Русский камикадзе
Шрифт:
— Какой краской?
— Не знаю. Там, где бабы массажем мнут… Исполнительный ремонт затеял, что ли… Мож чудится. Мож допился… Пошли скорее. Рассказывай!..
Спецназовец улыбнулся — Бритый был все таким же балагуром и непоседой…
И вдруг по ушам ударил хорошо знакомый упругий звук, а «Мерседес», до гостеприимно распахнутых дверок которого оставалось не боле семи-восьми шагов, подкинул свою корму, и в воздухе та исчезла в центре стремительно растущего огненного шара.
«Сейчас последует самое неприятное!» — своевременно напомнило еще не отвыкшее от войны
И он успел сгруппироваться прежде, чем жесткая волна отшвырнула далеко назад.
Японамать с парой головорезов остался на набережной возле догоравшего остова представительской иномарки и скрюченного трупа водителя, вцепившегося в остатки руля. А два черных внедорожника неслись по вечернему городу в ближайшую больницу. Первый, с охраной на борту, беспрестанно крякал и мигал слепящим дальним светом, распугивая встречный и попутный транспорт; второй не отставал, но старался вертеться в потоке плавней. Сзади лежал Бритый, окровавленная голова его покоилась на коленях Палермо.
Бандит был совсем плох. Имея превосходные навыки кулачного бойца, он, тем не менее, оставался дилетантом в войне настоящей, когда вокруг мелькают трассеры, рвутся фугасы; свистят вблизи, обжигая кожу, пули снайперов. Взрывная волна бросила его на стоящий сзади внедорожник, и на асфальт у автомобильного колеса рухнул не комок сгруппированных мышц, а мешок костей с расслабленным мясом. В результате — множество переломов и черепно-мозговая травма. Вероятно, пострадал и позвоночник…
«Ничего-ничего, выдюжит, — успокаивал сам себя Белозеров, — Хорошего, конечно, мало — не боец теперь. Но все лучше, чем ехал бы в мерсе. Уж тогда бы точно богу душу отдал и сидел бы как тот за рулем, в позе боксера. Ничего, авось обойдется!..»
И организм Зубко действительно боролся — пару раз он даже силился открыть глаза, шевелил губами. Спецназовец поправлял на лысой голове бинтовую повязку, насквозь пропитанную кровью и, жалел об отсутствии в автомобильных аптечках ампулы-шприца с промедолом.
До больницы оставалось минуты три, когда Бритый внезапно открыл глаза.
— Чё это было, Палермо? — очумело прошептал он, еле ворочая распухшей верхней губой.
Майор посмотрел на него с невыносимой скорбью, оттер ладонью красноватую испарину с бандитского лба, вздохнул — знал об этих нежданных приливах сил, о внезапных просветлениях. Всё, вроде бы — очухался и будто прежним человеком стал; так и представляется: еще полежит маленько, встанет, покряхтит и пойдет. Ан нет, не тут-то было. Никогда уж не встанет. Никуда уж не пойдет…
— Хреновину тебе, Серега, под машину подложили, — зло буркнул он.
— Чё!? Кто, мля, посмел?! — хрипло вскипел Серега, запуская в движение ноздри.
— Исполнителя не назову, а заказчик — Стоцкий, — коротко ответил спецназовец.
С минуту в салоне джипа никто не решался заговорить. Потом Бритый все ж спросил голосом слишком поздно прозревшего человека:
— Откуда знаешь?
— Вчера поздно вечером предупредил один человек. Из верхов. Сегодня весь день тебя разыскивал, хотел предупредить.
Он почувствовал, как Зубко нашарил в темноте его ладонь, крепко сжал. Верно, в знак благодарности.
— Стоцкий… Вот сука!.. Но я догадывался, мля, ждал — этим когда-нить кончится. Скольких нормальных пацанов этот гад уже замочил!..
— Давно на него работаешь?
— Сначала-то я с районной главой контачил. А от Стоцкого люди стали появляться года три назад — поручения всякие передавали: одного в асфальт закатать; другому почки отбить; третий чтоб пропал бесследно… Я ж ведь этого долбогрыза ни разу и в глаза не видел. Все через подставных общался…
Он отдышался, пару раз хрипло откашлялся и признался:
— Вот же какая жопа приключилась… Только начал жить с размахом! Ведь этот клуб, возле которого меня подорвали, на мои же деньги построен — я его хозяин…
Вдруг дыхание его резко участилось, по телу прошла судорога, рука опять нашла ладонь старого друга…
— Серега, ты должен рассказать мне про Стоцкого, — быстро заговорил Белозеров, — иначе его не свалить. А мне теперь совесть не позволит, чтобы эта тварь безнаказанно землю топтала!..
— Какие уж теперь показания, — не дав ему договорить, прошептал тот и едва слышно добавил: — Телефон мой… мобилу… забери… Там много нужных номеров… Найди Клаву… Он поможет… Он все знает…
Хватка сильной боксерской пятерни ослабла, кисть безжизненно скользнула на пол машины.
Внедорожник лихо въехал в открытые больничные ворота и мчался по аллее к какому-то корпусу.
— Разворачивайся, — отрешенно произнес майор. — Умер наш Бритый…
Водила, помигав первому автомобилю, прижался вправо и остановился…
Глава 6
/23 июля/
Она привела его на набережную, показала место взрыва автомобиля, делилась какими-то слухами и подробностями, будто снимала акцию неизвестного киллера на видео. А он спокойно слушал, кивал и не переставал удивляться своей давней знакомой…
— Ты успел повидать Зубко?.. — не поднимая глаз, спросила Ирина.
Помолчав, Павел кивнул — даже мысленно возвращаться к этой теме больше не хотелось.
— Говорят, за минуту до взрыва Сергея едва не спасла какая-то случайность, — монотонно повествовала она, вышагивая по мокрому асфальту и глядя под ноги. — Будто кого-то повстречал и даже вылез из заминированной машины. Но не уберегся.
И на это он не отвечал.
— Судьба… — вздохнула она и продолжала: — Я задумала еще два грандиозных очерка. Один на тему современного бандитизма. Хочу изложить в нем свои мысли по этому поводу, а за основу и в качестве примера взять историю вашей банды. Как думаешь, получится?
— Получится — ты настойчива. Но лично мне не хотелось бы снова светиться в твоем очерке.
— Почему?
— Тебя обвинят в пристальном внимании.
— Вот еще… Это мое право — выбирать тему и того, кто будет фигурировать в тексте, — с недоумением возразила она. А через несколько шагов неуверенно добавила: — И… признаться, я надеялась на твою помощь в этой работе.