Русские и белорусы — братья в горе и радости
Шрифт:
В английской бомбардировочной авиации были подготовлены к боевым действиям 55эскадрилий (480 бомбардировщиков) и еще 33 эскадрильи находились в резерве.
Франция располагала почти четырьмя тысячами самолетов. В 100-километровой зоне вдоль французской границы находились десятки германских крупных промышленных центров: Дуйсбург, Эссен, Вупперталь, Кёльн, Бонн, Дюссельдорф и др. По этим целям с приграничных фронтовых аэродромов могли действовать с полной боевой нагрузкой далее легкие одномоторные бомбардировщики. А истребители союзников на всем маршруте могли прикрывать действия своих бомбардировщиков.
Англия и Франция к августу 1939 г. имели 57 дивизий и 21 бригаду против 51 дивизии и 3 бригадах у немцев, притом
Однако после формального объявления войны на французско-германской границе ничего не изменилось. Немцы продолжали возводить укрепления, а французские солдаты передовых частей, которым было запрещено заряжать оружие боевыми патронами, спокойно глазели на германскую территорию. У Саарбьюккена французы вывесили огромный плакат: «Мы не произведем первого выстрела в этой войне!» На многих участках границы французские и немецкие военнослужащие обменивались визитами, продовольствием и спиртными напитками.
Позже германский генерал А. Йодль писал: «Мы никогда, ни в 1938, ни в 1939 г., не были собственно в состоянии выдержать концентрированный удар всех этих стран. И если мы еще в 1939 г. не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными». Это подтвердил и генерал Б. Мюллер-Гиллебранд: «Западные державы в результате своей крайней медлительности упустили легкую победу. Она досталась бы им легко, потому что наряду с прочими недостатками германской сухопутной армии военного времени и довольно слабым военным потенциалом… запасы боеприпасов в сентябре 1939 г. были столь незначительны, что через самое короткое время продолжение войны для Германии стало бы невозможным».
Замечу, что к августу 1939 г. политическое положение Гитлера не было столь прочно, как в августе 1940 г., после многочисленных побед германского оружия. Генералы вермахта были недовольны фюрером, и в случае решительного наступления союзников на западе и массированных бомбардировок германских городов генералы вполне могли устроить путч и уничтожить Гитлера.
Однако союзники и пальцем не пошевелили, чтобы помочь Польше. Ни одна дивизия союзников не перешла в наступление на западе, и ни одна бомба не упала на германские города. Позже эти действия английские и французские историки справедливо окрестят «странной войной». Вот на море, правда, английские моряки занялись любимым со времен сэра Френсиса Дрейка делом — каперством. Они с удовольствием захватывали во всех районах Мирового океана германские суда. Дело это, кстати, очень прибыльное — потерь никаких, а деньги большие.
Совковые и либеральные историки утаили от нас, что в сентябре 1939 г. в войну вместе с Германией вступила Словакия. Мало того, на Польшу хотела напасть и Литва. Ее буржуазное правительство стянуло к границе с Польшей все три свои дивизии, а польское командование в свою очередь выставило заслон из двух дивизий на литовской границе. Однако советское правительство не хотело, чтобы Литва дружила с Гитлером против Польши, и после соответствующего дипломатического демарша литовские войска остались на своих позициях.
Подробное описание действий вермахта в Польскую кампанию выходит за рамки монографии. Я лишь скажу, что в ходе всей кампании немцы потеряли убитыми всего 16 343 солдата и офицера и 320 человек пленными и пропавшими без вести. Для справки скажу, что летом 1940 г. в ходе разгрома французской, английской, голландской и бельгийской армий немцы потеряли около 45 тысяч убитыми и 630 человек пленными и пропавшими без вести. А вот за первые три месяца восточной кампании в России немцы потеряли 149 тысяч человек убитыми и 8900 пленными и без вести пропавшими, не считая потерь германского флота, финнов, венгров, итальянцев и румын [39] .
39
Все
Уже 5 сентября последовал приказ польского главного командования, предлагавший оставшимся частям армии «Поможе» «маршировать за армией “Познань”… на Варшаву». К 6 сентября польский фронт рухнул. Еще 1 сентября из Варшавы бежал президент страны И. Мосцицький. 4 сентября началась эвакуация правительственных учреждений. 5 сентября бежало правительство, а в ночь на 7 сентября бежал и главнокомандующий армией Э. Рыдз-Смиглы. 8 сентября германские войска уже вели бои в предместьях Варшавы. 9—11 сентября польское правительство вело переговоры с французским правительством о предоставлении ему убежища. 16 сентября начались польско-румынские переговоры о транзите польского руководства во Францию.
Современный историк доктор Корнат восхваляет польское правительство: «Важным успехом политики Бека было то, что польско-германский конфликт в 1939 г. принял международный характер [т.е. была развязана Вторая мировая война! — А.Ш.].Это был максимум того, что в тех условиях могла добиться польская дипломатия… Любое другое решение, которое могла выбрать Польша в 1939 г., было худшей альтернативой, чем та, которую она выбрала» {66} .
В первых числах сентября 1939 г. перед советским правительством встал вопрос, что делать в сложившейся обстановке? Теоретически были возможны три варианта: 1 — начать войну с Германией; 2 — занять часть территории Польши, населенной белорусами и украинцами; 3 — вообще ничего не делать.
О первом варианте, то есть о войне СССР с Германией и Японией в одиночку и при враждебном отношении Англии и Франции, уже говорилось. Третий вариант дал бы немцам возможность сэкономить несколько недель в 1941 г. и позволил бы взять Москву еще в августе — сентябре 1941 г. И дело тут не столько в потерях личного состава вермахта в летнюю кампанию 1941 г., а в выходе из строя бронетехники и автомобилей.
Русские дороги — «семь загибов на версту» — летом — осенью 1941 г. вывели из строя до 80% германской техники. Трофейные французские автомобили вышли из строя еще до Смоленска, а затем стали лететь и германские автомобили, включая полугусеничные. Уже в июле люфтваффе пришлось организовать доставку танковых двигателей и других запчастей по воздуху [40] . А в сентябре — октябре германские солдаты начали шарить по русские деревням и забирать худых советских лошаденок и крестьянские телеги. Тысячи пленных были расконвоированы и посажены ездовыми на эти телеги. Но все эти экстраординарные меры не спасли передовые части вермахта, в ноябре — декабре 1941 г. остро ощущавшие дефицит топлива и боеприпасов.
40
Объективности ради стоит сказать, что подавляющее большинство советских танков летом — осенью 1941 г. тоже вышли из строя из-за поломок ходовой части и отсутствия топлива, а не от огня противника.
Любопытно, что Риббентроп уже в первых числах августа 1939 г. начал пугать советский Наркомат иностранных дел возможным созданием каких-либо третьих государств на территории Польши, если туда не войдут советские войска. Речь шла о государстве украинских националистов.
Летом 1939 г. между руководством вермахта и лидером ОУН А. Мельником шли интенсивные переговоры о создании армии ОУН, причем немцы давали авансы на создание «Украинской державы». В августе 1939 г. в Словакии был сформирован Украинский легион под командованием полковника Р. Сушко в составе около 1500 человек.