Русские идут!
Шрифт:
Не опознав Секирбашку ни в одном из трупов в разгромленном доме, Андрей конечно был разочарован, но и повод похвалить себя за предусмотрительность у него был. На сей раз, в их компании имелся умный пес, откликавшийся на весёленькую кличку Антисемит. Ему то и предложили обнюхать кое-какое барахлишко покинутое Секирбашкой по причине спешности своего отбытия. Спущенная с поводка собака, сделав по саду несколько зигзагов, быстро взяла след. За ней, кроме проводника, устремились Андрей со Стасом. На сей раз, Андрей изменил своей привычке – в руках у него был не дедовский ППС, а более подходящая для горных условий СВД-63. Когда след вывел их к горной тропе особая необходимость в ищейке отпала – теперь она могла лишь предупредить о затаившемся в засаде бандите. Но Секирбашке было не до того. Имея в своём распоряжении только испанский пистолет «Стар» модели «А» к которому подходили патроны от ТТ и с которым он не расставался даже не мгновение, он не имел никакого желания вступать в огневой контакт с хорошо вооружённой группой. Заметив преследователей, он решился на достаточно отчаянный шаг – стал уходить по опасной каменистой осыпи, рассчитывая, что те не рискнут за ним последовать. Сам он привычно двигался по крутому склону зигзагом, ставя ступни то «лесенкой» то «ёлочкой», не отрывая ногу до тех пор пока не будет твёрдо поставлена другая, вынесенная вперёд нога.
Но точка в строке, отведённой Аллахом Секирбашке, в книге судеб неумолимо приближалась. Не успел он добраться до гребня, когда Андрей поймал его в прицел. Не зря он легко выполнял снайперский норматив, попадая с двухсот метров в спичечный коробок из десяти выстрелов десять раз. Приближенный четырёхкратной оптикой бандит был как на ладони. Плавное нажатие на спуск, лёгкий ответный толчок в плечо и тело Секирбашки покатилось по осыпи, оставляя на её камнях кровавый след. Отпакостил своё урод.
Глава IV
Откуда приходит вдохновение? Кто навеял Эдуарду Лимонову сценарий вооружённого восстания, опубликованный им в книге «Анатомия героя» ещё в 1998 году? Видимо так и случаются гениальные прозренья художников. Так примерно всё и было в шибко независимой хохландии. Заведённая рок-группой, исполнившей на севастопольском стадионе песню «Вставай страна огромная», молодёжь активно выражала свои патриотические чувства. Что спровоцировало украинский ОМОН прервать выступление артистов-патриотов. Молодежь, защищая своих кумиров, оказала ему сопротивление. Пролилась кровь. СМИ раздули эту сенсацию, что подлило масла в огонь восстания. Когда события вышли из-под контроля непопулярных украинских властей их аппарат принуждения, в отчаянии, перешёл все разумные границы репрессий. В это вынужден был вмешаться русский черноморский флот. Волнения перекинулись на левобережную Украину, где и русские и украинцы уже не в силах были больше терпеть засилье бандеровских узурпаторов. На помощь православным братьям уже спешили добровольцы из России. Из них формировались «бригады братской помощи» (ББП). Излишне спрашивать, где были в это время наши друзья.
После установления народной власти на левобережной Украине на её территории свирепствовали банды бандеровцев. Бригаде Андрея чаще всего приходилось сталкиваться с бандой пана Козлюка из Канады.
Сей пан был видным идеологом УНА-УНСО, изведшим горы бумаги на научное обоснование того, что по ридной Украине будут течь реки горилки в берегах из сала стоит только угодить дядюшке Сэму оголтелым русофобством. Правда уже мало кто пану Козлюку верил. Зато себя он убедил настолько, что бывало несколько раз за ночь просыпался от собственного вопля «Москали идут!» И, вот надо же, накликал беду себе на голову. Теперь он отсиживался в своём схроне оборудованном в самом безопасном месте – под печкой в хате тётки Гарпины – одной из жертв его пропаганды. Сама же Гарпина лежала сейчас на печке мечтая о том, как скоро сбудется обещанное и галушки сами станут прыгать в рот каждому стопроцентному украинцу.
В данный момент пан Козлюк проводил занятие с ближайшими прихвостнями о том, как вести себя на допросе, согласно инструкции для военнослужащих НАТО. «Первой линией обороны во время допроса и последующей идеологической обработки являются военная выдержка, молчание и вера в себя, свою армию, свою страну и свою религию»,- вещал по бумажке он. А далее последовали такие откровения: «Следующие моменты помогут в сопротивлении допросу противника: назовите только фамилию, звание, личный номер и дату рождения; ведите себя вежливо во время допроса, но не создавайте впечатление желания сотрудничать через «вежливость», такое впечатление, однажды сформированное у противника, может затянуть допрос; создавайте впечатление, что вы не располагаете сведениями, которые могут быть полезны противнику; остерегайтесь «подсадных уток» и лагерного медицинского персонала, которые могут широко использоваться для сбора информации; если знание языка противника увеличит шансы на успешный побег, не подавайте признаков этой способности во время допроса; не верьте заявлениям противника, что другие пленные уже заговорили – это обычная методика допроса – застать вас врасплох и заставить заговорить; избегайте смотреть допрашивающему прямо в глаза – это может привести к тому, что вы раскроете сведения, не отвечая прямо на вопрос, выберите место между глазами допрашивающего или у него на лбу и концентрируйтесь на нём, в ходе допроса будьте вежливым но твёрдым в отказе дать информацию; приветствуйте всех офицеров противника, участвующих в допросе, которые старше вас по званию; остерегайтесь соблазна произвести впечатление на допрашивающего рассказами о подвигах подлинными или придуманными; не давайте себя обмануть и вовлечь в ответы на кажущиеся невинными вопросы или в написание заявлений, которые требуют больше, чем указания фамилии, звания, личного номера и даты рождения; не пытайтесь обмануть противника добровольно выдаваемой ложной информацией – опытный следователь способен получить нужные сведения, как только вы начали говорить по существу».
Последняя рекомендация, учитывая интеллектуальный уровень приспешников мистера Козлюка, была действительно актуальной. Остальные же советы, зная какой манере допроса наши ребята отдают предпочтение, сами понимаете…
Заокеанский пан Козлюк готов был вести войну до последнего украинца, лишь бы принадлежащие ему акции ведущих украинских предприятий вернули свою законную силу. Тем более что ЦРУ обещало ему полное в этом содействие. По рекомендациям специалистов оттуда козлюковцы устанавливали в недоступных местах одноразовые громкоговорители из «матюгальника» и соединённого с ним магнитофона на котором прокручивалась запись пламенных призывов их вождя. Расклеивали листовки того же содержания, а однажды вбросили их в дверцу на трубе ТЭЦ и вынесенные тягой из неё они разлетелись по большой территории, а потом долго прилипали к колёсам проезжавших мимо машин.
Бандиты рэкетировали местных торговцев, выколачивая из них средства для нужд своей организации. С помощью насилия они пытались принуждать к сотрудничеству с ними и местных жителей, установив по ночам власть террора. Так они взорвали машину председателя «народного комитета» села Гайдамацкого, прикрепив под ней гранату и продев в кольцо полувыдернутой чеки леску, привязанную к сетке забора. Когда председатель тронул свою машину с места прогремел взрыв, стоивший ему жизни.
Они рассылали активистам новой власти письма с пластиковыми минами и надписями типа: «Вскрыть только лично» или «Лично в руки. Секретно». Им даже удалось подсунуть в багаж пассажиров отлетающих в Москву радиоприёмник в корпусе которого все полости были заполнены чехословацкой пластической взрывчаткой «Сентекс» не имеющей запаха и потому не обнаруженной при досмотре собаками. Встроенные в приёмник электронные часы должны были в нужное время включит не его, а электродетонатор. Самолёт взорвался уже над территорией Великороссии. При этом погибло 176 человек.
Исследование обломков на месте их падения, проведённое компетентными органами, показало, что взрыв произошёл в багажном отсеке. И потому Андрей решил «взять в оборот» всех тех, кто имел отношение к доставке багажа на борт.
Тут уж наш Лёха порезвился на славу, при этом ему лучше удавалась роль злого полицейского. Подследственные из его, как он выражался, «операционной» вылетали совершенно очумелые, и Андрею потому не раз приходилось унимать его прыть. И вот, наконец, к нему на приём доставили пана Пацюка. Только взглянув на его блудливую рожу, Лёша полюбил его как родного. Для знакомства он поорал на него и потряс за шкирку «легонько», так, что тот прокусил себе язык. Потом пристегнул его наручниками к батарее и, пообещав «круто с ним разобраться», куда-то вышел. Дав поразмышлять «пациенту» о своей незавидной, по-видимому, перспективе, в кабинет тихо вошёл весь такой из себя вежливый Андрей, который тут же принялся сочувственно расспрашивать «страдальца», с пониманием выслушал его жалобы на грубияна-следователя, но при этом посоветовал отнестись к нему снисходительно, так как у него теперь трудное время – работы много, а на днях его ещё и собака покусала. «Вот и теперь он на прививку от бешенства пошёл!»- окончательно «успокоил» бедолагу наш доброхот. Так что когда Лёша вернулся, клиент готов был растаять и под паркет просочиться лишь бы ему на глаза не попадаться. И когда Лёха опять заорал, что всё о нём знает, да грохнул стулом об пол, Пацюк с облегчением во всём сознался. Но на пана Козлюка он, к сожалению, вывести не смог по причине строгой конспирации в его банде – каждый её участник знал лично только членов свое «тройки». Приказы же они получали запиской каждый раз через новый тайник, место которого указывалось в предыдущей.
А западные «радиоголоса» раздували вокруг этих событий форменную истерику, делая из них каждый раз парадоксальный вывод, что во всём виноваты русские. За то и любили бандиты тамошних журналюг.
И вот в составе корпуса представителей «свободной западной прессы» появился Станислав Козлюкас – репортёр литовской газетёнки известной своей зоологической русофобией. Это, конечно, был наш Стас, за годы работы в Вильнюсском ОМОНе не плохо насобачившийся в тамошнем языке, особенно по части литовских и польских ругательств. Этих его лингвистических познаний и искусно имитируемого акцента было вполне достаточно, чтобы произвести должное впечатление на национально озабоченных хохлов. Немало пришлось ему сочувственно выслушать от них под горилку жалоб на «клятых москалей», но в результате стал он среди них своим в доску. Он был известен в их кругу и как особый почитатель «национального героя Украины» пана Козлюка, пишущий, на досуге, книгу о его подвигах. Была у Андрея надежда, что Козлюк известный своим тщеславием, клюнет на эту приманку.
Один из новых знакомцев свёл Стаса с униатским попом отцом Опанасом, окормлявшим весь окрестный, помешанный на почве так называемой самостийности, сброд. При второй встрече тот сам предложил Стасу устроить ему аудиенцию у пана Козлюка, причём отправляться «по цепочке» следовало немедленно. «Чтобы я ни кого не предупредил»,- подумал Стас. Но он не очень смутился, так как последнее время его незаметно «пасли» свои. Когда же Стаса повели по подземному ходу, начинавшемуся в подвале собора, ему оставалось надеяться только на свою везучесть и на находчивость своих товарищей.