Русско-прусские хроники
Шрифт:
Папа Василиск оказался ненамного лучше татарина Тенгиз-Булата. За считанные недели он выслал из Кенигсберга всех протестантов и, даже не организовав "референдума", а просто объявив о введении своего собственного управления, прислал в Кенигсберг своим Прокуратором крещеного язычника Николая, бывшего деревенского коновала, человека дикого, неотесанного, спесивого, но чрезвычайно хитрого и пронырливого. Никто толком не знал, откуда он родом, но поговаривали, что Прокуратор родился где-то в Золотой Орде, на реке Итиль, и с купеческим караваном совсем молодым человеком пришел в Рим. Там он влюбился в какую-то плебейку
На место изгнанных трудолюбивых протестантов Глафирос понавез итальянцев с Сицилии, с Корсики, из Сардинии, не очень-то трудолюбивых хлеборобов, но зато опытных моряков, которые за несколько лет запустили тучные нивы Пруссии, выходя на лов сельди и трески и собирая на берегу кусочки знаменитого янтаря - кусочки окаменевшей смолы древних деревьев, залитых морем во время Ветхозаветного потопа.
Прокуратор Николай Глафирос, как и многие неофиты-католики, люто ненавидел протестантов, и однажды ночью его люди - так, по крайней мере, утверждали в городе,- одновременно подожгли королевский замок и Кенигсбергский Кафедральный собор.
Во время этого пожара, как на беду, поднялся сильный ветер, и выгорело едва ли ни полгорода.
В Замке же, сгоревшем до тла, погибли знаменитый на весь мир Янтарный кабинет, а в соборе - Серебряная библиотека Великого Магистра Тевтонского ордена Конрада фон Валленрода.
Восстанавливать Собор Прокуратор запретил - Собор ведь был протестантским, а Замок велел разрушить до основания, а на его месте соорудить восемнадцатиэтажный халдейский Зиккурат, черный и страшный, видимый на расстоянии семи лье с любой стороны света, из-за чего дал повод говорить о себе, что он вовсе не византиец и даже не татарин, а чудом уцелевший халдей, наследник язычников - ассирийцев, кровь которых еще в третьем Адамовом колене перемешалась с кровью иудеев и египтян.
Но я ушел немного вперед - все это случилось в Кенигсберге после конца Второй Великой Религиозной войны, когда повелением папы Василиска Великого и имени нашего города не осталось на картах, а появилось новое итальянское - Вибурнум.
Название это произошло от латинского слова "Вибурнум", означающее "Калина". Многие утверждали, что папа Варилиск приказал назвать Кенигсберг Вибурном потому, что кроме знаменитых корсиканских вин "Твиши", "Хинцмареули" и "Хванчкара" любил и корсиканскую же деревенскую настойку, приготовленную из гроздьев калины - и Красной и Черной.
Однако это не совсем так. Калина здесь упоминается не напрасно, только из-за того, что через два года после присоединения Кенигсберга к Италии на очередном пиру у Василиска прямо за праздничным
Кардинал был стар, женолюбив, любил и застолья и, не рассчитав своих слабых сил, опорожнил в свой последний присест бадью80 крепкой калиновой настойки.
Папа Василиск сильно горевал, утратив старого друга. Но Василиска Великого даже в самые трудные минуты ни на миг не покидало чувство юмора, и он своим архипастырским бреве повелел переименовать Кенигсберг в Вибурнум, чтобы всегда помнить об усопшем кардинале Михаиле.
Несмотря на не совсем праведную кончину, старого бабника и пьяницу похоронили по высшему разряду рядом с Великим Пантеоном Илии Святого и произвели траурный салют в 13 артиллерийских залпов.
Однако же пора остановиться. Я сильно заболтался и убежал вперед. Пора вернуться от траурных залпов к залпам победным.
Вскоре после того как папский коннетабль Александр въехал через Бранденбургские ворота в Кенигсберг, Вторая Мировая Религиозная война подошла к концу. Английский флот и эскадры Шарля де Коломба высадили десанты в Каире и Александрии, освободив Египет. Затем французы заняли Алжир. А находившиеся на Заморских территориях доблестные итальянские легионы очистили от врагов землю Южного Йемена, Сирии, Конго, Анголы, Гвинеи, Дагомеи и лихим ударом десантников взяли Мадагаскар, повсюду установив свою кайфолическую власть.
В это же самое время два лучших и талантливейших папских коннетабля Георгий и Константин - загнали войска Бесноватого в Бранденбург, осадили его столицу - Берлин и штурмом овладели им.
Зигфрид Бесноватый бился до последнего часа, но когда воины коннетабля Георгия подошли к городской цитадели, где он укрылся, и Бесноватый понял, что ему не избежать путешествия в Рим в железной клетке, а потом и костра возле Римского Пантеона, то, недолго раздумывая, съел фунт мышьяка и для верности велел своему оруженосцу проткнуть ему сердце мечом.
Узнав об этом, как мне потом рассказывали, папа Василиск сильно расстроился, ибо хотел часов шесть-семь понаблюдать с балкона Пантеона за тем, как мастера-инквизиторы медленно поджаривают Бесноватого, одновременно отщипывая железными щипцами с его тела обгоревшие кусочки мяса.
Лауренцио как-то говорил Василиску, что его специалисты знают 666 мучительных казней. И тогда папа пошутил:
– Не потому ли, брат Лауренцио, это число называют звериным?81
– Правильно,- согласился Лауренцио.
А именно эту казнь он выбрал для Бесноватого потому, что ее больше всех других любил созерцать Василиск, остроумно называя ее корсиканским словом "шашлык"82.
И вот такого-то наиприятнейшего зрелища этот трусливый подлец лишил Василиска, покончив с собой.
Папа заменил отнятое у него удовольствие тем, что устроил грандиозный фейерверк и пир у себя во дворце для всех ветеранов, возвратившихся в Рим. Он возвел всех трех коннетаблей в звание генералиссимусов-лейтенантов, наградил их орденами "Виктории", а ветеранам похода велел выдать - в зависимости от звания - от ста золотых дублонов до бочки крепкого белого вина "Особое Римское" и "Папское столичное".