Русские патриархи 1589–1700 гг
Шрифт:
В объявлении бояр единственными виновниками конфликта восставшие были единодушны уже в ночь на 18 сентября. Разногласия среди них касались лишь вопроса о патриархе. Одни предлагали Иоакиму: «пиши на Украину (где стояло много стрелецких и солдатских полков. — А. Б.) грамоты, чтобы к нам служивые люди шли против бояр на помощь». Другие говорили: .«Возьмем патриарха и убьем, ибо и он с боярами на нас заодно стоит!»
Но в сентябре 1682 г. дело восставших было уже проиграно. Как бы то ни было, государи находились вне Москвы. Восставшие понимали, что поход против засевших в Троице–Сергиевом монастыре бояр будет немедленно представлен противником как война с самими самодержцами, «скоп и заговор»,
Немалое смущение вызвала у восставших и переданная через патриарха грамота с приговором Хованским. В ней не было ни одного упрека в адрес стрельцов и солдат, «вины» князя были намеренно нейтрализованы, так чтобы служилые по прибору не почувствовали угрозы своим завоеваниям. Узнав о князе Иване, «за что казнен бысть», восставшие «вновь в размышление впали. Один говорит: Пойдем за боярами и их побьем; иной же глаголет: Еще подождем. И так от устремления войною в поход, время от времени, час от часа мятущеся, отказались». В этом была немалая заслуга патриарха.
Пикантность ситуации состояла в том, что, получив ложное известие о походе стрельцов, правительство, согласно донесению датского посла фон Горна, пришло в такой ужас, что готово было полностью капитулировать перед восставшими. Медведев тоже описывает страх «в их государском дворе», мотивируя им решение укрепиться в Троице–Сергиевом монастыре, назначение дворовых воевод во главе с Голицыным и организацию обороны крепости. Аналогично описывает он и страх, заставлявший восставших укрепляться в Москве, где не осталось иных людей, кроме патриарха с духовенством, служивых по прибору и посадских.
Мероприятия царевны Софьи с 20–х чисел сентября по 6 ноября являются образцом дипломатического искусства, основанного на строго взвешенной оценке соотношения социально–политических сил и настроений. Несмотря на огромное число собранных под Троицей воинов, в правительственном лагере царили уныние и растерянность. Похвальба бояр и дворян, готовых якобы выступить на «истребление» восставших, не могла скрыть того факта, что они собирались зимовать под Троицей.
Правительство не могло содержать свое многочисленное ополчение и вынуждено было распускать войска на границах, а затем и часть главной армии. Воеводы понимали безумие затеи штурмовать отлично укрепленный город, обороняемый лучшими полками государства при поддержке огромного посада. Нетрудно было представить себе и политические потери правительства при долгой блокаде Москвы: ряд полков на Украине и западной границе уже присоединился к восставшим; поднимались казаки на Дону и народы Поволжья; разведка сообщала о реваншистских планах Речи Посполитой…
Однако Софья шаг за шагом — путем переписки с восставшими через патриарха, с помощью хитроумных переговоров, тщательно продуманных речей, грозных указов и щедрых денежных пожалований — закладывала основу социального мира в столице. Шесть дней — с 21 по 27 сентября — понадобилось для того, чтобы заманить депутацию восставших на переговоры в Троицу; их результатом было уверение со стороны служивых людей, что у них «на царское величество, и на бояр, и на думных, и на ближних людей никакого злоумышления нет и впредь не будет». В переговорах прошло еще несколько дней — и восставшие признали
Эти труды, при незначительности на первый взгляд их результатов, неуклонно вели Софью к цели. 3 октября она еще раз лично говорила с представителями восставших: присутствующие, включая царевну, восплакали от умиления. Восставшие получили обещание полного прощения «вины их тяжкой». Это был важный шаг по возвращении депутации в Москву служивые всех полков «со женами своими и детьми возрадовались радостью великой… тяжкое непрестанное смущение и боязнь отступили от них». Царевна заставила восставших увериться в благополучном исходе событий.
8 октября всем служивым была объявлена государева грамота: цари «велели им вины отдати», причем единственной «виной» называлось возмущение по ложным вестям после казни , Хованских. От стрельцов и солдат требовалось лишь «служить верно со всяким усердием и во всем наше, великих государей, повеление исполнять». Однако исполнять указы требовалось по статьям, которые служивые, радовавшиеся окончанию своего конфликта с правительством, должны были получить из рук патриарха отдельно. Что ж это были за статьи и почему вручить их должен был Иоаким, а не государственный чиновник?
В статьях вся вина за Московское восстание возлагалась на князей Хованских и впервые была сказана правда о взятии оружия из арсеналов после их казни: большое количество казенного оружия служивые люди не только «разобрали по себе», но и «роздали разных чинов людям». Соответственно, правительство требовало от стрельцов и солдат разоружить московский посад.
Из полков предлагалось исключить беглых крестьян и холопов «и отдать их помещикам и вотчинникам по крепостям».
По статьям служивые люди должны были принести в жертву завоеванное ими право совещаться между собой в кругах, участвовать в делах Боярской думы и приказов, вступаться перед властями за представителей других сословий. Правительство не обличало прямо действий восставших весной и летом 1682 г., но и те должны были обещать «прежнее дело» не хвалить. Иоаким сумел уговорить стрельцов и солдат принять условия, на которые они совсем недавно ответили бы новым восстанием.
Софья сделала ставку на раскол в рядах восставших, подкупив большую часть служивых милостью и щедростью, и добилась своего, незаметно лишив их позицию социальной и политической остроты. К середине октября в столице воцарилось желанное правительству «спокойствие». Но борьба с восстанием не была еще завершена. К 28 октября правительству удалось заставить служивых по прибору частично признать вину за участие в штурме Кремля 15 мая и отказаться от полученных по их «неправому» челобитью жалованных грамот. 2 ноября на Красной площади был до основания снесен памятник в честь победы Московского восстания. 6 ноября царский двор со значительными военными силами вступил в столицу.
Условием установившегося в Москве мира стали новые жалованные грамоты всем полкам стрельцов и солдат, признавшие справедливость их требований (как в предшествующих грамотах), кроме тех, которые поднимали вопросы государственного управления. Правительство максимально удовлетворило желания служивых по прибору, касавшиеся их собственного положения. Однако с 10 декабря до конца месяца в Москве еще продолжалось волнение в полку Павла Бохина. Несмотря на то что в течение 1683 г. правительству удалось вывести многие полки из Москвы и разными путями сослать в ссылку немало «пущих заводчиков» волнений, Софья и ее приближенные сознавали вероятность нового взрыва.