Русские оружейники
Шрифт:
Растерянность, которая появилась у некоторых людей при внезапном нападении врага и при его стремительном продвижении в первые дни, на которую рассчитывал враг, оказалась кратковременной. На смену ей пришло мужество, самообладание, твердая и непоколебимая уверенность в своих силах.
Дегтярев в эти дни был свидетелем того, как тысячи советских людей добровольцами уходили на фронт, как на смену мужьям в цехи приходили их жены и становились к станкам.
На лицах этих людей Дегтярев читал решимость бороться до конца.
Они не выступали на митингах, не произносили
Сам Дегтярев в эти дни был охвачен тем же высоким чувством и стремлением – все силы, все свои способности и знания вложить в общее дело борьбы с врагом.
Враг бешено рвался вперед, не считаясь ни с какими потерями. Дегтярев слушал по утрам сводки Совинформбюро и с болью в сердце передвигал черные флажки на карте.
«Надо что-то сделать, надо изобрести такое оружие, которое помогло бы нашим воинам остановить зарвавшегося врага, – размышлял он, шагая по комнате. – Но какое же оружие может его остановить? – И он, разложив на столе газеты, вчитывался в них. – Самолеты и танки, танки и самолеты… огромное превосходство в технике… А главное – танки, огромные, бронированные армады. Они вклиниваются в наши войска и уходят далеко вперед. Надо срочно придумать оружие для борьбы с танками… Надо создать легкое в производстве и грозное в бою противотанковое ружье…»
Сводки Совинформбюро день ото дня грознее. Захвачена почти вся Литва и большая часть Латвии, ожесточенные бои идут на землях Белоруссии и Западной Украины. Самолеты врага бомбардируют Мурманск, Смоленск, Киев, Севастополь… Среди населения, может быть посеянные врагом, панические слухи… Люди в цехах работают день и ночь, но в душе их тревога…
Дегтярев думает… Думы о новом оружии лишили его сна и покоя. Ему хотелось хорошо осмыслить зародившуюся идею, проверить, правильно ли он понимает задачу момента, решая весь коллектив конструкторского бюро мобилизовать на создание мощного противотанкового оружия…
«Враг силен, враг вооружен до зубов, – размышляет Дегтярев. – Нельзя разбить танки из пулеметов и винтовок, а противотанковых пушек у нас недостаточно. Быстро наладить их массовое производство не так-то легко: на это потребуется время… Значит, нужно придумать другое эффективное противотанковое оружие, производства которого можно было бы организовать быстро и без больших затрат».
Он продолжал ходить по кабинету и думал… И так день за днем, ночь за ночью…
«Но что же придумать?..» Ему вспомнились малокалиберные пушки, крупнокалиберный пулемет… Все это было громоздко, тяжело, сложно… «Надо придумать оружие для рядового бойца, – размышлял Дегтярев. – Это оружие должно быть легким, маневренным, безотказным в стрельбе и грозным для врага. Таким оружием может быть только противотанковое ружье! Да, тут нескольких суждений быть не может, – твердо решил он. – Мы должны создать противотанковое ружье, но такое, которое пробивало бы броню любого фашистского танка!»
Предвидения Дегтярева и на этот раз оказались правильными. Не прошло и двух дней, как конструкторское бюро получило срочное задание правительства: немедленно заняться разработкой противотанкового ружья.
Превосходство в танках у врага оказалось настолько значительным, что сейчас задача быстрого создания противотанкового ружья была одной из самых важных задач момента.
Над созданием противотанкового ружья думали коллективно. Из музея были извлечены различные системы малокалиберных пушек и пулеметов, разложены на столах трофейные противотанковые ружья. Все это изучалось, обдумывалось. Конструкторы должны были найти наипростейшее устройство механизма и в то же время создать ружье огромной боевой силы и предельно малого веса. Казалось, что совместить три требования в одной системе немыслимо, но Дегтярев упорно настаивал именно на этом.
Для разработки противотанкового ружья составили бригаду проектировщиков, в которую вошли и молодые конструкторы.
Жесткие сроки работы и возможные налеты вражеских самолетов заставили принять новые формы труда – всем бюро перейти на казарменное положение. В большой комнате отгородили темную часть и там устроили общежитие. Но в это общежитие приходили лишь спать, и то на очень короткое время. У Василия Алексеевича была походная кровать за ширмочкой в кабинете, но, когда он спал, никто не знал. И днем и ночью его можно было видеть в бюро.
Однажды в полночь Василий Алексеевич заглянул к конструкторам и, заметив, что те рассматривают трофейное противотанковое ружье, спросил, что их там заинтересовало?
– Недостатки изучаем, Василий Алексеевич.
– Этого добра в нем много, а хорошего один ствол.
– Почему он хороший?
– Потому что длинный, – пошутил Василий Алексеевич. – Заметьте, ствол у противотанкового ружья должен быть обязательно длинным, это будет способствовать увеличению начальной скорости пули, а следовательно, и ее пробивной силе.
– А как вы оцениваете остальные части этого ружья?
Василий Алексеевич подошел к столу, где лежало ружье, и попросил его повернуть.
Двое конструкторов приподняли ружье и повернули его.
– Видите, какая тяжесть, – сказал Василий Алексеевич. – На гладком столе и то не повернешь, а как же с ним в окопе, когда танк на тебя летит?.. А главная тяжесть тут от салазок, по которым скользит ствол. Если их убрать, ружье станет вдвое легче.
– Как же их убрать?.. Тогда ружье работать не будет.
– Вот об этом и следует подумать. Такая задача в один прием не решается. Она, проклятая, мне уже которую ночь покою не дает. Ну да ничего – одолеем! Думайте, товарищи, думайте… И если придумаете что-то хорошее, приходите ко мне. Желаю вам успеха!
Вернувшись к себе, Василий Алексеевич продолжал осмысливать конструкцию будущего ружья. Он любил думать, прогуливаясь по кабинету, и теперь, покуривая трубочку, ходил по мягкому ковру.
«В этой системе нужно попробовать подвижной ствол, ведь будет сильное давление пороховых газов, сильная отдача, – размышлял он, – но салазки никоим образом не годятся. Что угодно, но только не салазки. Как их не облегчай, ружье получится тяжелым, а следовательно, никуда не годным».