Русский Нострадамус. Легендарные пророчества и предсказания
Шрифт:
«Шли к нему люди и денно и нощно и за помощью, и за добрым советом». Какие же советы давал деревенский знахарь? Первое, что приходит в голову, — рекомендации врачебного характера. Однако существует интересная запись следующего содержания: «Издалека пришли к Титу мужики спросить, как справиться с тяглом (налогами). И он сказал им, чтобы уменьшили свои запашки». Казалось бы, что совет абсурден: сократить посевы — значит уменьшить урожаи. Какой в этом прок? Но, как оказалось, и смысл в этом совете был, и прок немалый. В те времена подати платили с «паханой земли». Чтобы уменьшить поборы в казну, достаточно было лишь уменьшить свою запашку, и тогда сразу же снижался налог, а чтобы благосостояние общины осталось на прежнем уровне, можно было «подрабатывать» в других промыслах — охоте, рыбалке, бортничестве (на пасеках). Забавные познания для крестьянина?! Никакая волхва не смогла бы его этой хитрости научить. Скорее всего, кто-то из пациентов поведал Титу, каким образом «уклоняется
По свидетельству биографа, Тит неоднократно предсказывал будущее. Например, бездетной паре он предрек скорое рождение ребенка, а косой и рябой девке — удачное замужество. Каким образом ему удавалось приоткрывать завесу будущего? В рукописи есть описание «сеанса» его ясновидения: «Брал за левую руку, смотрел в глаза, а потом „не своим голосом" говорил, что будет. Сам же никогда не помнил своих слов». Вот какому удивительному искусству научила его жрица Велеса. Впрочем, предсказывал он не только при непосредственном контакте с вопрошающим. Предсказание несчастной судьбы знаменитой боярыни Феодосии Прокопьевны Морозовой было сделано им, когда гордая барыня проезжала через деревню, в которой жил Тит. Вот как это описано: «Ночью, аки воры, придут за боярыней. Запрут в подвале на годы и годы. И оттуда только смерть ее вызволит». Но никто ему не поверил. А как было поверить в то, что боярыня, выезжающая на прогулку в «богатом, изукрашенным муссией и серебром и аргамаками многими, каптане (крытой карете)», запряженном двенадцатью белыми (очень редкой для тех времен масти) конями, с «великолепными парчовыми чепьями» (подстилками под седло, поверх потника) и в сопровождении почти двухсот слуг, вдруг окажется в тюрьме? Однако из истории мы знаем, что произошло именно то, что предсказал Тит. Именно ночью ее арестовали, бросили в темницу, где она провела несколько лет и где скончалась — «угасла, как свечечка», по высказыванию ее сестры и подруги по несчастью княгини Урусовой (другие предсказания Тита судеб современников мы представим в отдельной главе).
Из вышеописанного видно, что Тит много и плодотворно трудился на благо людям. Но ведь прежде всего он был человеком, притом молодым мужчиной. Неужели его сердце оставалось равнодушным к чарам красавиц? Конечно же, нет. Пришла пора — и он влюбился.
Любовь и женитьба
Избранницей Тита стала дочь общинного старосты Улита. В деревне она считалась первой красавицей. «Черная коса до пояса, а глаза синие, как летние небеса. Румянец во всю щеку, кожа белее молока. Статная да полная — людям на загляденье» — вот так поэтично описывает ее биограф.
Наверняка отбою от женихов не было, да не «каждому она была по зубам». Дочь-красавица — живой капитал в семье. Ее можно выгодно выдать замуж и тем упрочить материальное положение всего рода. А если девушка из богатой семьи, то и повысить социальный статус, например, из крестьян перейти в поповское или «служилое» (люди, состоящие на государственной службе) сословие. Улита как раз была из богатой семьи — отец ее был общинным старостой. Нужно заметить, что на эту должность выбирали крестьян зажиточных, «с крепким двором», ведь в случае неурожая или еще какой-нибудь напасти они материально отвечали за уплату налогов, то есть должны были иметь некоторый капитал, чтобы подстраховать «мир». Наверняка отец Улиты мечтал выдать дочку не за бедного знахаря: «Думал он (отец Улиты) просватать ее за поповича или кузнеца (кузнецы очень ценились в деревнях)». Как же вышло, что он дал согласие на ее брак с Титом? Вот что по этому поводу говорится в рукописи: «Пришла Улита к Титу за лекарствами для матери — та мучилась болями в спине. Он дал ей и трав и кореньев. Научил, когда растирать больное место. А как ушла девка, потерял покой. Да и ей Тит глянулся». Можно предположить, что молодые люди стали встречаться. И так как отцу эти встречи не нравились: «не раз ее вожжами от Тита отваживал», то виделись они тайком. Поскольку «запретный плод» самый сладкий, то любовь между ними была такой, что «жить друг без друга стало им невмочь». Наверняка, как все мужчины во все времена, Тит предлагал решить проблему кардинально: тайком венчаться или просто бежать. Но Улите такой выход из положения вряд ли мог понравиться, ведь тогда она лишилась бы приданого (выросшая в достатке деревенская девушка наверняка боялась нищеты), во всяком случае, вот что написано в рукописи: «Притворилась она тогда больной. Есть-пить перестала, все лежала на лавке да слезы горькие проливала. А коли приходилось выйти из избы, падала замертво на землю, словно слабосильная. Чтобы румянец ее хитрости не выдал, тайком пила кислый уксус и стала бледная, словно и вправду немочная». Чего только женщина ни придумает, чтобы быть с любимым: «и на ложь отважится, и здоровье отдаст». Видимо, уловка Улиты возымела действие, потому что «вскорости обвенчались они и зажили своим домом ладно да дружно».
Судя по записям, это был самый счастливый период в жизни Тита: «Холил и лелеял он свою голубушку. Дня не бывало, чтобы чем-нибудь, пусть малой крохой, не одаривал. Бус, лент и платков у ней было как у боярыни, и каждый месяц ей новое платье справляли. А Улита и часу без мужа не могла стерпеть, прибегала то пирожок принести, то рубаху поменять». Видимо, молодые получили в приданое дом в деревне (поскольку Улита куда-то бегала), а старую избу Тита стали использовать в качестве «больницы». Пишет безымянный биограф и о том, что, не бросая своей врачебной практики, молодожен стал рачительным хозяином: «Коровы у них на дворе были жирными да гладкими, у коз шерсть лоснилась, птицы разной не перечесть было. Даже пес цепной громче всех собак в деревне лаял». Улита тоже оказалась не просто любящей супругой и домовитой хозяйкой, но стала и помощницей мужу в его лекарской деятельности: «Пойдет в лес по грибы или по ягоды, завсегда корзину кореньев или трав насобирает. А когда не на дворе или не на огороде, травы целебные перебирала, сушила да по горшкам раскладывала». Идеальная пара, да и только!
Но не только одним согласием и ладным житьем славилась молодая семья Ниловых. Особо в рукописи отмечаются доброта и щедрость супругов. Приют и пищу находили у них все нищие странники, посещавшие деревню. И никому в гостеприимном доме не было отказа в помощи «ни в сытое время, ни в голодный год». Однако не все крестьяне испытывали симпатию к Ниловым. Кто-то затаил злобу еще с тех времен, когда маленький пастушок указывал на скотокрадов, а кто-то не мог простить ему его странного дара и удачи, которую он снискал на почве знахарства. И в голодное время эта затаенная ненависть выплеснулась на Тита. Об этом времени нужно рассказать поподробнее, поскольку перелом в жизни Тита начался из-за мятежей, вспыхнувших тогда в России.
Царь Алексей Михайлович решил пересмотреть старые законы, улучшить их и дополнить с помощью «общего совета» на земском соборе. «Общим советом» называли выборных людей (нечто вроде Думы), которые вносили предложение князю Одоевскому, выполнявшему функцию премьер-министра, а затем «входили к государю по поводу их челобитья». Если царь соглашался, новый закон вносился в «Своды и уложения». Умный, образованный и деятельный князь Никита Одоевский стремился упрочить экономическое положение России и упорядочить сословные взаимоотношения. Именно им были предложены многие важные законоположения.
1. Духовенство было лишено права впредь приобретать земли, а также многих судебных льгот.
2. Бояре и духовенство потеряли право селить около городов, в так называемых «слободках», своих крестьян и холопов, а также принимать к себе «закладчиков».
3. Посадские общины получили право возвратить всех ушедших от них «закладчиков» и удалить из посадов всех «нетягловых» людей (то есть тех, кто жил на территории общины, но, занимаясь каким-либо ремеслом, не платил «со всем миром» налогов).
4. Дворяне получили право искать своих беглых крестьян без «урочных лет» (до принятия этого закона, если за 15 лет беглый холоп не был найден, он становился свободным).
5. По просьбе купцов иноземцам было запрещено торговать «внутри Московского государства, где бы то ни было, кроме Архангельска».
Новый свод законов, называемый «Соборным уложением», был издан в огромном по тем временам количестве в 2000 экземпляров и распространен по всему государству. Из упомянутых выше нововведений понятно, что законы создавались для поддержки среднего класса. Служилые люди закрепили за собой земли (которые прежде забирало духовенство) и крестьян (которые все еще переходили с места на место). Посадские люди ликвидировали закладничество и «замкнули посады от пришлых», что облегчило им выплату налогов в казну. Однако духовенство и бояре были крайне недовольны новыми порядками. Они утверждали, что эти уложения созданы «боязни ради и междуусобия от всех черных людей, а не истинной правды ради», и подстрекали к бунту простолюдинов и крестьян. Черни тоже радоваться было нечему, ведь они лишились всего, что примиряло их с несвободной жизнью, — права закладывать имущество и возможности выхода из «крепости» (рабства). Начались волнения. Люди бежали с насиженных мест на Дон, укрывались в поместьях недовольных бояр. А во многих городах вспыхнули настоящие бунты.
Каким образом мог оказаться простой деревенский знахарь в гуще политических событий? Как ни странно, благодаря своему милосердию. Вот что написано в рукописи: «Дом их (Тита и Улиты) превратился в гостиный двор (гостиницу). Денно и нощно странный люд приходил к избе, столовался, а потом исчезал, будто и не было их вовсе. Кое-кого потом видали то „в людях" боярина Агаркова, то в урусовской челяди (в прислуге князя Урусова), а иной раз и в самой Москве у Морозовых или Сретневых». Неизвестный автор указывает фамилии самых богатых бояр того времени, которые, конечно, более всех были недовольны реформами Одоевского и, как могли, сопротивлялись новым порядкам. Хотя в записях в связи с деятельностью Тита упомянут только Онисим Агарков (сына которого Нилов вылечил от эпилепсии), можно предположить, что и остальные бояре каким-то образом бывали с ним «в сношениях» — либо лечились у Тита, либо «гадали» (то есть получали предсказания). Именно поэтому деревенский знахарь имел возможность «пристраивать беглых под сильную руку».