Русский город Севастополь: великое мужество, великие тайны
Шрифт:
Ко времени пребывания Климента в Херсонес там на каторжных каменоломных работах трудилось уже более двух тысяч христиан. Среди них были еще те, кто помнил посещение города апостолами во главе с Андреем Первозванным. Появление в Херсонесе Климента вселило в сердца этих людей надежду на лучшее. Предоставим здесь слово одному из биографов святого Климента: «…Близ места работ не было воды, вследствие молитвы св. Климента, обще со ссыльными, Господь открыл источник. Предание указывает до сего времени на колодезь, находящийся между двух скал Инкерманской киновии, как на воду, чудесно явившуюся по молитве св. Климента: слухи об этом чуде распространились по всему Таврическому полуострову, и многие туземные обитатели приходили креститься, есть сказание, что св. Климент всякий день крестил до 500 язычников, и число христиан до того множилось, что для них потребовалось устроить новые христианские общины (церкви), которых при жизни св. Климента считалось до семидесяти
Вдумайтесь! Еще не закончился первый век н. э., а в Херсонесе было уже 75 православных церквей! И пусть эти большей частью домашние небольшие церкви были не чета сегодняшним, но все же цифра говорит сама за себя. Не это ли есть лучшее подтверждение особенной роли и особого места севастопольской земли в распространении христианства?
Источник, открытый Климентом, просуществовал до нашего времени. Исчез же он совершенно внезапно где-то в семидесятых годах нашего века. Почему так получилось, никто не знает. Быть может, тому виной интенсивные каменнодобывающие работы в Инкермане, а может, то был какой-то особый знак свыше, о чем-то предупреждающий нас. Может, в этом заключен тоже какой-то знак, понять и расшифровать который мы пока, к сожалению, не можем?
Но вернемся к самому Клименту. Каторга есть каторга, а потому наряду со многими другими осужденными христианами епископ, обливаясь потом, рубил до изнеможения инкерманский известняк. Здесь же в одном из выбитых в скале храмов Климент и совершал большую часть своих богослужений. Сюда же к нему стекался народ.
Вскоре известия об успехах миссионерской деятельности Климента в Херсонесе дошли и до Траяна. Император был вне себя. Еще бы, на краю империи, вопреки всем смертям и расправам, вопреки всем его усилиям множилась и процветала христианская община, предводительствуемая столь авторитетным пастырем, как Климент! Сам же город Херсонес на глазах превращался в настоящую христианскую цитадель, с каждым днем увеличивающую свою силу и мощь. Решение Траяна в отношении наказания упорного епископа было на этот раз предельно кратким — смерть! Не доверяя местным херсонесским трибунам, Траян посылает в город одного из своих ближайших соратников легата Анфидиона с отрядом отборнейших легионеров. Едва ступив на херсонесскую пристань в Карантинной бухте, Анфидион начинает действовать. В первую очередь легионеры хватают епископа, одновременно начинаются и массовые избиения остальных христиан. Затем Климент был под усиленной охраной посажен в лодку и вывезен в нынешнюю Казачью бухту (подальше от города). К шее первосвященника привязали тяжелый корабельный якорь. После чего Климент был сброшен в воду и утоплен. Говорят, что последними словами, которые погибающий пастырь успел выкрикнуть, были слова из «Апокалипсиса»: «Се гряду скоро и возмездие мое со мной, чтобы воздать каждому по делам его…»
Вместе с епископом было убито в то время немало других христиан. Среди них и верный последователь и ближайший соратник Климента преподобный Фив.
Существует легенда, что Бог, услышав стенания верующих, произвел в день кончины святого Климента отлив вод от берега на семь дней, и люди ходили по дну, ища тело своего пастыря, а найдя, похоронили на маленьком песчаном островке посреди бухты.
Рукописи повествуют, будто бы чудо отлива в Казачьей бухте происходило ежегодно вплоть до VI века н. э. Место гибели епископа было очень почитаемо на протяжении нескольких столетий. Откроем старинную летопись, написанную старцем Феодосием: «…Также город Херсонес, что у моря Понта, там претерпел мучение святой Климент, гробница его в море, где было брошено его тело. Этому святому Клименту был привязан на шею якорь, и теперь в день его памяти весь народ и священники приплывают туда, море высушивает шесть миль, и на месте, где находится гробница, раскидываются шатры и сооружается алтарь, и в течение восьми дней служатся там Литургии, и Господь совершает там много чудес: там изгоняются бесы, и если кто из одержимых получит возможность прикоснуться к якорю и прикоснется, то сейчас исцеляется».
Место погребения святого Климента было местом настоящего паломничества тех, кто посещал Херсонес. Здесь были французы, ездившие в XII веке в Киев к Ярославу Мудрому, и известный средневековый путешественник монах Гийом Рубрук, немецкий путешественник XIII века Иоган Шильтебергер, и историк Дортелли д’Асколли. Все они оставили воспоминания о Климентовой могиле и о церкви на ее месте, сооруженной, по преданию, самими ангелами. Вот как выглядит воспоминание о посещении этих мест Гийомом Робруком: «Мы прибыли в область Газарию или Кассарию, которая представляет как бы треугольник, имеющий с запада город, именуемый Керсона (Херсонес. — В. Ш.), в котором был замучен Святой Климент. И плывя перед этим городом, мы увидели остров, на котором находился знаменитый храм, сооруженный, как говорят, „руками ангельскими“… Вышеупомянутая область Цесария окружена морем с трех сторон, а именно с запада, где находится Керсона, город Климента…»
Христианская церковь спустя некоторое время после смерти объявила Климента святым. Так Херсонес обрел своего первого мученика, мученика, почитаемого ныне во всем христианском мире.
И все же, почему Климент был именно утоплен? Ведь в «лучших традициях» римско-византийской империи были куда более популярные казни, как-то распятие или просто побитие камнями, сожжение на костре или замуровывание в стены. Зачем надо было столько шума: снаряжать галеру, идти на ней в самую отдаленную из херсонесских бухт и там топить жертву на заведомом мелководье? В конце концов, Климента можно было утопить и гораздо ближе, причем на куда более глубоком месте? Может, это была чья-то глупая прихоть или роль сыграл его величество случай? Ни в то, ни в другое я не верю! Процедура убийства, на мой взгляд, наоборот, была продуманна и обоснованна до самых мельчайших деталей!
Целью организованного действа было не только и не столько физическое уничтожение изможденного старика, сколько проведение представления, которое наглядно бы продемонстрировало всем торжество незыблемых догм старой веры над новой. Именно для этого и было выбрано утопление. Состояться оно должно было именно на мелководье Казачьей бухты. Но почему все же именно оно?
Чтобы попытаться ответить на этот весьма не простой вопрос, вспомним старинный русский языческий обряд похорон Ярилы и Костромы, когда изображения этих божеств, сделанных из пшеничных колосьев, одевали в мужские и женские одежды, а затем торжественно топили в реке. Академик Б. А. Рыбаков пишет об этом так: «…Утопление Костромы должно типологически соответствовать уходу Персефоны-Прозерпины в подземный мир, а славянский Ящер, женившийся на утопленной девушке, соответствовать Аиду, богу подземного мира, супругу Персефоны». При этом академик однозначно говорит и о том, что изначально, вне всякого сомнения, топили во время этих языческих празднеств живых людей, приносимых в жертву богу воды. Судя по всему, ритуал утопления был весьма древним и почитаемым у многих народов. Это была совсем не рядовая казнь — это было именно действо! Причем, если этому обряду у древних греков соответствовал конкретный месяц — таргелон, то у славян — Купала (23 июня) или так называемый Петров день (29 июля). Кроме этого, Б. А. Рыбаков, на основе длительных мифологических и археологических изысканий, утверждает, что эти жестокие обряды проводились в строго ритуальных местах, причем, как правило, в самых древних и почитаемых.
Но ведь нынешняя Казачья бухта — это не что иное, как бухта древнего священного Орса-Корсуни! Исходя из этого, вполне возможно предположить, что казнь Климента была обставлена в «лучших» традициях древнейших языческих ритуалов, возможно, основным населением к тому времени уже изрядно и подзабытых.
Именно поэтому казнить Климента должны были не где заблагорассудится, а именно в самом древнем и священном месте, о котором херсонеситы в то время, вероятно, еще помнили по преданиям. По мнению палачей, она должна была убедить адептов новой веры в силе и могуществе освященного тысячелетиями язычества, обеспечив одновременно, своеобразную законность происходящего, ведь Климента, по существу, вовсе не казнили, а со всею торжественностью ритуально приносили в жертву. Его, как закоренелого ослушника, просто отдали в дар самым древним языческим богам.
Косвенным подтверждением вышеизложенного служит тот факт, что убийство Климента происходило не тайно, что сделать было совершенно не сложно, а при большом скоплении народа, который, скорее всего, к месту казни был собран специально, чтобы каждый мог убедиться в торжестве старой веры. Именно поэтому и топили первосвященника около небольшого песчаного островка, с которого всем все было хорошо видно.
По всей видимости, эффект ритуального жертвоприношения устроители казни посчитали столь убедительным, что такие мелочи, как последующие похороны утопленного, их уже не интересовали. Подобная процедура могла волновать христиан, но не язычников!