Русский транзит-2 (Образ зверя)
Шрифт:
– Ничего не хочу. Просто это мои табуретки.
– Как это ваши табуретки?
– А вот так: сам выжигал на них эти лютики.
– А медведь?
– слабея всеми членами, тихо спросил Юрьев красного от возбуждения адмирала.
– И медведь мой. Чучело. Мичман один сделал в подарок на юбилей.
– Так, может, и контейнер тогда ваш?
– тихо-тихо спросил Петенька, все еще боясь упустить такую удачу, такой счастливый случай, избавляющий человечество от скоропостижной и мучительной смерти.
– Выходит, мой... Погоди, парень. Там у меня еще кое-что плавучее было.- В этот момент на поверхность выскочили несколько
– А что это, командир?
– спросил Счастливчик, все шире улыбаясь своим щербатым ртом и шалея от радости, вдруг вплотную подступившей к его сердцу, совсем уже было впавшему в тяжкое уныние.
– Что-что... Буйки, паря. Не рыбак ты, парень,- сказал адмирал, глядя на щербатого Петеньку и сдержанно улыбаясь.
– Точно, дядя, не рыбак. Я просто очкарик!
– Петенька подошел к Оксане Николаевне, до сих пор тихо стоявшей у водоема, и неожиданно крепко обнял ее.Ксюша, как хорошо!
– сказал он, закрыв глаза.
– Где твои очки, Крестовский?
– тихо прошептала Ксюша.
Петенька вытащил из кармана свои велосипеды и надел их.
– Теперь я вижу, что мир прекрасен!
– сказал он и повернулся к Паше Колпинскому, о чем-то тихо беседовавшему с Юрьевым.- Ну, поделись с народом, спаситель, как ты здесь оказался?
– Как оказался... Я и сам не знаю. Ночью проснулся: чувствую кто-то сказал мне "Паша" и за плечо тронул. Вокруг - никого. Рядом только жена тихо дышит. Я опять лег, но заснуть не могу: все мысли какие-то страшные в голову лезут, все вертится в голове этот Красный Бор. Встал, оделся, вышел из дома. Тишина. Думаю, а что это я машину на стоянку не отогнал? Ну и поехал на стоянку... а приехал сюда. Шум двигателя услышал, и сам не знаю почему, побежал. Как раз успел: гляжу - Толик выстрелил и этот КамАЗ вдруг поехал... Я ведь и стрелять не хотел: не помню, как "пушка" в руке оказалась. Нет, не я его застрелил, кто-то через меня это сделал. Я бы не попал,- закончил сбивчивый рассказ Паша.- Ладно, вы меня не видели, я вас тоже. Поеду домой досыпать. Запомни, Петя, если что - у меня алиби: я всю ночь дома с женой спал,- сказал Паша и пошел куда-то в сторону дороги.
– Спасибо, Павлик!
– крикнула ему вдогонку Оксана Николаевна.
– Не за что,- сказал Паша, обернувшись,- это моя работа. Ведь я же охранник!
– Не охранник, а хранитель.- Оксана Николаевна еще долго смотрела в ту сторону, куда ушел Паша Колпинский.
– Все, теперь - в порт!
– скомандовал Крестовский.- На всякий случай поспешим.
– Теперь-то зачем спешить?
– спросил Юрьев, ощущая в себе невероятную легкость.
– Все может быть. Как бы кто-нибудь еще не возжелал устроить нам всем Хиросиму или последний день Помпеи...
На заднем сидении спали, а бородач всю дорогу рассказывал о себе Счастливчику.
– Я ведь режиссер, а в прошлом литератор... Знаете,-он то и дело поворачивался к сосредоточенно борющемуся со сном Петеньке, словно проверяя, не спит ли тот, и улыбался,- то, что я делал прежде - такая ерунда, что даже говорить об этом стыдно. Я был мертв, то есть мне кажется, что я и не жил вовсе, хотя все в жизни имел... Но сегодня ночью я заново родился, родился тогда, когда этот КамАЗ поехал на меня, как раз в тот момент, когда понял, что меня сейчас не станет. И, знаете, мне не было страшно... Потом, когда все кончилось, я подумал, что смерть была явлена мне, чтобы я наконец родился.
– Бородач бросил беглый взгляд на Крестовского, который, открыв щербатый рот, спал как убитый.
Распрощавшись с бородачом у ворот порта, компания, за исключением адмирала, который проковылял в порт через проходную, кинулась к уже испытанной лазейке.
В пакгауз разгружалось какое-то судно. Несколько десятков морских контейнеров уже занимало его еще ночью пустовавшие площади.
Крестовский смотрел на контейнеры и все думал, как им теперь обнаружить тот самый, с мутагеном. Разгрузкой руководил один из портовых чиновников, тот самый, который помогал людоедке...
– Нам бы контейнер забрать.- Подошел к чиновнику Счастливчик.
– Кому это вам?
– строго спросил чинов ник.
– Нам, адмиралу.
– А вы кто?
– Я-то? Грузчик,- ответил Петенька, нагловато глядя строгому чиновнику в глаза.
– А ну-ка, грузчик, живо за ворота!
– Это почему?
– А потому что сейчас милицию вызову,- сказал чиновник и схватил Счастливчика за рукав рубашки.
– Что у вас здесь? Отпустите его, это мой человек!
– сказал подоспевший на подмогу адмирал.- Где мой контейнер?
– Ваша жена домой увезла! Кстати она здесь, ищет вас. Плачет!
– сказал чиновник почти на ухо адмиралу.- Ей сообщили, что вас кто-то ранил и она приехала.
– Скорей, где она?
– крикнул адмирал.
– Да вот же она!
Маленькая людоедка бежала навстречу адмиралу. Адмирал хотел что-то сказать, прежде чем людоедка приблизится к нему на расстояние вытянутой руки, но не успел: людоедка всплеснув руками, обняла его и зарыдала на истерзанной адмиральской груди.
– Ты что плачешь?
– осторожно отстранил ее от себя адмирал.- Что случилось?
– Я думала, тебя убили, Петенька! Слава Богу, ты жив. Ах, у тебя везде кровь!
Потрясенный такой встречей адмирал, сильно волнуясь, спросил свою людоедку:
– Ну, где контейнер?
– Не знаю.
– Как не знаешь?
– испугался адмирал, а Счастливчик округлил глаза.
– Увезли куда-то. Мальчики-курсанты разгрузили его, а потом шофер уехал...
– Куда разгрузили?
– почти закричал Счастливчик, блеснув стекляшками велосипедов. Сзади к нему подошел бич и остановился, заинтересованно слушая.
– Петя, это кто?
– спросила людоедка мужа, показывая на Счастливчика.- Что ему надо?
Он со мной. Грузчик Ну?-холодея, сказал адмирал и повторил вопрос Счастливчика.- Куда разгрузили?
– Как куда? В квартиру, конечно. Спасибо ,тебе, дорогой мой адмирал...
– За что спасибо???
– заревел адмирал, хватаясь за Счастливчика, который, в свою очередь вцепился в адмирала и зажмурил глаза.
– Как за что? За итальянский гарнитур, конечно, за шубы, за телевизор с магнитофоном, за люстру из дворца, за все за все... И еще за то, что не обманул меня, милый...
– А порошок... где?
– еле слышно пролепетал Крестовский, а бич, решительно развернувшись, пошел от них прочь, спрятав руки в карманы.