Русские горки. Конец Российского государства
Шрифт:
— А депутаты?
— А как же. Вот Владислав Резник с подачи Бориса Березовского сформировал финансовую часть «Единства». [2] депутаты в ОВР тоже не безгрешны.
— Они, когда вас встречают, радуются?
— Отворачиваются… Предпочитают терпеть и молчать…
— Грубо говоря, все повязаны?
— Да, это так. Можно сказать, что нами управляет мафия».
…Надо иметь в виду, что на Западе не ходят «свободные» деньги. Они все на учёте! Это мы не знаем, где спрятаны деньги наших чиновных воров, а на Западе прекрасно знают, у кого, где и что лежит. И этот факт делает нашу элиту очень управляемой,
2
Некоторые
Новые собственники
Все многочисленные способы обогащения «новых русских» можно свести к трём основным:
— расхищение и продажа ценностей, накопленных в период существования СССР;
— хищение зарубежных кредитов и помощи;
— присвоение основной части выручки работающих предприятий без инвестирования в их деятельность, то есть её «проедание».
По расчётам академика Д. Львова, сейчас в России 75 % доходов имеют рентное происхождение, 20 % приходятся на долю капитала и лишь 5 % — на долю труда. На рентную составляющую приходятся 45–60 миллиардов долларов в год, которые формируют «теневой» поток финансовых ресурсов, оседающий в «теневом» бизнесе, оффшорных зонах и криминальных структурах.
Новые собственники были эфемерными, и кроме мгновенной, в недели получаемой выгоды, их ничто не интересовало. Не задумываясь, они губили производственные системы. Состоявшееся в несколько первых лет реформы падение производства вдвое в значительной части обусловлено именно этим обстоятельством. Раздав за бесценок свою собственность и позволив новым владельцам фактически уничтожить часть мощностей, государство разрубило хозяйственные связи не только между Россией и странами СНГ, но, что ещё более важно, внутри самой России. В более чем критическое положение были поставлены не только многие предприятия, но целые отрасли, и прежде всего машиностроение. Косвенно это был удар (через смежников) по не приватизировавшимся предприятиям оборонной промышленности.
Особенно активно приватизировали добывающие предприятия. Они работали на экспорт, на рынке чувствовали себя хорошо, давали большой доход. Но их успехи получаются за счет эксплуатации природных ресурсов, а они — государственная собственность. Однако об этом государство как бы забыло; в ходе приватизации добывающих предприятий соответствующие природные ресурсы практически не оценивались. Закреплённые за предприятиями права пользования недрами новые собственники получили фактически даром.
Особую страницу в истории приватизации играет время нахождения на должности руководителя человека не из команды А. Чубайса, а именно Владимира Павловича Полеванова.
В. Полеванов всю свою молодость провёл на крайнем Северо-Востоке, на Колыме, занимаясь геологической разведкой новых золотоносных площадей. Затем работал на Полярном Урале и островах Северного Ледовитого океана. После кровавых событий 3–4 октября 1993 года, будучи председателем геологического комитета Амурской области, он выступил против «двоевластия» в стране и решительно поддержал Б. Ельцина в его конфронтации с Верховным Советом. За это он был назначен губернатором Амурской области, а после личного знакомства с ним Б. Ельцин назначил Полеванова вице-премьером российского правительства и руководителем Госкомимущества вместо вызывавшего раздражение в обществе А. Чубайса.
То, что новый начальник увидел в ведомстве, которым ему предстояло руководить, вызвало у него шок. Первое, что он сделал — это отобрал пропуска у иностранцев на вход в правительственные учреждения системы Госкомимущества, что в свою очередь вызвало шок в команде А. Чубайса. Никто раньше в администрации Ельцина не
Полеванов с ходу остановил очередное приватизационное действие: изъятие из ведения государства Сахалинского морского пароходства, которое всегда обеспечивало так называемый «Северный завоз». Он так и не смог добиться от инициаторов этой продажи ответа на вопрос, кто и как будет в дальнейшем обеспечивать жизнедеятельность городов и посёлков Дальнего Востока и Крайнего Севера.
Затем новый начальник Госкомимущества попросил аудиенции у своего предшественника А. Чубайса, который к этому времени стал первым вице-премьером правительства РФ и формальным куратором своего бывшего ведомства. Он решил «открыть глаза» Чубайсу на то, что происходит в его бывшем ведомстве — а он понял, что разгосударствление экономики в России носит антигосударственный и антинародный характер.
Какова была реакция А. Чубайса, можно себе представить.
В.П. Полеванова решили «оставить на должности», но изолировать от реальных дел. Заместители стали действовать в обход своего начальника, о чём немедленно ему дали знать губернаторы, перепроверявшие распоряжения из Госкомимущества. Пришлось ему лишить заместителей права распорядительных подписей.
Это вызвало новый всплеск недовольства со стороны А. Чубайса, но всё-таки Полеванов продолжал бороться, надеясь на поддержку высшего руководства страны. Как раз в это время, на рубеже 1994–1995 годов шла война за алюминиевую промышленность России. С присущей ему прямотой В.П. Полеванов заявил: «Если подтвердятся предположения, что разгосударствление этих предприятий алюминиевых и оборонных отраслей противоречит государственным интересам, возможна их национализация». Было выпущено распоряжение ГКИ о приостановке торговли акциями алюминиевых заводов, чтобы не допустить получения контрольного пакета акций иностранными фирмами. Это стало началом открытой травли В.П. Полеванова в «демократической» прессе, как у нас, так и на Западе. Проамериканское лобби в России заработало на всю катушку.
В.П. Полеванов решил написать письмо тогдашнему премьер-министру B.C. Черномырдину, в котором были подведены итоги приватизации 1992–1994 годов. В этом письме говорилось: несмотря на то, что за прошедшие два года 60 % предприятий стали негосударственными, и по отчётам в стране появилось 40 миллионов акционеров, последняя цифра является блефом, ибо рядовые держатели акций не имеют никакой возможности влиять на управление созданных акционерных обществ. Для этого надо иметь как минимум пакет акций в 10 %. Никто или почти никто не получает никаких дивидендов на свои, с позволения сказать, «акции». Предприятия попали в руки крайне узкой группы лиц. За два года приватизации в бюджеты всех уровней поступило всего 1 триллион рублей (доллар стоил около 5000 рублей), что в два раза меньше, чем получено от приватизации в Венгрии.
Открытие российских рынков для иностранных товаров привело к тому, что выпуск продукции машиностроительной промышленности сократился только в 1994 году на 45 %. Половина российского потребительского рынка потеряна для отечественных производителей. Разрушены агропромышленный комплекс и лесная промышленность.
Вывод: приватизация — это шанс для быстрого обогащения во вред государству; армия чиновников набивает карманы взятками.
Для выявления потенциальных преступников В.П. Полеванов ставил вопрос о декларировании источников доходов покупателями чрезмерно крупных пакетов акций. Приводился пример, когда одно физическое лицо — Каха Бендукидзе — купил 51 % акций такого гиганта, как «Уралмаш». В письме упоминалось имя некоего труженика из далекой Тюменской области Тимофеева Василия Юрьевича (абсолютно никому не известного), который приобрел 210 миллионов акций «Газпрома», заплатив за них 2 миллиарда 100 миллионов рублей. (Кстати, потом распространился слух, что под фамилией этого самого Тимофеева скрывался не кто иной, как сам Черномырдин. Наивная душа, В.П. Полеванов!)