Русский бизнес. Начало
Шрифт:
Пока повторяю: несмотря на “членовоз” - 200 долларов.
И это в принципе утешает, ибо значит, что у Англии нет вечных врагов и вечных друзей, а есть одни только вечные проблемы…
С этой “Волгой” связана одна смешная история.
Как-то, кажется зимой 1998 года, ты позвонил.
– Что делаешь?
Я собирался на книжную выставку, в ЦДХ.
– Можно мне с тобой?
Иногда, в зависимости от настроения, ты можешь быть воплощенной деликатностью… Я говорю:
– Конечно, поехали.
– Хорошо, буду. Я прямо туда
На выставке я случайно встретил старых друзей - художников, познакомил тебя. Церемонно поздоровались за руку.
– Очень приятно, ….
– Я хочу здесь купить кое-какие кассеты, - сказал ты, - подождешь?
Я согласился.
– А что за кассеты?
– Да так, эротика… Меня попросили, - почему-то ты застеснялся.
Свидетельствую, что ты часто смотришь и покупаешь хорошие фильмы, так что стесняться было нечего.
Мы встретились у выхода, и мой приятель предложил поехать в недавно открывшуюся модную кофейню. Он был на машине и сказал, что это рядом.
– Я тоже на машине, - сказал ты и подошел к уже известной читателю “Волге”. Шофер соскочил со своего места и открыл перед тобой дверцу. Я подумал, что это, конечно, было срежиссировано заранее.
– Он у тебя кто?
– спросила меня подруга знакомого, когда мы тронулись.
Я неопределенно покрутил рукой:
– Бизнесмен…
У Каменного моста через Москва-реку, возле “Ударника”, как всегда была пробка. Потом вдруг движение вообще перекрыли, через Боровицкие ворота кто-то ехал.
– Ну все, теперь на полчаса, - сказал приятель.
Пошел снег, смеркалось. Начальство задерживалось и движение все не открывали. Все покорно ждали. Как вдруг сзади нас раздалось характерное завывание.
Едут!..
Ошиблись. Знакомая мне черная “Волга” с включенной мигалкой выехала из общего потока и прошла, приседая на большой скорости, по пустому Каменному мосту в сторону Боровицких ворот и дальше, к Манежу.
Мент-регулировщик дернулся было к ней, но потом передумал и отдал честь. Мои друзья переглянулись:
– Правда, он кто?..
Я тогда подумал, что наше дело правое и мы победим, что национальное российское безумие не одолеть никаким розовым премьер-министрам и красным директорам…
Москва, Кремль, Боровицкие ворота, пустой мост, падающий снег… Как в кино.
По мосту мчится черная персоналка, фельдъегерская тройка, слышен крик: “Пади! Пади!..”
А кто же в тереме живет, кто в тройке сидит? В тереме, как обычно, мышка-норушка да лягушка-квакушка, а в тройке сидишь ты, все тот же ты, Павел Иванович Чичиков, во фраке брусничного цвета с искрой и пакетом видеокассет “Плейбой поздно ночью”. Да на козлах, вместо Селифана, не то холуй из КГБ, не то охрана.
Вот так, почти в стихах получилось. И расступаются в страхе другие народы…
Самое главное - что, по-моему, за последние сто пятьдесят лет ты совершенно не изменился.
И, разумеется, ни в какую кофейню не приехал… Видимо, был экстренно вызван в Кремль.
Тут как раз позвонила общая знакомая, которую ты не любишь, поэтому не скажу кто, а ты не догадаешься, так как не любишь, увы, многих, и, узнав, что я пишу о тебе мемуар, напомнила один замечательный эпизод.
Вернемся немного назад.
Ты помнишь, у тебя работал твой давний, студенческий друг, московский грузин, симпатяга, творческий человек и большой раздолбай, называвший себя по кавказскому обыкновению, почему-то на английский манер: Боб.
Почему Боб?..
На самом деле, его по-моему, звали Дима.
Поскольку, как я понимаю, его служба у тебя была отчасти твоей дружеской благотворительностью, а отчасти гордостью - у Боба в то время с минуты на минуту должна была состояться театральная премьера в одном из московских театров, делавшая его имя как минимум известным, а ведь приятно, когда у тебя работает такой человек, у других-то такого нет?..
(Плюс, я думаю, было дополнительно приятно то, что вот премьера - премьерой, а зарплату не он - тебе, а ты - ему…)
Впрочем, возможно, я клевещу. Прости.
Обязанности Боба были предельно просты. Ему надлежало через день приходить к тебе в офис, нажимать там на какую-то кнопку (так выразилась знакомая, о женщины!
– я так понимаю, отправлять или принимать факс), брать этот факс, еще какие-то бумаги и относить все это кому-то в “Совинцентр” на Красной Пресне.
За это ты платил ему в 1995 году ежемесячно не то 250, не то 300 долларов. Даже по тому курсу для творческого человека - деньги немалые.
К зарплате прилагались: пейджер - для связи, которым Дима-Боб очень гордился (напоминаю, на дворе 1995 год), вишневого цвета пальто-реглан, в просторечии называемое “плечами”, галстук-бабочка (вот этого я не понимаю, мне кажется, это уже слишком), белоснежная сорочка и лаковые черные ботинки, - визиты в “Совинцентр”, с его хрустальными лифтами, зимним садом и ресторанами подразумевали “соответствующий уровень”.
Приличный костюм у Димы-Боба, по-моему, был.
Идиллия продолжалась несколько месяцев. Потом ты куда-то уехал и, поскольку Дима-Боб был твоим старым другом, которому вроде бы можно было доверять, ты оставил его старшим на хозяйстве.
И тут все сорвалось. То ли Дима в отсутствие шефа, как и положено творческому человеку, загулял, то ли проспал назначенное время, то ли что-то случилось независимо от него, но что-то случилось. Застряли какие-то фуры, кто-то чего-то не получил вовремя, в общем, аврал. Ты приехал и, как за тобой водится, не разбирая правых и виноватых устроил всем страшный скандал, а затем уволил невиновного Диму-Боба.
Тем более, к тому времени премьера уже прошла, фанфары отгремели, а игра “не он мне, а я - ему” быстро надоедает, по себе знаю - хотя что я опять, при чем здесь я…