Русские ушли
Шрифт:
— Поворачивай.
Голос не был ни угрожающим, ни доброжелательным. Никаких эмоций и интонаций. То, что называется «бесплотный», оставляющий ощущение, будто он существует сам по себе, без носителя. Однако Майкл готов был прозакладывать собственную голову за то, что с ним разговаривает человек, а не робот.
— Какого черта? — гневно спросил он.
Тишина. Голос отправился по своим делам. Майкл сидел с приоткрытым ртом, чувствуя себя полным идиотом. Потом до него дошло.
Кто-то вклинился в прекрасно защищенный канал реальной связи с главным сервером корпорации. Кто-то пробил все двадцать уровней защиты. И мощность передатчика у этого
На мониторе по-прежнему сиротливо мигала красная черта. Майкл осторожно снял шлем, опасливо, словно кусачее животное, повертел в руках. Разумеется, шлем не цапнул его за палец. И даже не заговорил.
С интуицией у Майкла был порядок. Шестое чувство твердило, что фокус со связью — не ловушка. И не угроза. Просто кто-то очень хорошо знал, что именно ожидает Майкла Тейлора на базе. Причем последний вывод никакого отношения к предвидению уже не имел. Голая логика: его предупредили сразу после того, как закончились переговоры с диспетчером. Следовательно, его «слушали» все время, если точно угадали момент? Выходит, так.
Он сомневался, что загадочный аноним желает добра корпорации. Тут что-то другое. То ли Майкл рискует вмешаться в дела кого-то, кому посторонние жертвы на фиг не нужны, то ли… И вообще, осенило его вдруг, это не мог быть кто-нибудь, кроме ТСГБ — тайной службы галактической безопасности. Раньше на Земле существовали всякие секретные организации такого рода, соединенные с разведками, — ЦРУ у американцев, Моссад у евреев, КГБ у русских (жуткая контора, о которой до сих пор толком ничего не известно). Но все эти структуры (кроме, возможно, КГБ) — детский лепет по сравнению с ТСГБ. Их существование хотя бы документально подтверждено. О ТСГБ этого сказать было нельзя.
Майкл глянул на большие обзорные экраны. На них развернулась красивая и уютная картина. Привычная. Но казавшаяся неуместной.
— Поворачивай, — приказал он Зоули и снова нахлобучил шлем.
Желания вмешиваться в дела ТСГБ у него не было, но куда больше насторожила какая-то деталь в обзоре, мелкая, выделенная даже не сознанием, а интуицией. По терминалу побежали ряды симпатичных разноцветных циферок — включились поворотные дюзы. Изображение на обзорном экране дрогнуло, поплыло, отмечая резкое изменение курса. И тут Майкл сообразил, что его обеспокоило.
Они находились над самой базой, хотя по расчетам до нее оставалось еще минут сорок.
Яхта ухнула вниз. Рывок был настолько мощным, что сбойнул гравитатор. Майкла подбросило к потолку, Зоули не болтался над своим креслом только потому, что перед стартом пристегнулся. Майкл извернулся, возвращаясь на место, защелкнул не только основные, но и резервные ремни.
По монитору забрала поползли разноцветные полосы — диаграммы состояния систем. Майкл выругался. У него возникло ощущение натужного рева турбин — юношеское воспоминание. Тогда взорвался древний самолет, пытавшийся подняться в воздух с тройной нагрузкой. И Майклу казалось, что двигатель яхты точно так же мученически взвыл, используя последние резервы в борьбе черт знает с чем. Хотя в Космосе, конечно, никакого рева быть не может.
Уже через полторы секунды Майкл понял, что произошло. На базе включились захваты. Мощные захваты, обычно вытягивающие корабли-роботы из джамп-каналов. Только сейчас они были направлены в сторону реального Космоса и держали посудину, управляемую людьми.
Мозги заработали с бещеной скоростью. Надо что-то
Яхта «Яблоко Евы» не напрасно вызывала всеобщую зависть у тех, кто имел возможность ознакомиться с ее оснащением. На ней не было ничего серийного или стандартного. Движок куда мощней, чем положено для такого «водоизмещения». Метеоритная защита — в действительности компактные лазерные пушки. Аккуратненькие, хорошенькие, но ничуть не менее убойные, чем установленные на военных крейсерах. И так далее.
Но был и еще один секрет, о котором не ведал даже Зоули. Только Майкл, его отец и еще один инженер, для реализации своей идеи пользовавшийся роботами. Роботы давно уничтожены. Отец не проболтается. А инженер… Майкл ни разу его не видел, но знал, что мужику созданы идеальные условия для работы в месте, наглухо изолированном от внешнего мира. Таким образом, даже ТСГБ вряд ли знала, что двигатель яхты способен разочек отработать и на другом топливе.
— Двадцать процентов мощности, — коротко приказал Майкл. — По команде на полную.
— Взорвемся,. — флегматично возразил Зоули.
Но перевел двигатель на поддерживающий режим. Захват навалился, опутал тяжестью невидимых щупалец хрупкий корпус, поволок его к базе. Майкл напряженно следил. Главное — не прогадать момент.
Правой рукой нащупал клавиатуру, а пальцы левой нырнули под сенсорную панель на подлокотнике, срывая пломбы и вслепую набирая секретный код. Ох, не зря отец почти два месяца гонял Майкла на тренажере! Гонял по русской системе: днем заставлял тренироваться по двенадцать часов, потом будил ночью, и если сын не мог вспомнить код, то устраивал еще два внеплановых часа занятий. Через месяц Майкл осунулся и стал похож на тяжелобольного. Еще через неделю дед пытался урезонить отца — мол, доконаешь парня. Отец настоял на своем. И правильно сделал. Он всегда и все делал правильно.
Майкл осторожно поглаживал гладкие бугорки, шепча себе: «Рано, рано…» Вызвал на монитор диалог управления орудиями. Подкорректировал наводку, вывел мощность на максимум. Им с Зоули терять нечего. Если их убьют, следов не доищется никто. А если удастся выжить — победителей не судят.
— Зэт-ось — крен на полcта! — приказал Майкл.
Теперь корабль падал на базу кормой вниз. Убрались в корпус люки, выпуская изящные жала лазерных пушек. Жала развернулись и нацелились на базу. Ничего, сила этого импульса тоже приплюсуется ко всему прочему.
До катастрофы осталось десять секунд. Пальцы лежали на местах, готовые одновременно сделать единственное движение. Удивительно, отметил Майкл, а руки-то не дрожат совершенно. Сверкающая поверхность спутника, на котором располагалась база, приблизилась вплотную.
— Пошел! — рявкнул Майкл.
Перегрузка размазала его по креслу. Корпус содрогнулся, послышался явственный треск, — а может, это лопнули барабанные перепонки?
Все двадцать пушек «Яблока» сработали синхронно. Яхта окуталась призрачным алым пламенем. На поверхности базы возник слепящий шарик, все разраставшийся, разъедавший металл лазерной проказой. Но захваты еще держались. И тогда Майкл, оскалившись от напряжения, стиснул цилиндр, вмонтированный в левый подлокотник. Цилиндр, сжатие которого запускало «второе дыхание» обыкновенного с виду двигателя.