какое-то время, а когда вернулся, на его лице красовалась хитрая, довольная улыбка, а в руках держал два стакана с чаем.
– Я с Машенькой договорился, – сообщил он. – Сейчас нам из вагона-ресторана закуски принесут.
– Машенька – это кто?
– Милый, да ты совсем мертвый. Это наша проводница. Попозже я к ней загляну, а пока можно и поболтать.
Игорь вздохнул, подумал, не отказаться ли от выпивки. Но Сергей уже вытащил бутылку.
– Так, пей чай, – распорядился он. – И побыстрее.
Олег на верхней полке перестал возиться, послышалось его мерное дыхание. Потом в двери купе появился официант в белой рубашке. Принялся снимать с подноса тарелки – два салата, картошка с рыбой, селедочка с луком, графин с персиковым соком и жюльен.
– Спасибо, приятель, – сказал Сергей. – Сколько я должен?
Официант забрал деньги и ушел, а Сергей потянулся к бутылке.
– Ну, давай, – сказал он и подвинул к себе один из салатов. – Что тут у нас? Оливье? Тогда второй – рыбный. Вздрогнули…
Он выпил свою порцию махом, а вот Игорь замялся, долго собирался с духом. Водка колом встала в горле, пришлось просто запихивать ее в себя. Из глаз полились слезы. Зато когда проморгался, почувствовал, что стало много легче. Из мускулов ушло напряжение, из рук и ног – противный холод.
– Закусывай, – предложил Сергей. – А я пока музыку включу…
Он вытащил коммуникатор, положил его на стол. Потыкал в сенсорный экран стилусом, и в купе зазвучал сорванный голос Гарика Сукачева: «Мне осталась одна забава – пальцы в рот да веселый свист…»
Сергей улыбнулся, тепло и отстраненно, словно вспомнил нечто приятное.
– Вот так-то лучше, – сказал он. – Ешь давай. Легче будет, поверь мне. И давай вмажем по второй.
После второй Игорь и вправду захотел есть. Расправившись с салатом и жареным судаком, ощутил желание разговаривать. Некоторое время помялся, вслушиваясь в стук колес, а потом спросил:
– Что вообще происходит? Куда я угодил? Ради чего умерла моя жена?
Сергей ухмыльнулся.
– Сколько вопросов сразу. Этот бородатый тебе, наверное, про добро и зло рассказывал?
– Да. Только я, по-моему, мало чего понял.
– Ладно, попробую объяснить по-своему. – Сергей оперся локтями о стол и сплел пальцы перед лицом. – Пойми, человечество – единый живой организм, люди – его мельчайшие клетки. Каждый народ – это орган, как печень, сердце или легкие, а его синклит – нечто вроде нервной системы. Пока она жива, орган работает, если отмирает, ему тоже не жить.
Колеса вагона постукивали, за окном вспыхивали, уносились в прошлое огоньки, а Игорь сидел и слушал.
– Еще, как и в любом живом организме, есть паразит, не способный к самостоятельному существованию, – тут Сергей прищурился, – которого мы называем злом. Он питается энергией распада, уничтожения. Громадный тысячеротый червь, обитающий в теле человечества. Вряд ли он разумен, скорее инстинктивно делает то, что доставляет ему пищу, – отравляет и разрушает. Поэтому дьяволопоклонники выглядят смешно – как можно поклоняться червяку?
– А вы пытаетесь ему противостоять? – спросил Игорь.
– По большей части мы просто живем, или скорее существуем. Уничтожить паразита нельзя. Какой прок с ним воевать? Но случаются времена, когда он становится слишком большим, чрезмерно сильным. Как сейчас в России.
– Но у нас же все хорошо – экономический рост, восстановление обороноспособности и все такое…
Сергей рассмеялся. Потом зажал себе рот ладонью и глянул вверх, на спавшего Олега.
– Ты говоришь сейчас как диктор новостей, – сказал он. – На самом деле это судороги, предсмертная агония некогда великого народа. Последние попытки сделать живым то, что умирает.