Русско-японская война. В начале всех бед

Уткин Анатолий Иванович

Корейский император обратился в арбитражный международный суд в Гааге. Безо всякого результата. Молодой кореец застрелил Ито, и тогда Япония попросту аннексировала Корею.

Токио пришел к выводу, что Портсмутский мир ознаменовал превращение военно-морского флота США в великую силу на Тихом океане. Японцы оценили посредничество Рузвельта в споре Витте с Комурой как двусмысленное. Дело осложнили законы штата Калифорния, которые по существу поставили японских иммигрантов в положение париев. В Калифорнии обыденным был вопрос: зачем платить шесть долларов белому строителю, если японский трудолюбивый иммигрант сделает все гораздо лучше за полдоллара? Примерно так рассуждали в штатах западного побережья, указывая на дешевую азиатскую рабочую силу. Но строители и все прочие,

кто страдал от азиатской конкуренции, неистовствовали по поводу активной японской и прочей азиатской иммиграции. И федеральные законы не снимали межрасового напряжения. Гнев рос и в Японии, чьи победы способствовали укреплению национального самоуважения. На горизонте появилось облако, от которого, конечно, было еще далеко до Пирл-Харбора, но направление эволюции двусторонних отношений уже обозначилось.

Прибыв в Японию во второй раз (уже после подписания Портсмутского мира) дочь президента Рузвельта Алиса немедленно почувствовала отчуждение японцев. В конечном счете, мир, подписанный Комурой стал видеться в Японии как унизительный финал полутора лет военных триумфов. Но Рузвельт частично этого и хотел. Победу при Цусиме он оценил как «победу Азии над Европой». Он знал, что имеют в виду в Калифорнии, когда говорят о «желтой опасности».

Нобелевский комитет в Осло присудил Рузвельту Нобелевскую премию мира за посредничество в окончании русско-японской войны. «Я смог это сделать только будучи представителем нации, чьим президентом я являлся». Теодор Рузвельт отдал деньги — премию (тридцать семь тысяч долларов) на создание в Вашингтоне Комитета мира.

Вглядываясь в международный горизонт, президент Рузвельт не мог не видеть обретшего громадный престиж японского флота под руководством адмирала Того. И это при том, что основная масса американского флота была расположена в Атлантике, а Панамский канал еще не был прорыт. Видя военную мощь европейских государств, Рузвельт откликнулся на инициативу лишившегося Тихоокеанского флота императора Николая Второго, по призыву которого состоялась Вторая гаагская конференция по разоружению. Рузвельту при этом хватало трезвости представить себе, что прибывшие на конференцию представители Германии, Британии, Франции и Японии вовсе не намерены реально ограничивать свои вооружения. «Я не считаю, что Англия и Соединенные Штаты обязаны уменьшить эффективность своих военно-морских сил, если другим державам, которые некогда могут стать враждебными по отношению к нам, будет позволено строить военные корабли и увеличивать свою военную мощь».

В октябре 1906 г. Школьный совет города Сан-Франциско объявил о сегрегации японских детей. В двусторонних отношениях наступил мрак, частично развеянный джентльменским соглашением: США не будут выселять японских иммигрантов в обмен на японское собственное сокращение потока иммигрантов.

В феврале 1907 года Рузвельт пишет британскому министру иностранных дел сэру Эдуарду Грею, что в японо-американских отношениях возник «источник непосредственной опасности, в случае неблагоприятного поворота событий мы должны исходить именно из такой оценки ситуации». Мысли президента витали вокруг «обнаженных» Филиппин (и даже об уязвимых Гавайях), и в целом о Западном побережье. На верфи в Йокосуке японцы строили супердредноут «Сацума», и перед этим колоссом бледнели большинство американских кораблей.

Разведка военно-морского флота США зафиксировала поворот в дискуссиях в высшем военном руководстве Японии: Америку нельзя считать неуязвимой страной. У нее есть свои слабые места. Явными стали военные приготовления страны «восходящего солнца». Чего стоила лишь покупка у Британии линейного корабля водоизмещением двадцать одна тысяча тонн! В Европе японцы заказали еще несколько самых современных кораблей. В этой ситуации Рузвельт приказал доставить ему планы на случай конфликтного развития отношений с Японией. 27 июня 1907 года в летнюю резиденцию президента, в Ойстер-Бей прибыли военно-морской министр Меткалф и министр почт — бывший американский посол в Берлине фон Мейер в сопровождении офицеров из военно-морского штаба и военно-морского колледжа.

Фонды, идущие на военно-морское вооружение США были еще раз увеличены, теперь в год американские верфи выпускали «по крайней мере» один линкор водоизмещением не меньше восемнадцати тысяч тонн водоизмещением. Рузвельт стимулировал публикацию своих писем председателям военно-морских комитетов палаты представителей и сената, в которых он настаивал на необходимости достижения «превосходного качества (строящихся) линейных кораблей большой грузоподъемности в отношении высокой скорострельности и огневой мощи».

Рузвельт верно оценил то обстоятельство, что на фоне Цусимы и японо-американских осложнений конгресс не будет скупиться на морские расходы. Американские стратеги указывали, что, в свете размещения американского военно-морского флота в Атлантике, японский флот очевидным образом стал доминировать на Тихом океане. Это предопределило действия США — они не имели иного способа действий, кроме как занять сугубо оборонительную позицию. В этой конъюнктуре Рузвельт полностью одобрил рекомендацию адмирала Дьюи: «Следует собрать готовый к боевым действиям флот и послать его на Восток как можно скорее».

Важной проблемой стало отсутствие на Западном побережье адекватной военно-морской базы, и по расчетам адмирала Дьюи перевод кораблей в Тихий океан требовал девяносто дней. За это время, по мнению адмирала, «Япония могла бы захватить Филиппины, Гонолулу и стать владычицей всей морской акватории». Рузвельт распорядился увеличить станцию дозаправки Субик-Бей на Филиппинах (скоро здесь будет создана одна из крупнейших в Азии военно-морских баз). Шесть современных крейсеров, которые Америка имела на Тихом океане он приказал немедленно подтянуть для защиты тихоокеанского побережья США. Не позднее октября послать Атлантический флот, базирующийся на Хэмптон-Роадс (Вирджиния), через мыс Горн в Тихий океан, в направлении Сан-Франциско. В поход должны отправиться «все боеспособные корабли». Разумеется, японцы достаточно трезво оценили такое изменение соотношения сил на Тихом океане, но постарались соблюсти лицо. Получив известие о трансокеанском походе американского флота, японский посол в Вашингтоне Аоки поспешил заявить, что его страна не усматривает в действиях американского флота угрожающих для себя мотивов, не видит в них «недружественный жест».

Между тем споры американцев с японцами по поводу потока японских иммигрантов обострились еще более. Государственный секретарь Рут пригрозил новым запретительным иммиграционным законом шестидесятого конгресса; в Токио пошли на попятную. Японским гражданам отныне не позволяли выезжать на Гавайские острова — промежуточная станция на пути к Сан-Франциско. Начиная с 1908 г. поток японской иммиграции в США утихает.

Россия и Япония нормализуют отношения

Россия попыталась нормализовать отношения с растущим азиатским гигантом. Витте нашел в Ито сторонника японо-российского согласия на Тихом океане. Оба видели в Портсмутском мире плацдарм к согласованию позиций и сближению. Эти идеи во многом разделял все более влиятельный Александр Извольский, который в 1906 г. стал министром иностранных дел России. «Совместное» дело возникло из политико-технических переговоров по поводу эксплуатации Китайско-Восточной железной дорогой. Передача этой дороги японцам началась только 1 августа 1906 г., но собственно переговоры велись практически весь 1907 год. Назревала возможность совместного воздействия на Китай в Маньчжурии, возможность раздела Маньчжурии на зоны влияния: русским север, а японцам — юг.

В русском правительстве в годы после войны возобладало мнение, что подлинное сотрудничество с Японией исключительно полезно для России — только так она может сберечь свои дальневосточные владения. В 1907 г. бывшие противники заключили соглашение, имевшее тайные статьи о разграничении зон влияния в Маньчжурии. В 1910 и еще раз в 1912 годах Россия и Япония секретными соглашениями разграничили зоны влияния в Китае, где Россия после китайской революции 1911 г. фактически перехватила китайскую колонию Монголию, а Япония признала право России на это.