Русский язык против Мата

Кузнецова Татьяна

Только культурному человеку по силам дать отпор этому гражданину. Речь уважающего себя и окружающих должна быть правильной, точной и красивой, однако в последнее время наблюдается какая-то речевая анархия, я бы даже сказала образно «речевой беспредел». Мат, возглавив лексику люмпенов, пошёл в атаку на русский язык. Собрав под свои знамёна все мерзко звучащие словечки, этот гражданин намеренно ухудшает качество речи. Цель его понятна: нанести колоссальный ущерб национальному достоянию, уменьшить в разы тот ряд эпитетов, с помощью которых был охарактеризован наш родной язык известными учёными, философами, писателями. Это далеко идущие планы.

У меня складывается такое мнение, что Мат в нашем языке

появился не случайно. Наверняка это «засланный казачок», тайное оружие интервентов. Теряясь в догадках, что есть такое русская душа, они внедрили хорошо засекреченного агента, который, как опухоль, ждёт своего часа, чтобы причинить боль, но, сразу его предупреждаю: получит пинка. Это я официально заявляю. Пусть Моська не думает, что «она сильна, раз лает на Слона». Тайные руководители Мата (скорее всего, масоны), завидующие, что не их народам дан во владение такой уникальный язык, хотят ударить по живому: усомниться в величии народа, не сумевшего сберечь национальное достояние.

Давайте посмотрим на ситуацию со стороны. Матерщина прочно обосновалась в нашей стране. Мне даже кажется, что на сегодняшний день не ругаться матом – не модно. Слово, как известно, не воробей: вылетит – не поймаешь. Мне приходилось слышать шокирующие подробности интимной жизни, изложенные в нескольких предложениях исключительно матерной лексикой, из уст известных людей в коридорах не менее известных учреждений. Воздух просто насыщается нецензурщиной. Она доносится из окон многоэтажек, из мобильных телефонов, я уже не говорю о подворотнях и закоулках, её можно услышать на центральных улицах и на окраинах, на концертах и стадионах, мат практикуют группы подростков и подвыпившие компании, даже прекрасный пол порой не стесняется в матерных выражениях. Сказанная эпатажно, аффективно или автоматически, нецензурная лексика оскорбляет языковое достоинство русского языка и компрометирует его деловую репутацию.

Именно поэтому Мат подлежит искоренению!

– Свидетель, как Вы думаете: подсудимый Мат осознанно оскорбляет истца или непреднамеренно?

– Конечно, осознанно, специально, с умыслом: хочет создать антикультурную автономную территорию с официальным матерным языком. Я думаю, именно этого гражданина имел в виду наш русский прозаик, Лауреат Государственной премии, автор романа «Вечный зов» А. С. Иванов, предупреждая о «Плане Даллеса», цель которого – моральное разложение русского народа, замена истинных ценностей фальшивыми, вдалбливание в сознание россиян культа секса и насилия, развращение молодёжи.

– Уважаемая Культура! Давайте не будем затрагивать политику, а вернёмся в рамки судебного процесса. Истец, Ваши вопросы.

– Уважаемая Культура! Как Вы считаете, может, это моя вина, что Мат семимильными шагами разгуливает по России и ведёт себя похозяйски. Наверное, раньше надо было предпринимать какие-то меры, а теперь приходится обращаться за помощью к Фемиде.

– Уважаемый Русский язык! Так же, как и русский народ, Вы безмерно терпеливы и надеетесь на лучшее. Низкий уровень культуры населения – это не Ваша вина. По индексу человеческого развития Россия в 2019 году занимала 52 место в мире. Если Госдумой рассматривается вопрос о разрешении музыкантам на концертах непристойно выражаться, если Союз писателей одобряет печатное матерное слово, если СМИ не брезгуют употреблять нецензурные выражения, то это, скорее, моя вина, чем Ваша. Именно для защиты национального языка принимаются Федеральный закон и отдельные законодательные акты, которые некоторые структуры и субъекты просто игнорируют, в связи с чем заслуживают наказания.

– Ответчик, есть что сказать, возразить, спросить?

– Ребята, я просто «в ауте», – вскочил ответчик, на лице которого по мере выступления Культуры отобразилась целая гамма эмоций,

то мажорных, то минорных. – Вот это женщина! Действительно, уникальная. Всех собак на меня повесила. Столько комплиментов я за всю свою жизнь не слышал. Шпион, гипнотизёр, диверсант, агент ЦРУ, политтехнолог, а я, наивный, считал себя патриотом своей Родины! Сколько стран меня переманивало – я не поддался, не изменил Русскому языку. Такого количества нецензурных ругательств нет ни в одном языке на планете, да и полноценных аналогов моим «слухонеприемлемым» словам в иностранных языках нет. Меня же называют скрытым врагом, сильным и могучим, специально унижающим языковое достоинство национального достояния, к которому я прилип и прикипел своей «маленькой, но всё-таки душой».

Я унижаю языковое достоинство? Опомнились. Что же Вы, Культура, не предъявляли претензии в девятнадцатом веке дворянскому обществу, когда оно заменило это достояние на французский язык, объявив родной язык простонародным и вульгарным? Боялись, как бы Вас вместе с зеркалом на помойку не отправили? Что же Ваш литературный гений Толстой половину романа «Война и мир» написал на французском языке? И про эпидемию никто не заикался. Кстати, именно я тогда был связующим звеном между крестьянами и аристократами. Я, а не Русский язык! Благодаря моим выражениям и словечкам в Отечественную войну 1812 года партизаны, сидевшие в засаде, отличали наших от «ненашенских». Молчите! Нечего возразить?

– Можно я отвечу, – обратилась к Судье раскрасневшаяся Культура. – Действительно, в истории России имел место быть период галломании, когда в дворянских семьях владели русским языком зачастую хуже, чем речью Мольера и Вольтера. Этому есть объяснение. К началу девятнадцатого века французский язык и культура занимали в мире такое же место, как США и английский в наше время. К сожалению, галльский язык стал способом нашего элитарного общения, но всё «вернулось на круги своя». Неиссякаемые возможности родного языка позволили ассимилировать чужие слова и остаться национальной речью.

– Хорошо, это девятнадцатый век. А сегодня? Почему же Вы не говорите об англицизмах, особенно в речи молодёжи, которая считает английскую лексику более престижной, модной и привлекательной? Я что-то их рядом со мной на скамье правосудия не наблюдаю. Смотрите, всё закончится английским хэппиэндом. Да я не переживаю. Даже если через слово россияне будут произносить английские слова, я всё равно останусь в их лексиконе, но «за Державу обидно».

– Я вот что думаю, Ваша честь! Надо отправить этого господина в Англию на пару лет в качестве обмена «культурными ценностями»: они нам – английские слова – мы им русские неологизмы. Раз ему за Державу обидно – пусть поработает на её благо. Дурное, как известно, усваивается быстро. Посмотрим, сколько они протянут. Через год, думаю, соберут Европарламент и внесут соответствующий законопроект под названием «Капут русскому мату!»

– Никуда я не поеду. Я Россию люблю. Правда, «странною любовью!» – смеясь, отреагировал ответчик.

– Ещё вопросы у сторон имеются? Нет. Допрос окончен. Свидетель Культура, я предлагаю Вам занять место в зале судебного заседания. Приглашайте следующего свидетеля, – махнула головой Секретарю Председательствующая.

– Приглашается свидетель, Словарный состав языка.

В зал вошёл, опираясь на трость, явно ручной работы, невысокий, но объёмистый солидный старичок и, пожелав всем доброго дня, медленно направился к трибуне. Полы его старинного светлого кожаного плаща, немного потускневшего от времени, скрывали фирму, тиснённую золотыми буквами, – «С. И. Ожегов». Встав за трибуну, свидетель поздоровался с истцом, окинул внимательным взглядом ответчика и, добродушно посмотрев на Судью, дал понять, что готов к диалогу.