Русский вор
Шрифт:
– Это еще ничего не значит, – произнес Слатковский, снова сделав глоток пива. – Ведь он все же пришел сюда.
Рита заметила, что разговор о Полунине неприятен отцу, хотя он это и скрывает. Он весь как-то внутренне подобрался, разговаривая с ней.
– Как ты думаешь, – спросила она его, – почему Владимир вернулся?
– Думаю, что это не означает ничего хорошего, – сказал Слатковский, поставив недопитую банку пива на стол, и вышел из кухни.
Глава десятая
На следующее утро в квартире судьи Красильникова, который уже оделся и собрался ехать в суд, раздался телефонный звонок.
– Петр Сергеевич? – послышался в трубке сильный мужской голос.
– Да, это я, – ответил Красильников. – Кто со мной говорит?
– Это не так важно, – ответил собеседник судьи. – Важна лишь сама информация, которую я вам сообщу.
– Какая еще информация? – грубо спросил Красильников.
Судье не так давно исполнилось пятьдесят лет – это был невысокий, физически крепкий мужчина с твердым, волевым, хотя и довольно вспыльчивым характером.
– Я не буду лукавить и представляться вашим доброжелателем. Но честно вам заявляю, что я являюсь врагом Слатковского и его компании, поэтому информация, которую я вам сообщу, направлена прежде всего против них, – произнес звонивший.
– Какое это отношение имеет ко мне? – снова спросил Красильников, борясь с сильным желанием бросить телефонную трубку.
– Самое прямое, – ответил незнакомец. – Я знаю, что эта компания договорилась с вами и за скромное вознаграждение определила ваше сегодняшнее решение на суде.
– Это все ложь, – прервал говорившего Красильников. – Вы ничем не докажете это.
– Я и не собираюсь это никому доказывать, – спокойно ответил мужчина. – Зато я вам легко докажу, что Слатковский через своих доверенных людей банально кинул вас.
– О чем вы?
– О деньгах, которые вам передали за услуги, – если не ошибаюсь, это шестьдесят тысяч долларов. Так вот, они фальшивые, и в этом вы легко убедитесь, посмотрев на номера банкнот. Они все одинаковые.
– Это… это все бред какой-то, – пораженный услышанным, пробормотал судья.
Абонент положил трубку. А судья еще некоторое время стоял растерянный, слушая короткие телефонные гудки. Наконец он бросил трубку на рычаг и, не снимая уличной обуви, отправился в спальню, где в платяном шкафу лежали завернутые в пластиковый пакет пачки долларовых банкнот.
Красильников был методичный человек, он просмотрел все шесть пачек. Все, что сказал незнакомец по телефону, подтвердилось – деньги были фальшивые.
Судья устало сел на разбросанные по кровати долларовые пачки. Несколько минут он пытался успокоиться и прийти в себя. Наконец это ему удалось. Он тяжело вздохнул и, сжав кулаки, произнес:
– Вот бляди! Паскуды, аферисты поганые! Никому довериться нельзя. Ну ничего, я вам сегодня не меньшую подлянку устрою!
Он поднялся, поправил сбившийся галстук и решительно направился из квартиры.
Решение судьи Красильникова в судебном процессе между компанией «Бурком» и фирмой, подконтрольной Финком-банку, было в категоричной форме выражено в пользу компании «Бурком».
Евневич, присутствующий на этом процессе, после вынесения приговора был настолько поражен и шокирован, что остался в зале уже после того, как ушел судья и публика начала расходиться.
Растерянный Евневич, отойдя от первого шока, было рванулся к Красильникову, но тот через свою секретаршу категорически отказался общаться с ним.
Тогда Евневич бросился в кабинет к судье Капнову. Но там он узнал, что Капнова на месте сегодня нет. Поскольку по пятницам Капнова в арбитраже не бывает.
Попытка дозвониться Капнову домой также закончилась для адвоката неудачей. Жена Капнова, узнав Евневича, сообщила ему, что судья уехал на дачу работать над диссертацией.
Выйдя из кабинета Капнова, Евневич вдруг почувствовал страшный зуд в области паха. Он бросился в туалет и, уединившись в отдельной кабине, приспустил брюки и трусы и с ужасом обнаружил, что его детородный орган покрыт мелкими красными бляхами и обильной слизью.
Евневич в сердцах выдал громкую и длинную нецензурную тираду, не обращая внимания на прочих посетителей этого места общего пользования.
Надев штаны и приведя, как мог, себя в порядок, Евневич собрался с духом. Ему предстояло выдержать, мягко говоря, нелегкий разговор со Слатковским. Для себя Евневич решил, что тактика в этой беседе должна быть одна – все валить на Капнова.
В конце концов сам адвокат сделал все, что можно. А гарантировал решение суда Капнов.
С этими мыслями Евневич направился к своему автомобилю, который припарковал за углом, за парадным входом в суд. Когда же он подошел к машине, его ждали новые неприятности. Ключ почему-то никак не хотел лезть в дверной замок «Фольксвагена».
Кто-то из хулиганов засунул туда небольшой комочек жвачки. И пока Евневич, чертыхаясь, выковыривал ее, рядом с ним на проезжей части остановился автомобиль, из которого одновременно вышли Полунин и Болдин.
Подойдя к возящемуся с замком адвокату, Полунин произнес:
– Господин Евневич…
Тот мгновенно обернулся и, увидев двух незнакомых людей, спросил:
– Да, а в чем, собственно, дело?
– Дело в том, что вы арестованы по подозрению в даче взятки должностному лицу. Прошу проехать с нами в отделение милиции.
Нервы адвоката были взвинчены до такой степени, что он, забыв о всяких приличиях, в ярости воскликнул:
– Да вы что, оборзели, что ли?!
Но больше с ним никто не разговаривал. Полунин и Болдин мгновенно скрутили руки адвокату и надели на него наручники, после чего втащили его в «БМВ». Вся операция заняла не больше десяти секунд.
Шакирыч, сидевший за рулем, нажал педаль акселератора, и «БМВ», сорвавшись с места, помчался по улице, отдаляясь от здания арбитражного суда.
– Что вы делаете! – возмущенно кричал в машине Евневич. – Это же противозаконно, вы даже удостоверений своих не показали…