Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Русский вопрос на рубеже веков (сборник)
Шрифт:

Напомним уже сказанное из дальновидной, провидческой дискуссии 1909 года: «Народ должен иметь своё лицо». «История требует нас к ответу… имеем ли мы как самобытный народ право на самостоятельное существование?» — и не ценой того, чтобы «себя "оброссиивать", тонуть и обезличиваться в российской многонациональности».

Сохранится ли, не пресечётся ли русский народ — равносильно вопросу: сумеют ли наши потомки — жители XXI и XXII века сохранить русское самосознание как основу своего мировоззрения и культуры. В это входят и традиции православной веры; и традиции народного характера, каким он бывал в более милостивые к нам века; и богатство русского языка, соответствующее духу его лексики и синтаксиса, вместе и с вершинами

фольклора; и все разнообразные вершины русской культуры, достигнутые главным образом в XIX веке, отчасти и в XX.

А пока — до тех потомков и именно ради нашего продолжения — мы обязаны сейчас, сами, выходить из нынешнего потерянного, униженного состояния.

А иначе — ещё через век как бы не пришлось вычёркивать слово «русский» изо всех словарей.

Конечно, и вне сохранности народа — русская культура может сохраниться. (Так, как сохранилась античная?..)

Март 1994

Россия в обвале

«Часы коммунизма своё отбили. Но бетонная постройка его ещё не рухнула. И как бы нам, вместо освобождения, не расплющиться под его развалинами». — Этой тревогой я начал в 1990 году работу «Как нам обустроить Россию?».

Однако в тот год люди были захвачены жаркой поглядкой на телевизор, на заседания Верховного Совета, — ожидая, что там вот-вот откроются пути к новой жизни. И ещё большее ликование взвихрил 1991 год, у кого и 1992.

А теперь — и все признают, что Россия — расплющена.

Оправдатели настаивают, что иначе и пойти не могло, другого пути не было, это всё — переходные трудности. Здравомыслящие — уверены, что здоровые пути были, они всегда есть в народной жизни.

Как ни очевидна для меня правота вторых — спор этот уже отошёл в бесполезность: нам всем думать надо лишь — как выбираться из-под развалин.

При всей уже 12-летней затяжности нового глубокого государственного и всежизненного кризиса России, выпуская в свет нынешнюю работу — и последнюю мою на все эти темы, — я не надеюсь, что и мои соображения могут в близости помочь выходу из болезненного размыва нашей жизни. Эту книгу я пишу лишь как один из свидетелей и страдателей бесконечно жестокого века России — запечатлеть, что мы видели, видим и переживаем.

Конечно, далеко не единственный я, кто всё это знает и обдумывает. Есть немало у нас в стране думающих так или сходно. И множество напечатано разрозненных детальных статей о наших болях и уродствах. Но кому-то надо собраться, через вихри жизни, высказать и слитно всё.

В этой работе я продолжаю и ранее начатый («"Русский вопрос" к концу XX века», 1994) отдельный разговор о нынешнем состоянии и судьбе народа — русского.

1. В разрывах российских пространств

За минувшие четыре года мне удалось побыть в 26 российских областях. Иногда это были только областные города, но чаще — с поездками в районные центры и дальше, в глубину областей. Состоялось у меня до ста общественных встреч (с присутствием от 100–200 до 1500–1700 человек, разговоры на любую тему, и никем не стеснённые), после каждой встречи — сталпливались вокруг, продолжался обмен мыслями, фразами, и так — с тысячами людей. Ещё отдельно — встречи личные, ещё — обсужденья по нескольку человек (нередко с губернскими руководителями). Всё вместе создало у меня живое и немеркнущее ощущение жизни и настроений нашего народа, в разных его слоях. (Снова и снова многократно подкреплённое тысячами

писем со всех концов страны.) Я пишу и эту малую книгу как объятый нашим множеством, рассыпанным по разорванным ныне пространствам России, а страдающим так сходно, — повторность, повторность, повторность вопросов, забот, тревог, — Россия, как ни кромсают её, ещё единый организм! Пишу, овеянный теми наставлениями, напутствиями, просьбами и прощальными словами. Мне никогда уже не повидать такого отечественного объёма — но и вобранного его дыхания хватит на остаток моих дней. (А — ещё бы гонял по Руси ненасытно, в каждом месте оставил сердце.) И эту книгу я пишу, ощущая на себе все те требовательные и просящие, растерянные, гневные и умоляющие взгляды.

Не тщусь передать хотя бы заметную долю, что слышал: на то понадобился бы большой том. Только по несколько ноток.

«Выбивают всё из рук». «Никому ничего не нужно. У правительства нет программы». «Ждали демократию, а сейчас никому не верим». (Красноярский комбайновый.) — «Кто честно работает — тому теперь жить нельзя». «Работаем только по привычке, никто не видит пути». «От нас ничего не зависит». (Бийский химкомбинат. Раздирает сердце униженная печаль в глазах молодых мужчин, ушедших с упразднённой квалифицированной работы — в подсобники.) — «Теперь кто не работает — живёт лучше. Повезёшь на базар, а там собирают дань. Меньше производить — меньше убытки» (сельский староста из Уссурийского района). — «Земельный закон составляют, кто сам никогда не жил в деревне» (другой староста, там же). — Учёные Океанологического института не только жалуются на свою нищету, но — как отравляем выбросами низшие организмы, оттого вымариваем на будущее целые биологические виды. (В обнищавший институт они ходят со своим инструментом и даже карандашами.) — На красноярской барахолке, расцвеченной привозными китайскими тканями, пожилая женщина-«челнок»: «Я — учительница, мне стыдно, а вынуждена вот так зарабатывать». Я ей: «Это — России должно быть стыдно».

Студенты: «Доживём ли, чтобы наука ценилась больше торговли?» — «Дети в школе падают в обморок от голода». — Отказные дети (от которых отказались родители). — Старик: «Всю жизнь откладывал, а деньги превратили в ничто. За что меня ограбили?» — И повсюду: «Где взять денег на похороны?» «Хоронить не на что». «Умер ветеран — собирали деньги миром». — «Что нам делать?» «Как жить дальше?» — «Как жить дальше??» — это множество раз, даже на станциях двухминутных. — Пенсионер-железнодорожник: «Помогите нам прожить несколько лишних лет!» — В Иркутске, и в других городах: «Теперь мы за решётками» (на всех окнах, от воров).

Но никогда не забыть усть-илимской «Высотки». То было место первого «десанта» строителей, когда затевали очередную великую ГЭС. Тогда строителям сколотили временные халабуды — прошло 30 лет, и рядом с «социалистическим городом» на прежнем месте кучатся те хибарки, и застряли в них, кто не половчей или расконвоированные с «химии». На главном перекрестке улиц — гора железного и стеклянного мусора («11 лет не дают машины вывезти»), вода — только привозная, платная, только на питьё, не умываются и огородов не поливают; стирать — далеко «при колонке», но и в ней летом напора нет. Телефона в посёлке нет; магазин — за два километра. — И сколько в нынешней России таких «высоток»?

Уже летом 1994 сквозь всю Сибирь звучало, стонало: «Как нам выжить? Зачем мы ещё живы?» (встреча в Улан-Удэ). — «Обрушились беды, от которых Россия может и не оправиться» (томская встреча). — «Сколько раз нас уже обманули?» «Ради чего всё это делается?» (Искитим, душевный мрак.) — «Не хочется говорить — кончаемся и умираем» (Тюмень, рабочий). — «Не хочу, чтобы мой сын был рабом в этой стране, пусть уедет!» (Чита, на вокзале). — И год спустя, в Пензенской области (Кузнецк): «Пройдёт ещё небольшое время — и уже ничего нельзя будет спасти».

Поделиться:
Популярные книги

Кодекс Охотника. Книга IV

Винокуров Юрий
4. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга IV

An ordinary sex life

Астердис
Любовные романы:
современные любовные романы
love action
5.00
рейтинг книги
An ordinary sex life

Чужая дочь

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Чужая дочь

Защитник

Кораблев Родион
11. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Защитник

Неестественный отбор.Трилогия

Грант Эдгар
Неестественный отбор
Детективы:
триллеры
6.40
рейтинг книги
Неестественный отбор.Трилогия

Метаморфозы Катрин

Ром Полина
Фантастика:
фэнтези
8.26
рейтинг книги
Метаморфозы Катрин

Сирота

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.71
рейтинг книги
Сирота

Хозяйка Междуречья

Алеева Елена
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Хозяйка Междуречья

В теле пацана 4

Павлов Игорь Васильевич
4. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана 4

Ротмистр Гордеев 2

Дашко Дмитрий
2. Ротмистр Гордеев
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Ротмистр Гордеев 2

Неожиданный наследник

Яманов Александр
1. Царь Иоанн Кровавый
Приключения:
исторические приключения
5.00
рейтинг книги
Неожиданный наследник

Курсант: назад в СССР 2

Дамиров Рафаэль
2. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.33
рейтинг книги
Курсант: назад в СССР 2

Сердце Дракона. Двадцатый том. Часть 2

Клеванский Кирилл Сергеевич
Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Сердце Дракона. Двадцатый том. Часть 2

Треск штанов

Ланцов Михаил Алексеевич
6. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Треск штанов