Русские боги
Шрифт:
Нестор Феодосиевич работал в библиотеке более тридцати лет, с Никитичем был знаком около двадцати. Но он знал, что, стоит забыть пропуск дома, упертый старик ни за что не пустит внутрь.
Явись сюда сама пани Юля или пан президент, и им пришлось бы уйти несолоно хлебавши.
– Сейчас, – вздохнул Нестор Феодосиевич.
Он полез во внутренний карман темного плаща, в котором ходил и летом, и зимой, вызывая улыбки у окружающих. Из-за этого плаща, бородки и длинных волос Нестора Феодосиевича
– Вот теперь проходи, – сказал Никитич и позволил себе совершенно неуставной смешок.
Он означал, что у старика хорошее настроение.
Нестор Феодосиевич толкнул вертушку, та загрохотала. Пройдя через нее, он очутился на служебной территории библиотеки, куда случайный человек попасть в принципе не может, а если и попадет, то заблудится посреди бесчисленных лесенок, коротких коридоров, одинаковых переходов и крашенных в белый цвет дверей.
Нестор Феодосиевич ориентировался тут прекрасно.
Он прошел коротким коридором, кивнул попавшейся навстречу девушке из отдела комплектования. Поднялся по лестнице на второй этаж и транзитом еще через два коридора – на третий.
Толкнул дверь, на которой висела табличка «Отдел рукописных книг», и оказался в небольшой комнате. У стен стояли высоченные шкафы с папками, на окошке – горшки с геранью и кактусами.
– Доброе утро, – сказал Нестор Феодосиевич.
– Доброе утро, – ответили ему хором две сидевшие за компьютерами девушки.
Они и Нестор Феодосиевич составляли весь персонал отдела рукописных книг. Такой существовал, несмотря на то что в составе библиотеки имелся особый Институт рукописей. Отдел несколько раз хотели ликвидировать, но все время эти планы почему-то проваливались, и отдельчик продолжал жить – маленький бюрократический аппендикс в громадном теле.
Нестор Феодосиевич числился его начальником.
Он прошел в угол, где стоял его стол – большой, массивный, из темного дерева, с толстыми ножками в виде львиных лап и старинной бронзовой чернильницей. Снял плащ, повесил его в шкаф и остался в костюме-«тройке» черного цвета.
Такие обычно надевают на похороны.
Проведя ладонью по русым волосам, где поблескивали пряди седины, Нестор Феодосиевич сел за стол и включил компьютер. Дьявольский аппарат, которого начальник отдела, честно говоря, немного побаивался, негромко загудел, осветился тонкий монитор на столе.
Нестор Феодосиевич бросил на подчиненных традиционно суровый взгляд и погрузился в работу.
Нужно было готовиться к выставке рукописей, принимать книги после реставрации, подписывать бумаги на допуск в хранилища, где находился фонд ограниченного доступа.
Обычная бумажная работа, что есть в любой конторе.
Несколько
Народу было не очень много, в свете больших круглых ламп занималось всего человек пять.
В отдел Нестор Феодосиевич вернулся как раз к обеду.
Ел он очень мало, обходился чаем с пирожками, которые девушки приносили из библиотечной столовой.
Закончив с обедом, Нестор Феодосиевич снял с вешалки плащ.
– Еду в Институт рукописей, – сказал он. – Вернусь часа через два. Вы тут без меня особо не скучайте.
Сотрудницы отдела рукописных книг дружно заулыбались.
Нестор Феодосиевич спустился на первый этаж, кивнул Никитичу и покинул библиотеку. Через сорок минут он оказался на Владимирской улице, у здания филиала. Заходя в него, глянул на юго-восток, в ту сторону, где на берегу Днепра расположена Киево-Печерская лавра…
Подумал о том, что неплохо было бы поехать туда, пройти мимо Троицкой церкви, порадоваться при виде отстроенного на старом фундаменте Успенского собора. И затем дальше, мимо трапезной и колокольни двинуться вниз, к пещерам, сначала к Ближним, где подвизались многие славные мужи, а затем к Дальним, что прославлены преподобным игуменом Феодосием…
В стенах лавры Нестор Феодосиевич провел лучшие годы жизни.
Посмотрев в ее сторону, он нахмурился и пообещал себе, что в ближайшие же выходные съездит туда.
В Институте рукописей он прошел через пост охраны и отправился в одно из хранилищ. А ощутив ни с чем не сравнимый, тонкий запах старых, рукописных книг, аромат пергамента и ссохшихся чернил, забыл обо всем.
Он старался приезжать сюда как можно чаще, даже чаще, чем в лавру.
Что церкви и пещеры, если Дух Божий заключен в книгах?
Рукописи напоминали Нестору Феодосиевичу о тех годах, когда он сам работал с ними. Нет, не так, как сейчас, а совсем по-другому. Было это в те времена, которые ныне казались чуть ли не сказкой.
В филиале Нестор Феодосиевич задержался дольше, чем предполагал изначально. В основной корпус вернулся только к пяти. Отпустив девушек, остался в комнате один – кое-какие дела нужно было сделать сегодня.
Домой он не спешил. В однокомнатной квартире на окраине Киева Нестора Феодосиевича не ждал никто.
Когда закрыл последний файл, часы в углу монитора показывали двадцать сорок. За окном сгущался поздний июньский вечер. Нестор Феодосиевич выключил компьютер, встал и потянулся за плащом.