Русские поэты XIX века: Хрестоматия

Кременцов Леонид Павлович

1818

ДЕРЕВНЯ

Приветствую тебя, пустынный уголок,Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,Где льется дней моих невидимый потокНа лоне счастья и забвенья.Я твой – я променял порочный двор цирцей,Роскошные пиры, забавы, заблужденьяНа мирный шум дубров, на тишину полей,На праздность вольную, подругу размышленья.Я твой – люблю сей темный садС его прохладой и цветами,Сей луг, уставленный душистыми скирдами,Где светлые ручьи в кустарниках шумят;Везде передо мной подвижные картины:Здесь вижу двух озер лазурные равнины,Где парус рыбаря белеет иногда.За ними ряд холмов и нивы полосаты,Вдали рассыпанные хаты,На влажных берегах бродящие стада,Овины дымные и мельницы крилаты;Везде следы довольства и труда…Я

здесь, от суетных оков освобожденный,Учуся в истине блаженство находить,Свободною душой закон боготворить,Роптанью не внимать толпы непросвещенной,Участьем отвечать застенчивой мольбеИ не завидовать судьбеЗлодея иль глупца в величии неправом.Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!В уединеньи величавомСлышнее ваш отрадный глас;Он гонит лени сон угрюмый,К трудам рождает жар во мне,И ваши творческие думыВ душевной зреют глубине.Но мысль ужасная здесь душу омрачает:Среди цветущих нив и горДруг человечества печально замечаетВезде невежества убийственный позор.Не видя слез, не внемля стона,На пагубу людей избранное судьбой,Здесь барство дикое, без чувства, без закона,Присвоило себе насильственной лозойИ труд, и собственность, и время земледельца.Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,Здесь рабство тощее влачится по браздамНеумолимого владельца.Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,Надежд и склонностей в душе питать не смея,Здесь девы юные цветутДля прихоти бесчувственной злодея.Опора милая стареющих отцов,Младые сыновья, товарищи трудов,Из хижины родной идут собой умножитьДворовые толпы измученных рабов.О, если б голос мой умел сердца тревожить!Почто в груди моей горит бесплодный жарИ не дан мне судьбой витийства грозный дар?Увижу ль, о друзья! Народ неугнетенныйИ рабство, падшее по манию царя,И над Отечеством свободы просвещеннойВзойдёт ли наконец прекрасная заря?

1819

Лирика южного периода (1820–1824)

* * *

Погасло дневное светило;На море синее вечерний пал туман.Шуми, шуми, послушное ветрило,Волнуйся подо мной, угрюмый океан.Я вижу берег отдаленный,Земли полуденной волшебные края;С волненьем и тоской туда стремлюся я,Воспоминаньем упоенный…И чувствую: в очах родились слёзы вновь;Душа кипит и замирает;Мечта знакомая вокруг меня летает;Я вспомнил прежних лет безумную любовь,И всё, чем я страдал, и всё, что сердцу мило,Желаний и надежд томительный обман…Шуми, шуми, послушное ветрило,Волнуйся подо мной, угрюмый океан.Лети, корабль, неси меня к пределам дальнимПо грозной прихоти обманчивых морей,Но только не к брегам печальнымТуманной родины моей,Страны, где пламенем страстейВпервые чувства разгорались,Где музы нежные мне тайно улыбались,Где рано в бурях отцвелаМоя потерянная младость,Где легкокрылая мне изменила радостьИ сердце хладное страданью предала.Искатель новых впечатлений,Я вас бежал, отечески края;Минутной младости минутные друзья;А вы, наперсницы порочных заблуждений,Которым без любви я жертвовал собой,Покоем, славою, свободой и душой,И вы забыты мной, изменницы младые,Подруги тайные моей весны златыя,И вы забыты мной… Но прежних сердца ран,Глубоких ран любви, ничто не излечило…Шуми, шуми, послушное ветрило,Волнуйся подо мной, угрюмый океан…

1820

* * *

Редеет облаков летучая гряда.Звезда печальная, вечерняя звезда!Твой луч осеребрил увядшие равнины,И дремлющий залив, и черных скал вершины.Люблю твой слабый свет в небесной вышине;Он думы разбудил, уснувшие во мне:Я помню твой восход, знакомое светило,Над мирною страной, где всё для сердца мило,Где стройны тополы в долинах вознеслись,Где дремлет нежный мирт и темный кипарис,И сладостно шумят полуденные волны.Там некогда в горах, сердечной думы полный,Над морем я влачил задумчивую лень,Когда на хижины сходила ночи тень —И дева юная во мгле тебя искалаИ именем своим подругам называла.

1820

МУЗА

В младенчестве моем она меня любилаИ семиствольную цевницу мне вручила;Она внимала мне с улыбкой, и слегкаПо звонким скважинам лусто го тростникаУже наигрывал я слабыми перстамиИ гимны важные, внушенные богами,И песни мирные фригийских пастухов.С утра до вечера в немой тени дубовПрилежно я внимал урокам девы тайной;И, радуя меня наградою случайной,Откинув локоны от милого чела,Сама из рук моих свирель она брала:Тростник был оживлен божественным дыханьемИ сердце наполнял святым очарованьем.

1821

* * *

Я пережил свои желанья,Я разлюбил свои мечты;Остались мне одни страданья,Плоды сердечной пустоты.Под бурями судьбы жестокойУвял цветущий мой венец;Живу печальный, одинокий,И жду: придет ли мой конец?Так, поздним хладом пораженный,Как бури слышен зимний свист,Один на ветке обнаженнойТрепещет запоздалый лист.

1821

ЧААДАЕВУ

(Отрывок)

В стране, где я забыл тревоги прежних лет,Где прах Овидиев пустынный мой сосед,Где слава для меня предмет заботы малой,Тебя недостает душе моей усталой.Врагу стеснительных условий и оков,Не трудно было мне отвыкнуть от пиров,Где праздный ум блестит, тогда как сердце дремлет,И правду пылкую приличий хлад объемлет.Оставя шумный круг безумцев молодых,В изгнании моем я не жалел об них;Вздохнув, оставил я другие заблужденья,Врагов моих предал проклятию забвенья,И сети разорвав, где бился я в плену,Для сердца новую вкушаю тишину.В уединении мой своенравный генийПознал и тихий труд и жажду размышлений.Владею днем моим; с порядком дружен ум;Учусь удерживать вниманье долгих дум;Ищу вознаградить в объятиях свободыМятежной младостью утраченные годыИ в просвещении стать с веком наравне.Богини мира, вновь явились музы мнеИ независимым досугам улыбнулись;Цевницы брошенной уста мои коснулись;Старинный звук меня обрадовал: и вновьПою мои мечты, природу и любовь,И дружбу верную, и милые предметы,Пленявшие меня в младенческие леты,В те дни, когда, еще незнаемый никем,Не зная ни забот, ни цели, ни систем,Я пеньем оглашал приют забав и лениИ царскосельские хранительные сени...........................................................................

1821

УЗНИК

Сижу за решеткой в темнице сырой.Вскормленный в неволе орел молодой,Мой грустный товарищ, махая крылом,Кровавую пищу клюет под окном,Клюет, и бросает, и смотрит в окно,Как будто со мною задумал одно;Зовет меня взглядом и криком своимИ вымолвить хочет: «Давай улетим!Мы вольные птицы; пора, брат, пора!Туда, где за тучей белеет гора,Туда, где синеют морские края,Туда, где гуляем лишь ветер… да я!..»

1822

НОЧЬ

Мой голос для тебя и ласковый и томныйТревожит поздное молчанье ночи темной.Близ ложа моего печальная свечаГорит; мои стихи, сливаясь и журча,Текут, ручьи любви, текут, полны тобою.Во тьме твои глаза блистают предо мною,Мне улыбаются, и звуки слышу я:Мой друг, мой нежный друг… люблю… твоя… твоя

1823

ДЕМОН

В те дни, когда мне были новыВсе впечатленья бытия —И взоры дев, и шум дубровы,И ночью пенье соловья, —Когда возвышенные чувства,Свобода, слава и любовьИ вдохновенные искусстваТак сильно волновали кровь,Часы надежд и наслажденийТоской внезапной осеня,Тогда какой-то злобный генийСтал тайно навещать меня.Печальны были наши встречи:Его улыбка, чудный взгляд,Его язвительные речиВливали в душу хладный яд.Неистощимой клеветоюОн провиденье искушал;Он звал прекрасное мечтою;Он вдохновенье презирал;Не верил он любви, свободе;На жизнь насмешливо глядел —И ничего во всей природеБлагословить он не хотел.

1823

* * *

Изыде сеятель сеяти семена своя.

Свободы сеятель пустынный,Я вышел рано, до звезды;Рукою чистой и безвиннойВ порабощенные браздыБросал живительное семя —Но потерял я только время,Благие мысли и труды…Паситесь, мирные народы!Вас не разбудит чести клич.К чему стадам дары свободы?Их должно резать или стричь.Наследство их из рода в родыЯрмо с гремушками да бич.