Русский алмаз
Шрифт:
– Ничего себе! Похоже ребята не шутят.
Он дернул руль влево. В этот момент парень выстрелил в боковое стекло. Пуля. Пробив стекло, вспорола спинку сиденья. И хотя «Москвич» задел глушитель мотоцикла левым крылом, сбить их не удалось. Теперь «Ява» неслась впереди машины в интервале около десяти метров. Парень сзади снова развернул к нему дуло обреза и прицельно выстрелил. Сергачев нырнул вправо и сбросил газ, на лобовом стекле вокруг пулевого отверстия зигзагами разбежались трещины. Парень продолжал стрелять, но теперь уже беспорядочно. Мотоцикл быстро удалялся. Сергачев свернул с дороги к обочине, остановил машину. Дрожащими
Так, охота началась. И кто же эти охотники, Крутой или Фахрутдинов? Пожалуй, по-настоящему он зацепил только Крутого, и наверняка Крутой, решил Сергачев. Тем более, что угроза с его стороны была, там, в ресторане. Однако странно, в бумагах МВД он числится как осведомитель, тогда откуда этот беспредел?
– Ни черта не пойму!
Добравшись до дома, он оставил машину во дворе и быстро зашагал к своему подъезду. Неожиданно сзади раздались торопливые шаги. По телу пробежала неприятная дрожь. Он сунул руку в карман, где лежал пистолет…
– Товарищ Сергачев! Подождите минутку! – окликнул его женский голос.
Он резко обернулся. Перед ним стояла довольно миловидная девушка, небольшого роста, с короткой стрижкой черных, как смола, волос и с круглыми очками на носу.
– Старший лейтенант БХСС Фатхуллина, – скороговоркой представилась она. Сергачев перевел дух.
– Что вы хотели, Фатхуллина?
– Мне нужно срочно с вами переговорить.
Сергачев предложил:
– В таком случае пройдемте ко мне в квартиру.
Фатхуллина переложила тяжелый кейс из одной руки в другую. Сергачев заметил, что она нервничает не меньше его, постоянно озирается по сторонам. Они поднялись в однокомнатную квартиру Сергачева, доставшуюся ему после развода. В квартире царил холостяцкий беспорядок. На диване лежала неубранная, мятая постель. В единственном кресле кипа старых газет. Сергачев свернул в кучу постель, затолкал в диван, предложил Фатхуллиной сесть.
– Извините за беспорядок. Присаживайтесь.
Открыл балконную дверь. В комнату ворвался уже остывший вечерний воздух. Сергачев заметил, что Фатхуллина почувствовала себя уверенней, напряженность спала, да и сам он чувствовал себя гораздо лучше, чем на лесной поляне.
– Вы тут пока осваивайтесь, а я приготовлю кофе, в зернах, еще остался с хороших времен, бразильский.
Он отправился на кухню.
– Это вы занимаетесь делом главного инженера шинного завода Валеева? – спросила Фатхуллина.
– Занимался, – уточнил Сергачев. – Но с сегодняшнего дня отстранен, хотя и по-прежнему интересуюсь.
– Я тоже занималась его делом, и уже год.
– По линии БХСС?
– Да.
– И что раскопали?
– Многое. Мне кажется, вас это заинтересует.
– Почему бы нет? Выкладывайте, что у вас есть.
– Я знаю, за что его убили.
– Вот как!
Сергачев вернулся с небольшим подносом, на котором стояли две чашечки с ароматным кофе и початая бутылка армянского коньяка. На тарелочке лежали ломтики тонко нарезанного сыра и не слишком свежего батона.
– Продолжайте, это любопытно.
– Валеев заинтересовал нас в связи с крупными хищениями государственного имущества на шинном заводе.
– Он где-то засветился?
– Да, о нем упомянул один из «несунов», которого задержали ночью на вывозе автопокрышек с завода. На допросе он заявил так: «Я разве вор, я – воришка. Вот Валеев, главный инженер, это действительно вор, его надо сажать». Не хочу хвастаться, но это самое большое дело, которое когда-либо мне приходилось расследовать. Правда, поначалу мне показалось странным, что все другие следователи отказались от него. Целый год я, можно сказать, жила на заводе, сопоставляла, собирала и перепроверяла факты. Накопился обширный материал, но чем дальше дело подвигалось, мне становилось все страшнее и страшнее.
Сергачев усмехнулся.
– Да, да, не смейтесь! Вы сами поймете, когда ознакомитесь с делом. Мне кажется, этим документам нет цены. – Она вытащила из кейса две толстые папки. – Здесь вся моя работа. Это можно передавать в прокуратуру, но я боюсь.
– Почему? – осведомился Сергачев.
– За два дня до убийства Валеева я разговаривала с ним. Это был не допрос, мы разговаривали с ним в его кабинете. Я попыталась прижать его к стене некоторыми фактами.
Сергачев поморщился.
– Глупость это.
– Я только потом поняла, что глупость. Он рассмеялся мне в лицо и сказал: «Если вы, детка, хотите жить, то принесите мне весь материал, который у вас есть на меня, быть может, я вам за это что-нибудь дам». Он не отказывался от хищений, вел себя уверенно и нагло. Я поняла что дело приняло серьезный оборот, поэтому все бумаги хранила в камере хранения железнодорожного вокзала. Сегодня утром я решила положить этому конец. Только собралась выйти из дома… – Голос Фатхуллиной дрогнул, на глазах навернулись слезы. Она судорожно отпила кофе. – Они ворвались, трое в масках, высадили дверь квартиры. Я даже не успелавскрикнуть, меня ударили по лицу, заткнули рот и бросили на диван. Потом меня изнасиловали в извращенной форме. Они издевались целых два часа, искали бумаги. Заставили надеть на голон тело китель и снова по очереди насиловали, били… я теряла сознание. Перед уходом мне в рот влили водки, сфотографировали голую в милицейской форме. После их ухода меня стошнило. Я кое-как пришла в себя, оделась и поехала в прокуратуру. И… знаете, что мне сказал прокурор?
«Посмотрите на себя, вы выглядите, как самый последний алкоголик. – И добавил: – Обливаете грязью уважаемого человека, как вам не стыдно? Идите отсюда и приведите себя в порядок».
Он вышвырнул меня, даже не выслушав моих объяснений. Конечно, я выглядела в тот момент не лучшим образом, но ведь я сотрудник МВД, офицер, разве я заслужила такое обращение? На работе распространился слух, будто я живу с каким-то алкашом и за выпивку ублажаю в постели всех его собутыльников. Мне не верят и не хотят меня слушать.
Потом убили Валеева. Я узнала, что это дело возглавили вы. Навела о вас справки, вы порядочный человек… мужчина, надеюсь, у вас получится лучше.
Сергачев почувствовал, что она готова вот-вот расплакаться.
– Берите это дело, я хочу, чтобы они поплатились за свои злодеяния. Валеев свое уже получил, они знали, что он у меня на крючке, поэтому убрали, но еще не знают, что я раскрыла всю их сеть.
Сергачев полностью убедился в ее правоте, когда ночь напролет изучал материалы дела. Действительно, за убийством Валеева стояла мощная и отлаженная преступная организация. Они действовали нагло и уверенно, не останавливаясь ни перед чем, поскольку, как явствовало из дела, здесь был замешан высший эшелон власти, в том числе из МВД и даже чины из КГБ.