Русские оружейники
Шрифт:
Но однажды Федоров приехал радостный и возбужденный.
– Придумал, придумал! – еще с порога закричал он. – Придумал ускоритель.
И он стал объяснять Дегтяреву свое приспособление.
На стволе винтовки Федоров предложил установить маленький рычажок (ускоритель). При выстреле нижний конец рычажка должен был наталкиваться на неподвижный упор ствольной коробки, а верхний ударять по затвору и с силой откидывать его назад, помогая выбрасывать гильзу.
Сделать и установить ускоритель оказалось делом несложным. К следующему
Винтовка стала стрелять почти без задержек и подолгу, но в ней оказалось столько мелких недостатков, что о представлении ее на вторичные испытания не могло быть и речи.
А так как над отладкой винтовки трудился один Дегтярев, работа затянулась на долгие месяцы.
В процессе работы над автоматической винтовкой дружба Федорова и Дегтярева все время крепла и являлась основой их успешной работы. Но какие усилия ни прилагали они, завершение работ по винтовке продвигалось чрезвычайно медленно.
Новые предварительные испытания винтовки обнаружили серьезный дефект с ложей. При длительной стрельбе ложа и деревянное цевье сильно нагревались, а потом коробились и мешали скольжению ствола.
Над устранением этого недостатка бились долго и упорно. Ложу склеивали из различных древесных пород, клали асбестовые прокладки, надевали кольца – ничто не помогало. Помеху удалось устранить лишь тогда, когда деревянное цевье заменили пустотелым железом.
Когда винтовка была почти совсем отлажена, специалисты заявили, что выбрасывание гильз вверх недопустимо – они могут, блестя на солнце, демаскировать стрелков. Нужно было гильзы выбрасывать вперед. Это повлекло за собой коренную переделку уже совершенно готовой винтовки…
С того дня, когда Дегтярев еще в Ораниенбауме взялся за изготовление федоровской винтовки, прошли не месяцы, а долгие годы. Уже давно Михаил Судаков кончил службу и уехал в Тулу. У Дегтярева кроме сына росли еще две девочки, а он все еще продолжал работать над усовершенствованием опытного образца.
Только в 1912 году, после пяти лет напряженного труда, первая русская автоматическая винтовка системы инженера Федорова, сделанная руками слесаря Дегтярева, выдержала полигонные испытания.
Сестрорецкому заводу было заказано 150 экземпляров ее для более широких войсковых испытаний.
В том же 1912 году Федоров взялся за разработку малокалиберного образца своей винтовки под созданный им патрон 6,5 мм, с улучшенной баллистикой.
Изготовление этого образца опять поручается Василию Дегтяреву.
Дегтярев, ободренный первым успехом, надеялся, что новая винтовка получится еще лучше – ведь теперь и у Федорова, и у него был многолетний опыт конструкторской и практической работы.
Прошло около года, и опытный образец малокалиберной винтовки был представлен на испытания и успешно выдержал их.
Сестрорецкий завод получил заказ на изготовление 20 экземпляров новых винтовок. Дегтярев был назначен старшим мастером по изготовлению опытных образцов, но работам помешала война.
Казалось бы, с возникновением войны военное министерству должно было немедленно ускорить производство новейшего оружия. Этого ждали все оружейники. Но получилось как раз наоборот.
Приказом военного министра все опытные работы по производству автоматического оружия на военных заводах были прекращены, а сами оружейники отправлены на фронт.
Так по воле бездарного министра закончилась эпопея с изобретением и производством первой русской автоматической винтовки, в то самое время, когда русские войска на фронте из-за катастрофического недостатка в оружии трупами устилали поля сражений.
Первое изобретение
Около шести лет Василий Дегтярев проработал на Сестрорецком заводе, но у него почти не было друзей. Ввиду секретности задания работать приходилось в одиночку, избегать излишних знакомств и общений.
Он знал, что на заводе существуют тайные революционные кружки, где читается запрещенная литература, говорятся смелые речи, обсуждаются политические события. Его влекли к себе рабочие-революционеры, приезжавшие из Петербурга докладчики, члены Рабочей Социал-Демократической партии, но Дегтярев в то время не мог и думать о сближении с ними.
Зато с переходом на работу в цех он познакомился с некоторыми революционно настроенными рабочими и узнал, что кое-кто из них состоит членом РСДРП.
Его стали приглашать на рабочие маевки, которые устраивались в лесу, на берегу Разлива.
Разливом назывался огромный пруд, образовавшийся от разлива реки Сестры, запруженной около завода. Город как раз и стоял на реке Сестре, отсюда и название его Сестрорецк.
Маевки устраивались обычно в воскресные дни. Рабочие собирались в лесу под разными предлогами. Кто шел сюда «за грибами», кто «за ягодами», кто «за шишками» для самовара, кто «рыбачить», и там все собирались в условленном месте, расставив надежные дозоры.
На маевках читалась пользовавшаяся тогда огромной популярностью среди рабочих большевистская «Правда», призывавшая к организованной борьбе с самодержавием. Пелись революционные песни.
С маевок Дегтярев приходил радостно-взволнованный. Он понимал, что рабочие теперь не те, которых он видел в Туле 15 лет назад. Рабочие, руководимые партией большевиков, превращались в грозную силу, готовившуюся к решительной битве с царизмом.
Дегтярев не без волнения замечал, что и сам он уже теперь не тот робкий и забитый слесарь-солдат, которым был в Ораниенбауме, в оружейной мастерской при офицерской школе. Он уже острее чувствовал и видел несправедливость, издевательства, унижение, которые приходилось терпеть рабочим.