Русский прорыв за Южный полярный круг
Шрифт:
В начале 1819 г распоряжение о подготовке экспедиции с целью единовременного крупномасштабного исследования обеих – северной и южной – полярных областей было скреплено подписью императора Александра I. В предписании морского министра Ивана Ивановича де Траверсе (урождённого французского поданного Жана Батиста Прево де Сансака, начавшего свою карьеру в России со службы… в гребном флоте) Адмиралтейств-коллегии от 3 февраля говорилось:
«Е. и. в. (Его Императорское Величество – А.Л.) высочайше повелеть изволил в будущую коммуникацию отправить в дальний вояж находящиеся в Кронштадте и на Охте на стапеле 2 шлюпа и построенные в Лодейном Поле 2 транспорта и чтоб с наступлением июня месяца суда сии могли вступить под паруса и выйти в море по назначению».
Предусматривалась отправка двух «дивизий» – малых эскадр, по 2 корабля в каждой: одной – в высокие широты Южного полушария, с целью максимально возможного продвижения к полюсу и решения вопроса о существовании в тех местах континента, другой – к Берингову проливу для плавания по нему и далее
31 марта 1819 г Крузенштерн представил в письме на имя де Траверсе свой переработанный с учётом вышеупомянутого решения проект кампании. В той части письма, которую можно назвать вступлением, он даёт субъективную, но представляющуюся сегодня вполне справедливой характеристику задуманного:
«В. в.пр-во (Ваше Высокопревосходительство – А.Л.) оказали мне честь объявить, что е.и.в. воля отправить 2 корабля для изведания стран около Южного полюса с большей точностью, нежели сколько известно об оных поныне, – писал Иван Фёдорович, – и что в то же время 2 назначенные в Камчатку транспорта должны идти в Берингов пролив… Обе экспедиции равномерно важны, но я постараюсь приготовить инструкцию для первой с большей подробностью, не только потому, что наши мореходцы знают менее южную часть Великого океана, нежели северную, но и для того, что сия экспедиция, кроме главной её цели…, должна особенно иметь в предмете поверить всё неверное в южной половине Великого океана и пополнить все находящиеся в оном недостатки, дабы она могла признана быть, так сказать, заключительным путешествием в сём море. Славу такового предприятия не должны мы допускать отнять другим у нас, она в продолжение краткого времени достанется непременно в удел англичанам или французам. По сим-то причинам почитаю я сие предприятие одним из важнейших, как когда-либо предначинаемы были…»
Рисунок 21. Иван Фёдорович Крузенштерн.
Развивая свои изложенные ранее мысли об оптимальном варианте исследования южных районов Тихого и других океанов, Крузенштерн пишет:
«… открыть новые острова в местах, не испытанных Куком… отнюдь не невозможно, ибо в новейшее время найден опять остров Cap Circonsion, который искал Кук тщетно, и о котором он думал, что Бувет (Bouvet) видел только ледяное скопище и почёл оное землёй 21 …Также не невозможно, что благоприятный случай допустит корабли наши проникнуть к югу далее, нежели было возможно то для Кука… Хотя и Кук полагает существование земли у Южного полюса, однако он притом думает, что она никогда открыта не будет. Холод, снег, бури и вечный туман предполагают почти непреодолимые препоны к плаванию в тех местах… Итак, новая экспедиция к сим странам может только иметь ту цель, чтобы… сделать последний конец исканию земли у Южного полюса. Впрочем, с сей целью можно сопрягать, как уже в начале сего изложения сказано, другой предмет, не менее важный для географии, а именно во время зимних месяцев снова рассмотреть страны Южного тропика для того, что сведение наше о находящихся там островах крайне несовершенно… Господствующие в больших широтах западные ветры предполагают, чтобы исследование стран Южного полюса произвести от запада к востоку. Итак, корабли («южной» эскадры – А.Л.) должны прежде идти к мысу Доброй Надежды, откуда, по достаточном во всём приготовлении к трудному плаванию, предстоящему в декабре, генваре и феврале месяцах, надлежит направить, во-первых, курс к открытому Буветом мысу Circonsion, дабы определить положение его со всей строгостью; от оного идти прямо к югу, притом должно обращать на то только внимание, чтобы испытанных уже Куком стран удаляться».
21
Речь идёт о мысе Обрезания на острове, открытом 1 января 1739 г французским мореплавателем Жаном Батистом Буве де Лозье, которого Крузенштерн называет «Бувет», и не найденном впоследствии Куком. Подробнее см. в главе 4.
Далее Крузенштерн приводит почти без изменений свой процитированный нами выше план исследований в зимний и в следующий весенне-летний периоды – от ухода судов из полярных вод в середине февраля до осуществления, после повторного плавания к югу, описи Соломоновых островов, «поныне весьма мало известных. Здесь предлежит вопрос: лучше ли, чтобы корабли по окончании зимы отправились опять к югу, дабы пройти не исследованные ещё пространства полярных стран, осмотреть острова Ауроры, Новую Георгию и Сандвичеву Землю, а оттуда по новой параллели достигнуть мыса Доброй Надежды, или не лучше ли употребить последний год на совершенное исследование и верную опись Соломоновых островов, Луизиады, Новой Британии, а особливо Новой Гвинеи, у коей большой Гелвинков залив 22 … ещё не исследован, а потом идти к Молуккским островам, а от них к мысу Доброй Надежды. Я признаюсь, что последний план кажется мне обещающим более богатое приобретение для географии. Хотя плавание между тропиков и не сопряжено с теми опасностями, коими корабли… ежедневно будут угрожаемы в полярном море,…. однако и плавание между тропиками сопряжено с опасностями, ибо берега Новой Гвинеи, Новой Голландии и Луизиады, так сказать, усеяны коральными островами и грядами коралловых рифов».
22
Вероятно, имелась в виду бухта Гульвинк в северной части Новой Гвинеи.
Руководствуясь свойственными ему разумной осторожностью и нелюбовью к авантюрам, Иван Фёдорович советует не спешить с отсылкой судов и не настаивать на одновременном отбытии обеих «дивизий» из Кронштадта:
«Обе экспедиции, имея совсем различные цели, должны одна от другой быть независимы, в самом начале уже приготовления надлежит каждому начальнику предоставить вооружить под начальством его состоящие корабли по его соображениям и отправиться, как скоро готов будет, не дожидаясь другой экспедиции. Если старший начальник примет в команду свою и вторую экспедицию и будет распоряжать приготовлением, отходом и прочим до предписанного разлучения, то не только произойдёт потеря времени, но и может настоять опасение, чтобы не разрушилось согласие начальников… Если все 4 корабля пойдут вместе, то ожидать надобно, что 1 корабль будет задерживать прочие, … так же должно опасаться и великого… промедления во время приготовления, если каждый начальник не может действовать сам по себе… Назначенные к Южному полюсу корабли должны непременно отправиться из Кронштадта в начале июля,… дабы в половине ноября предпринять плавание к югу, для чего употреблены быть могут только месяцы декабрь, генварь и февраль 23 … если корабли не могут отправиться ранее начала или половины августа, то я советовал бы отложить экспедицию до будущего года. Чтобы произвести исследование на юге с успехом,… из трёх летних месяцев не должно терять ни одного дня, но если корабли упустят полный месяц…, тогда едва ли и труда стоить будет приступить в том году к предприятию. Экспедиция в Берингов пролив может отправиться одним месяцем позже, не подвергаясь опасности обходить кап (мыс – А.Л.) Горн в самое время худое или прибыть в Берингов пролив слишком поздно, но и для неё нужен отход не позже августа…»
23
Летние месяцы в Южном полушарии.
Как только определились с числом кораблей и распределением их по «дивизиям», закономерно встал вопрос о назначении командиров. Начальником первой, «южной» эскадры И.Ф.Крузенштерн сперва видел Василия Михайловича Головнина, который во время своего плавания на шлюпе «Диана» в 1807 – 1813 гг продемонстрировал судоводительские способности, смелость, находчивость и, главное, качества прирождённого руководителя. Но Головнин как раз совершал тогда свой второй океанский «вояж». Поразмыслив, Иван Фёдорович предложил поставить во главе «дивизии» капитана 2-го ранга Ф.Ф.Беллинсгаузена, которого успел хорошо узнать, поскольку тот участвовал в кругосветном плавании самого Крузенштерна в 1803 – 1806 г, причём, отправившись в путешествие мичманом, ещё до возвращения был произведён в лейтенанты.
«Хотя е. и. в. соблаговолит назначить сам начальников экспедиции, однако в.в.пр-во, позвольте мне, впрочем, рекомендовать в начальники экспедиции к Южному полюсу капитана бар[она]. Беллинсгаузена, он находился со мной на «Надежде» и потому могу судить о нём, он имеет особенные свойства к начальству над главной экспедицией, превосходный морской офицер и имеет редкие познания в астрономии, гидрографии и физике. Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако из всех оных, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с бар. Беллинсгаузеном».
Де Траверсе не был склонен последовать этому совету: он предполагал поручить руководство «южной» эскадрой Макару Ивановичу Ратманову, тоже участвовавшему в первой русской «кругосветке» (старшим офицером на шлюпе Крузенштерна «Надежда»). У Ратманова были свои достоинства и свои недостатки, но, так или иначе, возглавить «дивизию» ему помешал случай: на пути из Испании в Россию его корабль потерпел крушение у берегов Дании, и Макару Ивановичу пришлось остаться в Копенгагене для лечения. В результате кандидатура Беллинсгаузена была утверждена.
Фаддей Фаддеевич (Фабиан Готлиб Тадеус) Беллинсгаузен впоследствии писал: «Я родился среди моря: как рыба не может жить без воды, так и я не могу жить без моря». Родился он 18 (29 по новому стилю) августа 1779 г (по другим источникам – годом раньше 9 (20) сентября) на острове Эзель (сегодня о.Сааремаа в Эстонии) в семье русского подданного – прибалтийского дворянина, этнического немца барона фон Беллинсгаузена. В 10 лет Фабиан поступил в Морской кадетский корпус в Кронштадте, в 1795 г был произведён в гардемарины, послан в Англию для продолжения обучения. Окончив корпус в 1797 г, уже мичманом плавал на Балтике на кораблях Ревельской эскадры. Незаурядные способности молодого «почти офицера» обратили на него внимание И.Ф.Крузенштерна, и он взял Беллинсгаузена на свой шлюп «Надежда», отправлявшийся в кругосветное плавание. Деятельность Фабиана в путешествии (из которого, как отмечалось выше, он вернулся лейтенантом) была охарактеризована его тогдашним начальником следующим образом: «Почти все карты рисованы сим искусным офицером, который в то же время являет в себе способность хорошего гидрографа».