Русский литературный анекдот XVIII - начала XIX веков
Шрифт:
Высокомерие Барятинского - более чем высокомерие, чванливость - не имело границ; в другом человеке, имевшем более обширное влияние не только на дела русские, но и на политику всего мира и занимавшем еще большее положение в свете, чем Барятинский,- в канцлере князе Александре Михайловиче Горчакове это чувство было развито до мелочности, до последних пределов. Однажды, во время последней Турецкой войны, в Бухаресте, я зашел к нему вечером: разговор коснулся бывшей в течение дня духовной процессии, причем канцлер заметил, что митрополит приказал шествию пройти мимо дома, занимаемого князем, и остановить на время перед ним раку, вмещавшую в себе мощи блаженного Димитрия.
– Ваша Светлость!
– невольно вскрикнул я.- Так уж не вы к мощам, а мощи к вам' прикладываются!.. [124, с. 564.]
Граф Канкрин говорил: порицают такого-то, что встречаешь его на всех обедах, балах, спектаклях, так
Стр. 174
что мало времени ему заниматься делами. А я скажу: слава Богу! Другого хвалят: вот настоящий государственный человек, нигде не встретите его, целый день сидит он в кабинете, занимается бумагами. А я скажу: избави Бог! [29, с. 183.]
Когда в Государственном совете читали проект учреждения министерства государственных ямуществ, кн(язь) Меншиков, выслушав заключение, в котором гр(аф) Киселев красноречиво изобразил блистательную будущность, строгий порядок и совершенное благосостояние государственных имуществ, и желая подразнить министра финансов, у которого отняли этот департамент, встал и, подойдя к графу Канкрину, сказал ему тихо: "Граф! То-то будет теперь чудесно. Как вы думаете?"
– Ваша Светлость!
– отвечал Канкрин.- Время покажет. А по-моему, дело другое щупать, дело другое... [63, л. 112.]
Граф Канкрин. А по каким причинам хотите вы уволить от должности этого чиновника?
Директор департамента. Да стоит, Ваше Сиятельство, только посмотреть на него, чтобы получить к нему отвращение: длинный, сухой, неуклюжий немец, физиономия суровая, рябой...
Граф Канкрин. Ах, батюшка, да вы это мой портрет рисуете! Пожалуй, вы и меня захотите отрешить от должности. [29, с. 298.]
Докладчик. Такой-то чиновник просит о дозволении ему вступить в законный брак.
Министр Вронченко, письменно изъявляя согласие, говорит: "Не имею чести знать его, а должен быть большой дурак". Эта формула неизменно и стереотипно повторялась в продолжение многих лет при каждом подобном докладе. [29, с. 297.]
Ив(ан) Максимович Ореус, любимец Канкрина, человек деловой и умный, служил себе в звании директора Заемного банка в тишине и смирении.
Стр. 175
Государь изобрел себе, сам министра финансов Федора Павл(овича) Вронченку, и когда в(еликий) к{нязь) М(ихаил) П(авлович) изъявил на этот счет удивление, государь сказал: "Полно, брат! Я сам министр финансов, мне только нужен секретарь для очистки бумаг".
Вронченко совершенно соответствовал цели. Но для очистки им же самим заведенного порядка надо было приискать в(ысочайш)е товарища. Государь взял список чиновников м(шшстерства) ф(инансов) и давай читать: все мошенник за мошенником. Натыкается на тайного советника Ореуса.
– Как это я его совсем не помню. Дай расспрошу. Но у кого ни спросит, никто решительно не знает.
– Должно быть, честный человек, если никому не кланялся и добился до такого чина.
Рассуждение весьма правильное, и Ореус назначен товарищем министра. Назначение не только не обрадовало, но оскорбило Ореуса. Раздосадованный, он приезжает к Вронченко.
– Как вам не стыдно, Ф(едор) Щавлович)! Вы надо мной жестоко подшутили. Ни мои правила, ни род жизни, ни знакомства не соответствовали должности. Ну сами подумайте, какой я товарищ министра.
– Эх, Иван Максимович,- отвечает Вронченко,- да я-то сам какой министр?
Это изумило и убедило Ореуса. Он принял должность, но не выдержал и в самом непродолжительном времени снова погрузился в тень прежней неизвестности. [63, л. 76-11.}
Незабвенный (Н. С.) Мордвинов, русский Вашингтон, измученный бесполезной оппозицией, вернулся из Государственного совета недовольный и расстроенный.
– Верно, сегодня у вас опять был жаркий спор...
– Жаркий и жалкий! У нас решительно ничего нет святого. Мы удивляемся, что у нас нет предприимчивых людей, но кто же решится на какое-нибудь предприятие, когда не видит ни в чем прочного ручательства, когда знает, что не сегодня, так завтра по распоряжению правительства его законно ограбят и пустят по миру. Можно принять меры противу голода, наводнения, противу огня, моровой язвы, противу вся
Стр. 176
ких бичей земных и небесных, но противу благодетельных распоряжений правительства - решительно нельзя принять никаких мер. [63, л. 39.]
При выборах в Московском дворянском собрании князь Д. В. Голицын в речи своей сказал о выбранном совестном судии: сей, так сказать, неумытный судия. Ему хотелось высказать французское значение: la conscience est un juge inexorable и сказать неумолимый судья; но Мерзляков не одобрил этого слова и предложил неумытный. "И поневоле неумытный,- сказал Дмитриев.- Он умываться не может, потому что красит волоса свои". [29, с. 190.]
В отсутствие князя Паскевича из Варшавы умер в ней какой-то генерал, и князь был недоволен распоряжениями, сделанными при погребении. Он сделал за то выговор Варшавскому генерал-губернатору, который временно замещал его. Не желая подвергнуть себя новой неприятности, осторожный и предусмотрительный генерал-губернатор пишет однажды князю Паскевичу, также тогда отсутствующему: "Долгом считаю испросить разрешения Вашей Светлости, как, на случай смерти Жабоклицкого (одного из чинов Польского двора), прикажете вы хоронить его". Жабоклицкий в то время вовсе не был болен, а только стар и замечательно худощав. [29, с. 343.]
Бутурлин был нижегородским военным губернатором. Он прославился глупостью и потому скоро попал в сенаторы. Государь в бытность свою в Нижнем сказал, что он будет завтра в Кремле, но чтобы об этом никто не знал. Бутурлин созвал всех полицейских чиновников и объявил им о том под величайшим секретом. Вследствие этого Кремль был битком набит народом. Государь, сидя в коляске, сердился, а Бутурлин извинялся, стоя в той же коляске на коленях. Тот же Бутурлин прославился знаменитым приказом о мерах противу пожаров, тогда опустошавших Нижний. В числе этих мер было предписано домохозяевам за два часа до пожара давать знать о том в полицию. [63, л. 41.]
Стр. 177
Случилось зимою возвращаться через Нижний восвояси большому хивинскому посольству. В Нижнем посланник, знатная особа царской крови, занемог и скончался. Бутурлин донес о том прямо государю и присовокупил, что чиновники посольства хотели взять тело посланника дальше, но он на это без разрешения высшего начальства решиться не может, а чтобы тело посланника, до получения разрешения, не могло испортиться, то он приказал покойного посланника, на манер осетра, в реке заморозить. Государь не выдержал и назначил Бутурлина в сенаторы. [63, л. 41.]