Русские народные сказки
Шрифт:
– Будь здорова, беда неминучая!..
Обозлилась баба-сыроедиха.
– Ладно, беги, беги!.. – шипит. – Я тебя все равно поймаю!..
Бросился кузнец бежать со всех ног, добежал до лесу темного, глядь – бревно лежит, а в бревно топор серебряный воткнут, и у того топора топорище чистого золота.
Пожалел кузнец даром добро бросать, ухватился за топорище, а рука-то у него к топорищу и прилипла. Он, было, и так, и сяк, – всё никак не отстаёт рука от топорища…
А баба-сыроедиха подбежала к нему и хохочет:
– Я же тебе сказывала, что поймаю тебя?..
Да кузнец не сплоховал, вынул нож из кармана, отрубил себе
– Ну, теперь и я знаю, что такое значит беда неминучая!..
3. Преображенный дьявол
В старо-прежние времена, в незапамятные годы жил-был в дремучем лесу, в хоромах княжеских князь некий. И хоть крещёная душа был этот князь, а всё же сторону татар держал, и всё, что ему Мамай ни укажет, князь всё по его воле делал: и народ губит, и села жжет, и скот к себе угоняет. Греха и ответа не боялся. Лют больно был князь до своих. Вот и пишет он хану татарскому грамотку, что-де предоставлю я тебе весь народ крещёный, а только ты меня царем над ним возвеличь! Басурманский хан согласен был. И начал князь лютовать пуще прежнего.
И прогневался Господь на него, отвел от него архангела Гавриила, тут нечистый к князю и начал подступать.
Обернулся нечистый туром-золотые-рога. Увидал его князь и погнался за ним. Долго гонял его князь, наконец изловчился, метнул копьем и свалил тура-золотые-рога. Упал тур-золотые-рога, обернул голову на князя и усмехается. И понял тут князь, какого он зверя полонил. А нечистый скинул обличье с себя и говорит:
– Ну, князь, добрался я до тебя. Теперь не вывернешься ты у меня. Иди за мной.
Испугался князь и говорит:
– Пожалей ты меня. Дай мне прежде в грехах своих покаяться и грехи свои замолить!..
– Нет, – говорит нечистый, – не могу.
А князь ему.
– Да ведь и ты, сказываюсь, прежде Бога восхвалял.
– Это точно, – говорит нечистый, – было такое дело… восхвалял я Бога!..
Князь покачал головой и говорит:
– Сказывают про тебя это точно, а только не может того быть, чтобы это было.
Ну, тут уж нечистого за сердце взяло.
– Хочешь, – говорит, – я тебе покажу, как я прежде Бога восхвалял?
– Покажи, – говорит князь. – Только я тебе не верю…
И запел тут дьявол хвалу Богу, как в прежние годы, бывало, он певал. А как за временем запамятовал он, а теперь вспоминать стал, – так всё только о Боге и помнил. II такая это песня была, что сам князь, на что злодей был, и тот очувствовался и заплакал. И видит он вдруг, что от песни своей преобразился нечистый: и крылья у него побелели, и тело его стало чистое, светлое такое, и когти на руках спали, и стал он отдаляться от земли, стал подниматься к небу. Руки горе поднял, к небу летит, а сам поет и поет свою песню райскую… А там и пропал, словно растаял ясным облаком…
И одумался князь: «Ужели, – думает, – я хуже нечистого?»
Собрал рать сильно могучую, одолел ханское войско, а на том месте, где нечистый райскую песнь пел, церковь поставил и указал себя после смерти под папертью положить…
4. Богатырский белый конь
Вот, сказывают, в старо-прежние годы привалила татарская орда-сила в рязанскую землю. Вел ее сам хан Батый, да путем-дорогой позамешкался что-то и поотстал от своей орды.
Прослышали, проведали князья рязанские про орду татарскую, обкольчужились, облагались, собрали вокруг себя рать сильно-могучую и выходили супротив татарского отряда на почестен бой.
Сходились рати великие на берегах Быстрицы, возле болотца Ермачкова и заводили лютый бой. И от той борьбы содрогнулась мать сыра-земля; от убитого ратного люда Быстрица горой стала, вся красным-красна.
Бьется, ломится сила святорусская, не сдержать ей татаровья… И сложила бы рать великая головы буйные все до единой, да налетал о ту пору, неведомо откуда, богатырь незнаемый на белом коне. Под копытами коня земля гудёт, изгибается; из ноздрей коня огонь пышет, из ушей дым столбом валит. А за витязем его дружина хоробрая летит, словно жар горят все доспехи её богатырские…
Налетал богатырь неведомый со своей дружиной на татарское полчище ясным соколом из поднебесья, ударял на неё мечом, на все стороны силу неверную раскидывал, себе путь-дорогу расчищивал, для дружины своей ход опрастывал.
Растужилась сила неверная, расплакалась:
– Это что ж за боец такой невиданный! Уж как да побьет он всю нашу силу поганую на-тло. Не оставит наших на семена!..
И добил бы витязь славно-могучий всю силу неверную, да поспевал ей на выручку сам поганый царь Батый Батыевич.
Поспевал он с силой новою, а витязь на белом коне о ту пору приустал, приумаялся. Еще белый конь его ослушался, передом к супротивнику не обертывался. Опускал Батый Батыевич булаву во сорок пуд богатырю на темечко, сбил с коня на землю, вшиб его в землю на полсажени.
– Ты лежи, удалый добрый молодец, во сырой земле. Больше тебе на белом коне не ездити, молодецкого сердца честной битвой не тешити!..
Порасшибал Батый Батыевич всю дружину хоробрую до единого, а белого коня богатырского загонял на болотце Ермачково…
С той поры, с того времени чудо-чудное, диво-дивное на Ермачковом болотце творится… Чуть ночь-матка сойдет, – по всему болоту, где могилки богатырские лежат, свист идет, раздаются песни молодецкие. А кто те песни поет, еще кто на болоте свистит – никому неведомо.
И выбегает на болото чудный белый конь; он бежит по могилкам бoгатырским, ушами прядает, жалобно ржет, слезами горючими плачет и роет копытом землю, могилки разрывает.
И тут посвисты да песни пуще прежнего идут, – послушай их, так оглохнешь и ума решишься. А по могилкам ясные, словно живые, огоньки вспыхивают; и бегают огоньки с могилки на могилку, озаряя их.