Шрифт:
– Суд переходит к рассмотрению дела по существу, – громко объявила Ваша честь. – Рассматривается иск гражданина Российской Федерации Русского языка к гражданину Российской Федерации Мату о нарушении последним Федерального закона от 01. 06. 2005 г. № 53ФЗ «О государственном языке Российской Федерации» (с изменениями и дополнениями от 02.07. 2013 г. № 185ФЗ и 05.05. 2014 г. № 101ФЗ), а также Федерального закона от 30.12.2020 г. № 530ФЗ, согласно которым запрещено использование нецензурной лексики в общественных местах, СМИ, интернет-ресурсах и соцсетях. Истец, Русский язык, считает, что, несмотря на законы, ответчик, Мат, неоднократно употребляет ненормативную лексику в общественных местах, тем самым порочит честь, языковое достоинство и деловую репутацию
– Да, Ваша честь, – уверенный в своей правоте и долго терзаемый мыслью о повсеместном снижении качества речи в Российской Федерации, истец, статный седовласый Старец с длинной бородой и голубыми, как небушко, глазами, утвердительно ответил Председательствующей.
Он, данный Всевышним и признанный во всём мире, вынужден требовать справедливости. Его отговаривали, намекали открытым текстом, что в стране кризисные времена и культурная катастрофа, что русская речь «испошлела донельзя», что один в поле не воин, но он, русский, он один может быть «поддержкой и опорой» для многих, без него «как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома?» Значит, нужно распрямить могучие плечи, высоко поднять мудрую голову и заявить о себе выразительным литературным словом «во весь голос».
– Ответчик, Вы признаёте себя виновным?
– Нет, не признаю! – с презрительной ухмылочкой отреагировал на обвинения истца светло-русый пижон, одетый по последнему слову моды.
На манжетах чёрной элегантной рубашки престижной итальянской марки красовались золотые запонки, на запястье левой руки поблёскивали золотые часы, правую руку украшал золотой браслет-цепочка. С первого взгляда ответчик казался брутальной личностью, стремящейся к высотам и не собирающейся останавливаться на достигнутом, но уже второй взгляд соприкасался с чем-то отталкивающим, а с третьего по спине бежали мурашки.
Мат был взбешён. Его, знаменитую на всю страну личность, побеспокоили, оторвали от важных дел, предъявили какое-то смешное обвинение, заставили сесть на скамью подсудимых да ещё строго-настрого запретили использовать созданную им матерную лексику. На предварительном судебном заседании он попытался показать себя во всей красе: хамил, огрызался, даже матерился, но Честь, назначенная вести процесс с самого Верха, так пригвоздила его взглядом, что ответчик не смог пошевелить ни руками, ни ногами. «Будь добр ответить по закону справедливости», – читалось ему, как в компьютере, в расширенных зрачках Председательствующей.
– Но на Земле уже давно нет справедливости, неужели Там об этом не знают? – пропищал Мат.
– Там знают всё и обо всех, но в выбор людей не вмешиваются, – последовал ответ на вопрос. – Торжество правосудия я гарантирую.
Честь окинула взглядом чёрную мантию и белое жабо, специально приобретённые для данного процесса и символизирующие беспристрастность судьи.
– Истец, Вам слово.
Русский язык поднялся. Его фигуру скрывал длинный нежно-белый плащ, украшенный оригинальным принтом в виде мелко нанесённой красивым шрифтом профессиональной лексики. Ответчик, заинтересовавшийся написанным, смог прочитать некоторые надписи: грамматика, синтаксис, лексика, культура речи.
«Стареет Дед. Забывать начал. Как говорится: всё своё ношу с собой… или при себе. Как вот правильно? Расплодил разные формы. Гадай теперь. У меня всё однозначно и понятно».
– Ваша честь! Русскому народу дан во владение великий дар – русский язык. Меня считают правдивым и свободным, богатым и певучим, выразительным и гармоничным, великим и уникальным.
– Смотри, не перехвали себя, многострадальный, – добавил ложку дёгтя в образцовую характеристику ответчик Мат.
– Ответчик! Вам никто слово не давал! И впредь попрошу обращаться к истцу на «Вы», хотя бы из уважения к его солидному возрасту.
– Ну, знаете, я тоже не мальчик для битья, – мгновенно отреагировал ответчик.
– Продолжайте, истец.
– Благодаря мне из поколения в поколение передаются накопленные знания и опыт, история народа, его духовные и нравственные ценности. Как правильно заметил русский советский писатель
– Сейчас! Размечтался! – пренебрежительно поглядывая на говорившего и буравя его чёрными глазами, оскалился Мат.
– Вам слово, ответчик.
– Ваша честь! Обвинения, выдвинутые против меня истцом, считаю необоснованными, далёкими от жизненных реалий. Я составляю неотъемлемую часть Русского языка. Нравится ему это или нет – это уже его проблемы. Я бы даже сказал: самую душевную часть, потому что все мои слова идут от сердца, от русской души. Сказал – как отрезал. Какие тут оскорбления? Моя лексика давно уже вошла в плоть и кровь россиян. Да, соглашусь, в ней присутствует лёгкий оттенок скабрезности – так она и называется нецензурной, ненормативной. Мои слова, обходя все цензуры и нормы, находят путь к сердцу граждан, а кому не нравится – закройте уши. Как говорится, «кто не спрятался – я не виноват».
Хорошо, что наш язык неоднороден по своему составу. Представьте: все россияне в обыденной жизни общаются только литературными словами, ни тебе разговорных словечек, ни сленга, ни вульгаризмов, ни моей лексики – какая скука! Даже не знаю, с чем сравнить. К примеру, в стране только одна правящая партия – ни дебатов, ни политических разногласий, ни второй точки зрения, ни мордобоя. Вот такая «демократия»!
Я считаю, что привношу в язык некую оригинальность, и тоже могу охарактеризовать себя с помощью лестных выражений – да ладно, в другой раз, приведу конкретные факты. Согласно результатам опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения в 2019 году 37 процентов россиян матерились каждую неделю: 18 процентов из них употребляли матерную лексику каждый день, а 19 – несколько раз в неделю. Но это статистика учёных, а им свойственно всё занижать. По моим сведениям, процентов 80 россиян владеют созданной мной лексикой: кто-то применяет её каждый день, а кто-то в конкретных ситуациях.
Другой пример. Мониторил я недавно учащихся восьмых классов общеобразовательной школы: из десяти слов, произносимых тинейджерами, три обязательно были матерными. Известна ли вам реакция на запрет нецензурных выражений в соцсетях? Пользователи специально стали материться ещё больше. Меня зауважали и назвали самым крутым в мире.
Вы поймите, Русский, – ухмыляясь, обратился ответчик к истцу, – мода на литературную грамотную речь прошла. На дворе двадцать первый век – всё находится в хаотическом движении, в том числе и мысли людей. Моя лексика в тренде – Вы просто мечтаете устранить конкурента. Лишить меня общения с русскими людьми на три года – это, я Вам доложу, старческий маразм: за нецензурную лексику штрафные санкции назначаются в исключительных случаях. Меня, Русский, многие знают в лицо, а Вам следует поработать над своим имиджем.