Русский фантастический боевик 2007
Шрифт:
Бородач дёрнулся, пытаясь высвободиться, глянул на Шелеста, хотел возмутиться, но встретил заледеневший взгляд Бекетова, вздрогнул.
— Я хотел…
— Я спрашиваю, вам всё понятно?
— Понял, — буркнул военспец.
Бекетов отпустил его локоть.
— Вот и славно. Показывайте оборудование и рассказывайте, что произошло.
Возникла небольшая суета, затем гостям показали дырку в каменном бугре на склоне сопки, уходящую в недра полуострова на неведомую глубину, и «пушку» на платформе БТР, оказавшуюся «дыробоем». С виду она была цела, но специалисты
— Коротнуло, — заметил один из спецов, с опаской поглядывая на Бекетова.
— Не похоже, — возразил второй, худой и небритый. — Это не КЗ в классическом варианте.
— А что? — поинтересовался Бекетов.
Спец помялся, бросая взгляды исподлобья на бородача, но тот демонстративно молчал.
— Такое впечатление, что кто-то дал команду, блокирующую систему контроля… и по цепи прошёл за-пороговый сигнал. Сгорел блок управления, а также вся коммутация слаботочных систем.
— Кто мог подать команду?
— Никто, — бросил бородач, подумал и добавил с угрюмым удивлением: — Но выглядит это именно так.
— Я займусь этим, — сказал слегка оживившийся капитан Лазарев. — Компьютеры и электроника — моя епархия.
— Действуй, — согласился Бекетов. — А я пока допрошу свидетелей и побеседую с начальством.
До вечера он выяснял круг допущенных к испытаниям людей и уточнял детали происшествия.
Начальство в лице полковника Рутберга, командира полигона, и руководителя испытаний полковника Плацебо толком ничего сообщить не могло. Они знали только то, что испытания закончились торжеством теории и практики, а что произошло после победной вечеринки в кругу военспецов, никто из них не знал. Оба проводили высокое московское начальство — министра обороны и Леонтьева, «приняли на грудь» изрядную дозу «успокоительно-горячительного» и убыли к семьям в офицерское общежитие полигона ещё до отбоя.
Эксперты, обслуживающие аппаратуру полигона, также не добавили ясности в дело, лишь отметили, что Леонтьев и Злотниченко дольше всех возились с «дыробоем».
Не помогли следствию и охранники, не заметившие ничего подозрительного вокруг района испытаний — в частности и на территории полигона вообще.
Зато неожиданно оказался полезным капитан Лазарев, отыскавший в недрах измерительного комплекса «дыробоя» параметры «выстрела» и запись испытаний, а также — что было вовсе уж экзотично и отдавало мистикой — запись с телекамеры, которая глядела на сопку Медвежью с расстояния в полкилометра. В суете вокруг «дыробоя» об этой телекамере забыли, но дотошный Лазарев отыскал в компьютере полигона схемы наблюдения и обнаружил забытую телекамеру, установленную на одинокой скале на берегу озера.
Телекамеру проверили, запись прокрутили, и Бекетов увидел, как в два часа ночи — камера имела инфракрасную оптику — возле бронетранспортёра сгустился мрак, приобрёл очертания человеческой фигуры. Ночной гость, неведомо как пробравшийся мимо охраны, влез на БТР, покопался в «дыробое» и растворился в ночи.
— Сможете определить, кто это был? — поинтересовался Бекетов.
— Попробую, — буркнул Лазарев, увлечённый работой. Судя по всему, он был специалистом очень высокого класса, и Старшинин не зря дал его в помощники своему подчинённому.
Поздно вечером, когда уставший за день майор собирался ложиться спать в одной из палаток на берегу Кроноцкого озера, специально развёрнутых для московской делегации, к нему зашёл Шелест, одетый в старенький спортивный костюм. На лице военспеца лежала печать философской задумчивости.
— Слышали вечерние новости?
— Нет, не успел, — ответил Бекетов, натягивая футболку. — Что вас взволновало?
— В Аргентине, возле Буэнос-Айреса, взорвался нефтеперерабатывающий завод.
— Ну и что? — пожал плечами Бекетов. — Несоблюдение каких-либо правил эксплуатации, либо террористы постарались.
— Ещё был сбит американский азимутальный спутник, примерно в той же точке, над Аргентиной.
Бекетов хлебнул минералки из пластиковой бутылки, разглядывая лицо гостя.
— Что вы хотите сказать?
— Оба этих происшествия совпадают по времени и нанизываются на один вектор.
— Кажется, я догадываюсь…
Шелест поднял на майора светлые рассеянные глаза.
— Возможно, я был прав. Леонтьев и Злотниченко не до конца рассчитали параметры импульса. Затухания не получилось. «Дыробой» создал нечто вроде струны мгновенного распада материи, пробившей всю Землю навылет и ушедшей в космос.
— Здорово!
— Да, неплохо, — кивнул учёный, — если не считать последствий.
— Я имел в виду, что мы получили сверхдальнобойное оружие.
Шелест направился к выходу, бросив:
— Спокойной ночи, Савва Андреевич.
— Это всё, что вы хотели сказать? — вдогон спросил Бекетов.
Военспец не ответил.
Майор походил по палатке из угла в угол: три шага туда, три обратно, — сел на раскладушку, и в это время зазвонил мобильный телефон. Бекетов поднёс к уху трубку.
— Я кое-что получил, — заговорила трубка голосом Лазарева, оставшегося в центре управления полигоном.
— Узнал, кто был этот ночной лазутчик? — оживился Бекетов.
— Не поверишь…
— Сейчас подойду.
— Я сам приду, жди у озера.
— Что за секретность?
Лазарев понизил голос:
— Тут ушей много. Бекетов помолчал.
— Хорошо, я буду у скалы, где стоит камера.
— Через полчаса.
— Договорились.
Гадая, почему капитану взбрело в голову встречаться в укромном месте, а также размышляя над словами Шелеста, Бекетов натянул свой «арктик» и без пяти двенадцать подошёл к скале, торчащей над лесом, в полусотне метров от обрывистого берега северной части Кроноцкого озера. Фонаря здесь никакого не было, но в небе висела ущербная луна, и берег был неплохо освещен.