Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля
Шрифт:
В городке находились церковь, дворы причта и стрельцов; около ворот стояли караульные избы. Артиллерия насчитывала три медные пищали в станках и на колесах, пищаль фунтовую, две пищали четырехфунтовые. Гарнизону было роздано 405 ручных «самопалов» — пали не хочу.
Лаишевский воевода набрал для службы в новом городе 100 лаишевских конных казаков, добрых и семьянистых. Рожь они сперва сеяли в Лаишеве на прежних землях, а яровой хлеб уже у Белого Яра. Сюда перевели и несколько десятков «полонников».
Все переселенцы определены были в белопашенные конные казаки и, поселившись с трех сторон от города, образовали две слободы. Каждому переселенцу отвели под двор, огород и гумно участки
На протяжении более 14 верст от Белого Яра тянулся тарасный вал высотой около 5 м. «Тарасы рублены в крайнем сосновом и дубровном лесу, в вышину до обламов две сажени, поперек тож». По нему было поставлено 25 выводных городков.
От конца тарасного вала, по направлению к засеке, «под увал, на десяти саженях поставлены тройные надолбы». Затем «лес вален всякий, дубняк, вязник, липняк, ольшняк». За лесом находилось топкое место, где был вбиты «семерные надолбы».
На открытом пространстве были устроены в 3–6 рядов валы и рвы, укрепленные плетнем и дерном. [290]
На правом берегу Ерыкли, впадающей с севера в Большой Черемшан, встал острог с 6 башнями. Как и повсюду на черте, его стена, образованная вертикально стоящими бревнами, еще скреплялась дубовыми поперечинами. [291] Окружающий ров наполнялся водой из реки.
Сюда из Чалнов перевели и устроили в казачью службу 150 пашенных крестьян. Свежеиспеченные казаки обеспечены были неплохо. Выборные пятидесятники получили по 60 десятин земли, рядовые — по 30 десятин.
290
Назарова И. В. Архитектурная структура и элементы старой Закамской черты XVII в. // http://izvestija.kgasu.ru/files/2_2008/Nazarova_22_27.pdf
291
Там же.
Перевели сюда и пеших стрельцов, правда, их обеспеченность землей была примерно в 2 раза ниже.
От Ерыклинского острога до следующего шла двадцатидвухверстная полоса укреплений: тарасный вал с обламами наверху и рвом со стороны поля, засеки на лесных участках, «семерные надолбы» на болотных местах. На бродах биты частики и рогатки. Черта имела как прямоугольные, так и изогнутые участки; на выступах насыпались земляные укрепления, напоминающие редуты. [292]
292
Там же.
На речке Тия, впадающей с севера с правой стороны в Черемшан, был поставлен острог с 6 башнями. Для обороны от басурман он имел лишь две пищали: медную и железную. Но своей мощью радовал государев вестовой колокол весом 50 пудов с полпудом, не считая языка.
Чтобы оборонять Тиинский острог, в 1653 г. сюда перевели 50 стрельцов с семьями из Ахтачинского острожка, а также сотню чалнинских пашенных крестьян — на всех возложена была конная казачья служба. Поселились они возле острога в двух слободах…
Так, собственно, застраивается вся территория русского фронтира, от Волги и Камы до далекого Амура.
Россия в XVI–XVII вв. обзаводится массой небольших защитных сооружений, как Европа в VI–VIII вв., только на куда более протяженном пространстве. Европа же Нового времени, надежно заслоненная русским войском от кочевников, и думать о них забыла.
Русский человек селится очень просторно. И управление страной держится не столько на государственном аппарате, как в Европе (он крайне незначителен для такой территории), сколько на общественной самоорганизации, на обществе, выполняющем государственные функции.
Собственно, это не страна, а целый мир, единство которого держится не на насилии и не на постоянном вмешательстве центра — для этого слишком велики расстояния, — а на осознании общности всех русских людей. А вот осознанная общность дает возможность для реализации неспешного, но вполне эффективного централизованного управления…
Правительство уже с конца XVI в. предпринимает весьма нестандартные меры для заселения волжской окраины. В 1599 г. в Казанском уезде упоминаются «немецкие поместные деревни». При Михаиле Федоровиче в 1619 г. испомещают здесь литвинов и других иноземцев, не взятых в плен, а прибывших к нам от нужды. Некоторых иноземцев ссылают на окраину, после того как они попались на воровстве и других грешных делах в центре. Сечь голову за небольшие вины в России не принято, в отличие от Европы, — зачем, если народу и так мало?
В ходе удачной (особо на первом этапе) войны с Речью Посполитой в середине XVII в. русские войска пленили немало поляков и литвинов. На следующий год после взятия Смоленска (1654) в Закамский край водворили смоленских иноземцев (это были не коренные смольняне, а жолнеры и реестровые казаки, отправленные польской короной в пограничный город).
В Тиинский острог прислан был 141 пленный иноземец, где им отвели земли «под дворы, под огороды, под гумна». На дворовое строение выдавалось чуть менее 7 руб. Сперва хотели им было предоставить пашенные земли и сенные покосы. Но тут русская коса нашла на западный камень. Иноземцы заниматься хлебопашеством наотрез отказались. Ну, не хочешь — не надо. Пойдя навстречу интересам недавних пленников, правительство стало им выдавать «государева жалованья поденного корму по алтыну на день». Иноземцы имели в Тиинске свое знамя и своего поручика, начальствовавшего над ними.
От Тиинска Закамская черта тянулась вдоль реки Большой Черемшан, а потом, пересекая реку Малый Черемшан, шла на северо-восток к реке Шешма, притоку Камы. Здесь также поставлен острог, затем до черного леса устроен тарасный вал, через лес прорублена засека.
Открытые пространства на Закамской черте были относительно невелики, как и соответствующие им тарасные валы. А вот засека от Малого Черемшана тянулась в сплошном лесу на 60 верст! Не ленились махать крепкие мужики топорами.
Протяженность черты между Тиинским и Новошешминским острогами составила около 83 верст. Однако ее пересекала старинная «вотчинная дорога». Такой технологической нестыковкой сразу воспользовались враги. Ровно по этой дороге прошли ногаи в Закамские места, где и «погромили Саввы Аристова село Жукотино». После этого происшествия были поставлены в шести местах поперек дороги тройные надолбы, а также сделаны засеки «с польскую сторону по дороге на двадцать сажен».
Новошешминский острог имел 6 башен, а из артиллерии — пищаль железную в станке и на колесах, полковую пищаль и 10 затинных пищалей.
Водворены здесь были стрельцы в количестве ста, с семьями и захребетниками. Кстати, у всех служилых были прозвища, показывавшие, откуда они завербовались на государственную службу. Чаще всего встречаются казанцы, устюжане, вятчане, т. е. выходцы из уездов, которые заселялись совсем недавно, и с русского Севера, по которому в это время сильно ударили неблагоприятные климатические изменения. Прозвища «Мещера» и «Черемисин» показывают, что в служилое сословие «инородцы» имели свободный доступ.