Русский эксперимент
Шрифт:
Очевиднее стало и усилилось расхождение привилегированных и непривилегированных учебных заведений. Исчез романтизм и появился практицизм в детской и юношеской среде. Изменился тип ученика. Изменилось отношение к школе. Школа перестала играть роль светлого храма и роль двери в прекрасное будущее общество всеобщего благополучия.
Но, несмотря ни на что, советская школа оставалась основой глубокого демократизма общества. Сохранялось относительное равенство возможности образования для большинства молодых людей. Образование уравнивало людей различных социальных категорий. Для большинства молодых людей их жизненный успех зависел главным образом от
Дети в России посткоммунистической
Ф: Коммунизму можно простить все его прегрешения только за одно то, что он дал детям и молодежи широких слоев населения. Почему все-таки не удалось сохранить высокий уровень нашей школы?!
П: Наша система образования стала неадекватной новым потребностям общества. Она приспосабливалась к ним. Но, во-первых, принимая во внимание интересы различных слоев населения и, во-вторых, испытывая колоссальное влияние Запада. Западные специалисты и средства массовой информации единодушно буквально вопили о кризисе западной системы образования. Многие отмечали достоинства советской системы. А в Советском Союзе настойчиво ломали лучшие достижения своей школы и перенимали с Запада то, что там подвергалось жестокой критике.
Ф: А теперь, судя по всему, России вообще не нужно образование такого размаха и уровня, как ранее. Достаточно «основного» образования для большинства, а высшие слои создают для своих детей элитарную систему. Советское образование считается непрактичным. Даже страдалец за судьбу России Солженицын призывает не стремиться к высшему образованию, удовольствоваться «основным» (9 лет), а то и того меньше. И идти в мастеровые, в рабочие, в крестьяне.
П: Здесь отказ от коммунизма, пожалуй, самый глубокий.
Ф: Но на Западе вроде бы число людей с высшим образованием растет!
П: Что не препятствует снижению вертикальной динамики населения, т.е. переходу из низших слоев населения в более высокие. И число безработных «академиков» огромно. И растет. Растет число людей, не использующих образование. Высшее образование имеет иной социальный статус. Привилегированные учебные заведения становятся все более закрытыми для выходцев из низов.
Ф: А если бы сохранилась советская система, то нынешние изменения системы образования не произошли бы?
П: Изменения происходили и продолжались бы дальше. Но не в такой форме. Все-таки советские принципы образования были более адекватны коммунистической системе. Более того, во многих отношениях советское образование было ближе к потребностям современного общества, чем западное. На Западе все более настойчиво говорят о кризисе их системы образования. Советская система могла быть улучшена. Мы вообще могли стать поставщиками первоклассных специалистов на мировой рынок рабочей силы.
Ф: И стали!!
П: Но как?! Отдав Запалу даром самые ценные результаты советского периода.
Ф: Так почему же разрушаем эту сферу производства?!
П: Война! Война на уничтожение русского народа. В газетах попадается довольно много материалов о состоянии нынешней молодежи России. Вот, например, результаты социологического исследования детей от 8 до 16 лет в одном из крупнейших индустриальных центров России. Результаты весьма показательные. Думаю, они заслуживают доверия.
Дети, говорилось в статье, на которую ссылался Писатель, остро чувствуют социальную
Дети видят повальное увлечение взрослых мелким бизнесом, погоню за деньгами, за сексом. Богатство и секс — вот чем, по мнению детей, наполнен жизненный смысл взрослых. В детском сознании это превращается в одну из краеугольных ценностей духовного мира современного общества.
Дети с ранних лет сами активно включаются в поиск своего «богатства» и начинают зарабатывать деньги. Они не надеются ни на родителей, ни на правительство. Надеются лишь на себя самого или Бога. На смену поколению коллективистов советского периода приходит новое поколение прагматиков, индивидуалистов, предприимчивых и изобретательных людей.
В чем же проявляются эти качества у детей, как они зарабатывают свое «богатство»? Мытье машин, распространение газет, перепродажа вещей, собирание бутылок, уборка мусора, работа на почте, разгрузка машин и вагонов, кражи, грабежи, вымогательство, карточные игры, проституция.
Изменяется окружающий мир, изменяются основные ценности, изменяется соответственно этому и эстетический взгляд детей на окружающий мир. Происходит интенсивное формирование вестернизированного восприятия мира на российский манер. На первый план выходят атрибуты престижного для нынешней России потребления. (Например — кожаная куртка, кроссовки, пистолет, юбка-резинка, лосины, высокие сапоги и т.п.). Ценности прямо ассоциируются с заграничными вещами. Мало кто хочет видеть в своей квартире книги. Образование, наука, изобразительное искусство, театр — эти ценности отодвигаются на задний план. Резко снижается общекультурный уровень. Высокая культура прошлого остается невостребованной. Чтение уступает место другим видам времяпровождения — прослушиванию современной музыки, просиживанию перед телевизором, бездумному хождению по улицам и т.п.
Реликтами становятся традиционные шашки и шахматы. Стремительно врываются в детскую жизнь компьютерные игры. В них преобладают суррогаты со сценами насилия и убийств. Широко распространены фривольные игры и эротические забавы. В детских играх имеет место такая шкала распределения: карточные игры, компьютерные, спортивные, народные, коммерческие, интеллектуальные, фривольные. Круг чтения никем не контролируется. Читают что попадется под руку. Перемены выражаются и в языке. Мат, непристойности, скабрезности стали обычным явлением в языке детей, причем — обоих полов.
Ф: Ничего не возразишь, описание довольно точное, хотя и неполное. В действительности положение гораздо хуже. Тут не отражены детская преступность, разврат, болезни, физическое и интеллектуальное вырождение, снижение уровня преподавания и многое другое. И обрати внимание на общую концепцию и выводы! На первый взгляд кажется, будто это — оппозиционная критика. А приглядишься — апологетика перемен, лишь вынужденная считаться с очевидными язвами реальности, которые очевидны всем и никого уже не трогают.