Русские против пришельцев. Земля горит под ногами! (сборник)
Шрифт:
– Слушай меня, дружок, – говорил Скляр, тяжело дыша. – Мы находимся в районе Черепашьего архипелага, на свалке кораблей. В эту минуту на глубине в сторону материка ползут какие-то штуки, вроде подлодок. Медленно ползут, но их очень много. И они явно не выходили с наших заводов. Врубаешься?
– Я, тут у нас… – блеял солдат. – Секунду.
Эфир вновь взял паузу, не давая протиснуться даже помехам.
– Говорите, – раздался строгий, почти наставнический голос. – Все, что знаете.
– Да я все уже сказал, – пробубнил Скляр. – Эти сволочи что-то
Тишина заволокла эфир. Вокруг вертолета словно раскрылась пасть Кракена.
– Пап, – произнес Глеб, – пора.
Скляр отмахнулся, продолжая воевать с рацией.
– Вы меня поняли там? Але! Это никакие не шутки, тут дело пахнет керосином!
Шум рации будто превратился в шепот ветра.
– Але! Твою мать!
Резко нахлынувшая трескотня выплюнула всего три слова:
– Спасибо за сигнал.
Скляр выпал из кабины прямо в лодку, благо та уже почти поравнялась с останками вертолета. Уходящая под воду техника последний раз в жизни захлебывалась помехами. С черного неба наконец-то упали первые слезы.
Они двигались очень медленно. Лодку шатало на волнах, и та едва не цепляла бока похороненных на поверхности кораблей. Скляра била крупная дрожь, от лица отхлынула краска. Он кашлял кровью и широко открытыми глазами смотрел наверх.
– Потерпи, пап. На острове тебя залатают.
Глеб накрыл отца брезентом и бросил взгляд вдаль. Дождь усиливался, совсем размывая картинку впереди. Однообразные развороченные блюдца, колыхающиеся повсюду, спрятали за собой открытое море. Глеб заблудился. Морской лабиринт закупорил все выходы, поймав в ловушку двоих припозднившихся путников. Пришелец остался умирать в своем корабле, не было видно и акул. Дождь колотил море, а то лишь жадно хватало капли, словно мечтающий напиться цветок после долгой засухи.
Скляр поднял руку, указывая на слившуюся с тьмой полосу горизонта. Там что-то шевелилось. Глеб отыскал бинокль и разглядел несколько самолетов.
– Они поверили, – прохрипел Скляр, вытирая кровь с губ.
Глеб приподнял краешек брезента, вся внутренняя сторона которого пропиталась кровью, и ужаснулся. Раны оказались серьезнее, чем подумалось сперва. Днище лодки приобретало бордовый оттенок, сквозь рваную руку отца торчала кость.
– Держись, пап. Ты должен держаться.
Скляр разразился каркающим смехом и чуть не подавился кашлем. Он прикрыл глаза и что-то бормотал себе под нос. Глеб переставал его понимать.
Самолеты пришли из темноты, и только в этот момент Глеба коснулась догадка. Сердце остановилось, замершие глаза наблюдали за приближением механических птиц. Картина вдруг стала настолько очевидной, что другие варианты и предположить было смешно. Военные действительно поверили. Возможно, нехотя, но поверили, ведь Скляр передавал сообщение с борта вертолета. Очень важная информация дошла
– Прилетит вдруг волшебник, – тихо пропел Скляр.
Глеб взял отца за здоровую руку и крепко сжал ладонь. Самолеты фантомами мелькнули над головой, успев выплюнуть в дождь темные пятна.
– В голубом вертолете…
Бомбы упали в воду с горестным «бултых».
– Зачистка, – сквозь зубы проскрипел Глеб. – Быстро сработали, молодцы…
Глеб однажды видел запись, как глубинная бомба, начиненная ядерным зарядом, меняет местами море с небом. Это был страшной силы взрыв, выжить в котором не смогло бы ни одно живое существо. Глеб представил удивление пришельцев, когда они прямо сейчас наткнутся на такие подарки, и уголки его дрожащих губ уползли вверх. Скляр заметил улыбку сына и расценил ее по-своему.
– Мы молодцы, – сказал он, из последних сил сохраняя сознание.
– Да, пап, – кивнул Глеб. – Еще какие молодцы.
Посреди вод Черепашьего архипелага поднялся первый гриб.
Михаил Кликин
СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ЗОРИН
Первого июня старшего лейтенанта Зорина взяли в плен: какие-то три черные хреновины, похожие на гигантские тележные колеса, не то прокатились, не то пролетели над позицией окапывающейся роты, и без малого сотня человек, перейдя в газообразное состояние со всей амуницией, воспарили к праотцам на небо.
Старшему лейтенанту Зорину повезло – его на небо взяли живьем.
Теперь старший лейтенант Зорин сидел внутри белого куба и ждал, когда его начнут допрашивать. Делать особо было нечего, поэтому он в уме составил список военных секретов, которые мог бы выдать врагу: кличку батальонного кобеля, график работы полковой бани, прозвище майора Вагина и местонахождение ЗИП от списанной задним числом аппаратуры уплотнения.
Немного позже к этому списку добавились еще двадцать три тайны, но дознаватели за ними так и не пришли. И тогда старший лейтенант Зорин заподозрил, что ему уготована роль подопытного. Он слышал рассказы об истерзанных трупах людей и животных, найденных в становищах врага, но предпочитал думать, что в его случае опыты ограничатся психологическим тестированием.
Заключение в белый куб само по себе могло оказаться неким изощренным экспериментом. Старший лейтенант Зорин обследовал свою тюрьму сразу, как к нему вернулась способность двигаться. Он обнаружил, что стены, пол и потолок чуть теплые, слегка бархатистые и светятся; площадь пола – тридцать шесть квадратных шагов; в одном из углов имеется неглубокая овальная выемка, а в противоположном углу – чуть более глубокая канавка с крохотными отверстиями на дне. Старший лейтенант Зорин о предназначении данных неровностей размышлял недолго. В канавку он справил малую нужду. И, повернувшись, обнаружил в овальной выемке невесть откуда взявшуюся студенистую массу, ароматом похожую на малиново-земляничный мусс, а вкусом – на жареное мясо.