Русский с «Титаника»
Шрифт:
И тут Ростовцев осознал нечто удивившее его в первый момент.
Все собравшиеся в этой каюте – и важные господа в лице Исмея, и британские моряки, и даже Жадовский – были рады, что на борту оказался он, мастер сыскных дел. Что есть на кого свалить груз ответственности и, может быть, вины за провал?
А ведь они боятся! Черт возьми, боятся! И непонятно чего больше, огласки со скандалом, или того, что по кораблю в данный момент бродит беспощадный и неуловимый убийца. И как знать, кого он изберет своей следующей мишенью? Ладно, если ограничится
– Хорошо… Но что требуется от меня, господа?! – как можно спокойнее справился Ростовцев. – Подозреваю, что господин Жадовский несколько преувеличил мои способности. Я ни дня не служил в полиции, и если проводил расследования, то обычно дел сугубо специфических, касающихся вопросов обмана компаньонов или, к примеру, адюльтеров.
– Ну, не прибедняйтесь, Юрий Викторович. – Жадовский смотрел на него почти с сочувствием. – Тем более, поверьте, у нас не было выхода…
– Но есть же, в конце концов, полиция! – осторожно заметил Юрий. – Может быть, привлечь их, согласно британским законам?
С его стороны это был изрядный блеф.
Официально никаких стражей порядка на «Титанике» не было. Прежде всего потому, что важные господа из первого класса пришли бы в ярость, узнав, что рядом шныряют полицейские ищейки. Люди, стоящие на самой высшей ступеньке социальной лестницы, жутко бы оскорбились при одной мысли о тайном надзоре!
(Именно поэтому шулеры и альфонсы могли чувствовать себя на таких судах в полной безопасности.)
Но кое-какие сведения о нравах судовладельцев у него имелись.
– Скотленд-Ярд? – подскочил сэр Брюс. – Это уже слишком! Вы понимаете, что будет, если властям станет известно о случившемся?! Хотя… признаюсь, у нас на борту присутствует под видом пассажира второго класса субинспектор Скотленд-Ярда, а два младших стюарда на самом деле его помощники.
Он в изнеможении провел ладонью по лицу.
– Когда дело касается имущества стольких богатых людей, я не мог взять на себя столь большую ответственность и оставить его без присмотра! Тем более у нас, кроме первого, есть еще и второй класс, и третий, населенный публикой вовсе не обязательно законопослушной…
Ростовцев подумал, что дело и вправду плохо, если уж вице-президент компании так разоткровенничался перед каким-то русским «пинкертоном».
– Но все же, в чем будет состоять моя роль?! – воскликнул Ростовцев.
– Я… – начал было сэр Брюс и поправился: – Мы, как уже говорилось, намерены скрыть это… событие во избежание паники и ущерба для репутации фирмы. Хотя бы до Нью-Йорка! И вы должны, нет, просто обязаны нам в этом помочь! Итак, какое содействие вам потребуется? – воскликнул Исмей. – Мы с капитаном Смитом готовы оказать любое… в тех, разумеется, рамках, которые оставят дело в строжайшей тайне. Можете даже привлечь вышеупомянутых сыщиков, разумеется, не называя им настоящую причину. Я отдам соответствующие распоряжения!
– Но я право же не представляю, чем могу быть полезен! Если вы намерены замять дело, то должен предупредить: опыта в… сокрытии преступлений не имею.
– От вас этого и не потребуется! – живо вступил в разговор Смит. – Сохранение тайны мы возьмем на себя, а вы только проведете негласное расследование и поиск убийцы.
«Всего лишь!» – иронически прокомментировал Юрий про себя.
– Собственно, всю ответственность мы берем на себя! – продолжал вещать Исмей. – Мы, уверяю вас, найдем способ минимизировать огласку, если дело не выйдет за пределы узкого круга посвященных… Впрочем, еще раз говорю, вашим делом будет поиск и нейтрализация убийцы! Все остальное – наше дело!
– Я ведь даже не англичанин! – криво усмехнулся Ростовцев.
– Это никоим образом не помешает ни нам, ни вам! Ибо на судне, как гласят английские морские законы, высшей властью обладает капитан, – мистер Смит при этих словах важно кивнул. – И соответственно капитан вправе поручить расследование происшествия тому, кому сочтет нужным. Так же, как и скрыть его от всех прочих! – довольно резюмировал лорд. – Если вам потребуется письменное распоряжение, скрепленное судовой печатью, оно у вас будет!
– Но почему все же именно я? – гнул свое стряпчий.
– Видите ли, сэр, – процедил Исмей. – На это у нас есть свои соображения. Дело в том, что в последние лет десять убийства русских за границей – это чаще всего дело рук самих русских. У вас в стране не самые спокойные времена и поэтому я имею основания полагать, что убийца – один из имеющихся на борту подданных русского царя!
– Царя, значит? – зачем-то переспросил Юрий. – А скажите…
– Вы о гонораре? – встрепенулся Исмей, не скрывая радости. – Он, заверяю вас, не заставит вас сожалеть о согласии!
– А я еще не дал его! – неожиданно сам для себя бросил стряпчий, а затем встал и шагнул к двери.
– Э-э-э… – как-то слинял и поблек сэр Брюс.
– Так дела не делаются, мистер Исмей! – Внутренне Ростовцев ликовал, кажется, он нашел способ уклониться от этого сомнительного дела. – Сперва назовите цифру, и я подумаю, соглашаться или нет! Ибо господин Жадовский должен был вам сообщить, что я не имею привычки работать даром!
– Тысяча фунтов…
Молча покачав головой, Юрий сделал второй шаг к двери, отметив, что Лайтоллер собирается загородить ему путь.
– Две!
– Хорошо, половина сейчас и наличными! – не моргнув глазом, улыбнулся Юрий.
Сейчас его назовут наглецом и выгонят. Оно и к лучшему!
Но вместо этого, ни слова не говоря, капитан Смит переглянулся с Жадовским и тот достал из бюро конверт розовой бумаги.
– Вот, Юрий Викторович! – и протянул конверт оторопевшему Ростовцеву.
Тот машинально открыл его и пересчитал деньги.
Ровно двадцать купюр по пятьдесят фунтов – самая крупная банкнота, какую выпускало Соединенное Королевство.