Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля
Шрифт:
За неимением другой легкой конницы отряды казаков, часто сводные (терцы, гребенцы, донцы), носились по линии, выискивая вражеские скопища.
2 ноября 1785 г. моздокские казаки отличились в деле при Григориополисе, где отряд полковника Нагеля помешал вступлению шейха Мансура в Кабарду. На русских двинулось 20-тысячное скопище, и здесь использовались мобильные укрепления типа гуляй-город. Однако цвет мансуровского воинства был обращен в бегство. Храбрейшие из храбрых бежали как стадо баранов.
Вскоре шейх Мансур, добитый генералом Текели, отправился в русский плен. Но взрывы религиозного фанатизма будут повторяться. На Северном Кавказе они найдут благодатную почву. Русские войска и казачьи станицы мешали набеговой экономике горных районов.
У входа в горы был поставлен Владикавказ, на пути от Моздока к новой крепости построены три редута. Для наблюдения за Кабардой у Татартупского ущелья на Тереке встал редут Потемкинский.
Моздокский полк усилили новыми переселенцами с Дона, казаками Саратовской крепостной милиции, крещенными калмыками. Командиром полка стал полковник Иван Савельев, герой обороны Наурской, по имени которого позднее были названы хутора около Мекеней, ставшие станицей Савельевской. [194]
194
Караулов. С. 115, 116.
Казаки-моздокцы составили и ядро Сунженского казачьего полка, образованного в 1845 г., наверное, самого лихого и прославленного на последнем этапе Кавказской войны.
Опыт земледелия у казаков Северного Кавказа надо признать удачным. В селениях Моздокского полка, стоящих на черноземных, глинистых и местами песчаных почвах («чернопещаных»), трехпольная система была полностью отставлена. В феврале землю один раз вспахивали тяжелым плугом, засевали яровым хлебом, боронили четыре раза. По снятии яровых, не пахав, засевали озимыми. И снова заборанивали четыре раза. Озимые в незасушливые годы давали до сам-16! Плугом, запряженным тремя парами волов, могли управляться даже подростки — взрослые казаки были заняты службой. [195]
195
Милов. С. 67–68.
Кавказская линия и колонизация Северного Кавказа
После русско-турецкой войны 1768–1774 гг. настало время обустройства Кавказской линии, оборудованной и защищенной границы между оседлым населением южных российских губерний и горскими племенами.
Кавказский край в это время находился в ведении Новороссийского генерал-губернатора князя г. Потемкина, который поручил обустройство границы Астраханскому губернатору И. Якоби.
Линия создавалась на основе существующих кордонных участков по Кубани, Малке и Тереку, которые теперь смыкались в единую полосу укреплений. Защищали ее терские, гребенские, моздокские казаки, к ним на помощь прибывали казаки с Дона, Урала, Волги, Хопра и Днепра. За линией селились крестьяне, многие из которых стали привычными к постоянной пограничной войне не менее казаков. Среди защитников линии были и представители кавказских народностей, особенно кабардинцы и ногайцы.
Первоначальное назначение линии было сугубо оборонительное. Она должна была преградить путь немирным горцам, чьи набеги поражали не только степное Предкавказье, но также достигали Дона, Волги, Воронежского края. С 1713 по 1804 г. российским землевладельцам отвели в Предкавказье лишь 623 тыс. десятин земли, преимущественно в Ставрополье, — в общем, немного, из-за набеговой активности горцев.
По рапорту Потемкина военная коллегия создала от Моздока до Азова десять новых укреплений, построила на Дону крепость Св. Дмитрия Ростовского.
Для службы на линии переселялось Волгское казачье войско. 517 семей разместилось от Моздока вниз по Тереку, а 700 семей вверх по Тереку и по верховьям Кумы, до Новогеоргиевска.
На линию был переведен Хоперский казачий полк (ведущий свою давнюю историю от новохоперских городовых казаков), который создал станицы Ставропольскую, Северную, Московскую и Донскую.
В верховьях Кубани расположился Кубанский казачий полк, состоявший поначалу из 100 донских казаков с семьями. Сюда передвинули и часть хоперцев. [196]
196
Караулов. С. 116, 117.
Переселение казаков из станиц, оказавшихся в тылу, на новую границу было обычной практикой. Кому двигаться в путь, обычно решалось добровольно и скреплялось станичным приговором. [197] Переводились на новые места и целые станицы, на их месте устраивались поселения государственных крестьян или дворянские имения.
Известно, что донцы, привыкшие к степям, поначалу неуютно чувствовали себя в горах и даже получили от старых линейцев нелестное прозвище «камыш». Традиционная донская пика была неудобна в условиях горной войны, в борьбе против панцирных узденей. Но со временем донцы освоились и во главе с такими атаманами, как Власов и Бакланов, отметились многими подвигами.
197
Абаза. С. 325.
Нередко села и слободы, населенные крестьянами и однодворцами, обращались в казачьи станицы, как, например, Шелковская, Павлодольская, Прохладная.
В Ставропольском казачьем полку служили недавние государственные крестьяне — оказачились они быстро.
С конца XVIII в. Кавказская линия должна была обеспечивать и связи с Закавказьем, где картли-кахетинские правители присягнули России и получили ее покровительство. В 1784 г. стала обустраиваться укреплениями и постами казаков-линейцев дорога, ведущая из Моздока в Грузию через Дарьяльское ущелье, — она получила наименование Военно-Грузинской. [198]
198
Караулов. С. 132.
В это время все казачество Кавказской линии выставляло на строевую службу до 13,5 тыс. бойцов и гребную флотилию в 25 судов.
Каждый казачий полк представлял собой и участок хозяйственного освоения фронтира со своими селениями, пашнями, выпасами, дорогами, собственной сторожевой и полицейской службой, органами административного и хозяйственного управления.
Помимо поселенных на линии казаков ее защищала пехота и кавалерийские подразделения регулярной армии.
Кавказ можно было покорить, лишь заселив его русскими людьми, — Петербург, как правило, осознавал этот принцип. И на самых острых кавказских гранях предпочтение отдавалось казачеству — войску самоуправляющемуся и в основном самообеспечивающемуся.
Казачий генерал Караулов приводит такое изречение горцев: «Укрепление — это камень, брошенный в поле: дождь и ветер уничтожает его; станица — это растение, которое впивается в землю корнями и понемногу застилает и охватывает все поле».
«Типовой план» для казачьей станицы был таков. Прямые улицы вдоль и поперек. Посредине площадь с церковью — для сборов по тревоге и проведения общественных мероприятий.
Своими укреплениями линейная станица весьма напоминала городки на оборонительных чертах русского государства столетней и двухсотлетней давности.