Русский угол Оклахомы
Шрифт:
— Да он с ранчо Фримонта, шериф! Точно! Это же он толкался сегодня в лавке!
В домах вокруг площади появились светящиеся окна, кто-то выходил на крыльцо с лампой, а кто-то даже дошел до площади, позевывая и почесываясь.
— Что за стрельба? Кого убили? Индейцы? Кого убили? Да никого не убили, только ранили. А крови-то, крови… Ну, раз никого не убили, не на что и смотреть. Шериф, угомони своих горлопанов, нам завтра вставать ни свет ни заря, а вы тут орете под окнами!
Маккарти поднялся на крыльцо и увидел Криса.
— Быстро же ты вернулся. Это хорошо. Есть работа как раз для тебя.
— Я вижу.
— Фримонт обнаглел. Смотри, его парни выломали замок.
— Зачем?
— Неужели не понимаешь? Не похоже на тебя, Крис. Они пытались освободить Питера Уолка. Это уже война. Но мы к ней готовы.
По виду Лысого Мака трудно было догадаться, что он готов к войне. Зато было очевидно, что война застала его в постели, и он вступил в бой босиком, в нательной рубахе и со спущенными подтяжками.
— Лански! Набери четверых, будете караулить на площади всю ночь! — командовал он. — Дженкинс! Черт, где Дженкинс? Кто-нибудь видел этого грязного метиса?
Раненого занесли в участок и расположили за решеткой, заставив потесниться прочих арестантов. Питер сразу же потребовал нож и бинты и ловко принялся оказывать первую помощь. Другой арестант никак не отреагировал на суматоху и продолжал спать на лавке.
Маккарти выставил часовых вокруг участка и приказал не смыкать глаз. Остальных отправил спать, назначив наутро общий сбор на площади. Сам Лысый Мак спать, похоже, не собирался. Он отлучился на несколько минут и скоро вернулся — одетый, умытый и пунцовый от ярости.
— Крис! Ты видишь, что у нас творится? Это же война! Мне объявили войну!
— Почему ты думаешь, что они приходили за Питером?
— За чем же еще? За бутылкой виски ? За моим оружием? Или… — Маккарти перевел взгляд на спящего. — Или за этим калекой?
— Может быть, — кивнул Крис.
— Кто это с тобой? — Маккарти наконец-то заметил приехавшего архитектора.
— Нэт Беллфайр, — сказал Крис. — Строитель из Бостона. Отличный стрелок.
— Ты вовремя, Нэт, — Мак встряхнул тонкую кисть. — Нам сейчас очень нужны стрелки, особенно строители. Можешь приступать прямо сейчас. Построй мне крепость, чтобы отбиться от небольшой армии.
Архитектор растерянно вертел в руках блестящий револьвер.
— Э… Я могу подготовить проект…
— Само собой, само собой. Готовь проект, а мы пока с Крисом все обсудим. Полчаса тебе хватит?
— Где вы хотите строить крепость?
— Вот здесь, — Мак топнул ногой. — Эта хибара должна превратиться в настоящий форт еще до рассвета.
Питер постучал ножом по прутьям решетки, привлекая внимание.
— Чего тебе, Уолк?
— Я не могу вынуть пулю, она сидит глубоко. Зовите доктора Эванса.
— Зовите скорее! — застонал раненый, запрокинув голову. — Умираю, до чего же больно!
— Если мы разбудим доктора Эванса, тебе будет еще больнее, — пообещал Маккарти. — Он не любит, когда его тревожат по ночам. Так что терпи до утра. Сам виноват. Никто не звал тебя сюда, не так ли?
— Мне врач нужен, — сердито сказал ковбой. — Я не хочу подыхать тут у вас от гангрены, как Сэм.
— Так ты его знаешь? — спросил Крис.
— Не то что бы знаю… — ковбой начал выкручиваться, но наткнулся на тяжелый взгляд Мака, а потом, оглянувшись на лавку, где из-под одеяла выглядывала окровавленная, забинтованная культя, стал откровеннее. — Ну, наш это парень, наш. Сэм Блинчик. Очень он блинчики любит, может их целую гору слопать, и все просил на кухне пару лишних блинчиков. Неделю назад он был на объезде, и почти вся их команда пропала. Говорят, вернулось только двое.
— Команда Хаммера? — спросил Крис.
— Не знаю я никакого Хаммера. Зовите врача, у меня гангрена начинается.
— Ничего, — сказал Маккарти. Он вывел пленника из-за решетки и усадил на табурет возле своего стола. — Гангрена не сразу убивает, дня три у тебя есть, так что мы еще успеем поговорить.
— Да о чем говорить?!
— Например, как ты тут оказался? Что делал на площади ночью? И, черт возьми, как тебя зовут?!
Питер Уолк проворчал в своем углу камеры:
— Вы дадите спать или нет? То стрельба, то допросы. Не каталажка, а сумасшедший дом!
— В Гудворде тебе предоставят тюрьму первого класса! — заверил Мак. — Не мешай работать, Уолк! Так мы тебя слушаем, амиго.
— Меня зовут Фред Моли. На площадь я пришел вместе с парнями, хотели заглянуть на огонек в таверну. Тут началась стрельба со всех сторон, и меня ранило.
— Ты слышал, Крис? — обрадованно спросил Мак. — Оказывается, мы же еще и виноваты, что подстрелили этого ангелочка! Слушай, Моли! Будет лучше, если ты перестанешь врать!
— Он не врет, — вступился Крис. — Все так и было. Он пришел с парнями. И в таверну они заглянули. Ты, Фред, забыл только добавить, что тебе пришлось долго возиться с замком. Ковырялся-ковырялся, и ничего не получилось, пришлось просто ломать. А знаешь, почему? Отмычка у тебя старая, сейчас другие в ходу. Где ты ее только достал?
— Какая отмычка? — Моли скривил губы. — Знать не знаю ни про какую отмычку.
— Вот эта, — Крис позвенел, словно колокольчиком, связкой блестящих длинных крючков. — Я нашел ее на крыльце, там, где тебя ранило. Твоя кровь осталась у самой двери, никуда она не делась, Фред.
— Что вам было нужно, отвечай! — рявкнул Маккарти. — Зачем замок сломал?
— Мы… Нам приказали поговорить с Сэмом. Узнать, как он себя чувствует.
— Кто приказал? Хозяин? Фримонт?
Моли нехотя кивнул и отвернулся к стене.
— Все, зовите врача, нога горит.
— Врача позовем, — заверил его Маккарти. — Но сначала мы позовем сюда федерального маршала. И если ты скажешь ему то же, что и нам, то у тебя все будет хорошо. И нога заживет, и за решеткой не окажешься. Хочешь виски?
Лысый Мак нашел бутылку за оружейным шкафом и поднес Моли стаканчик. Тот, подумав, выпил залпом и подставил стакан для второй порции. Мак одобрительно крякнул и не отказал арестованному, раненому и раскаявшемуся грешнику.
— Зря ты это затеял, шериф, — сказал Моли, проглотив третью порцию подряд. — Виски у тебя высший сорт. Но с Фримонтом тебе не сладить.