Русско-японская война. В начале всех бед
Шрифт:
Первая морская битва
Адмирал Старк после совещания с наместником Алексеевым прибыл на свой флагманский корабль как раз вовремя. В 12.15 первый залп японцев обрушился на русские торпедные катера, расположившиеся при входе в бухту Порт-Артура. Того приказал стрелять из самых мощных — 12-дюймовых орудий. Второй залп — в сторону Нового города, третий — в здание Русско-Китайского банка (одним из вкладчиков которого был сам царь, по поводу чего один из русских наблюдателей сказал, что «у японских снарядов наверное есть глаза»). В православной церкви, несмотря ни на что, происходила брачная церемония. Молодой офицер женился на местной девушке. Но продолжение бомбардировки основным калибром японского флота
Японцы подходили ко входу в гавань Порт-Артура тремя группами. Первую возглавлял флагман флота «Микаса» и пять других эскадренных броненосцев — «Асахи», «Фудзи», «Яшима, «Сикисима», Хатсусе». Во второй группе было пять тяжелых крейсеров, в третьей — четыре крейсера. Как только русские корабли оказывались в пределах артиллерийской стрельбы, японцы начинали бить из своих орудий, сначала эскадренные броненосцы, а потом крейсера. Русские корабли, хотя и находились под прикрытием артиллерии фортов, маневрировали, чтобы не представлять из себя живой мишени. Русские капитаны достаточно хорошо знали, что «Микаса» может поражать своими 12-дюймовыми орудиями цель на расстоянии более 8 тыс. метров.
Ответным огнем прибрежных батарей и кораблей флота был поврежден верхний мостик «Микасы». Очевидны были попадания в броненосцы «Фудзи» и «Хатсусе». Среди русских кораблей только крейсер «Новик» бросился в маневренную борьбу и рискнул пойти на перехват японцев. Запущенные с него торпеды вполне очевидно поразили один из японских кораблей. (Доблестный «Новик» был построен в Германии, и, получив его, команда на свои деньги приобрела музыкальные инструменты и даже наняла дирижера, который во время боя откладывал дирижерскую палочку и старательно заряжал орудие).
Здесь же, на глазах у всех, появился символ, который в ХХ веке России придется преодолевать такой кровью. Пушки фортов имели очень ограниченный радиус действия, а количество снарядов было очень ограниченным. Некоторые артиллеристы продолжали палить пустыми патронами, другие замолкали на виду у всех. Как могла Россия претендовать на преобладание в регионе, если она не вооружила единственную свою крепость в данном регионе?
Своего рода приговор бездумной расхлябанности страны, претендовавшей на многое был отчет служившего в русском флоте капитана А.П. Стеера: «Весь японский флот проплыл мимо нас в хорошо сохраняемом линейном строе. Крейсера шли сзади за эскадренными броненосцами, этот строй поворачивал как только японские корабли попадали в зону русского обстрела со стороны берега и орудий флота. Любой морской офицер, имеющий минимальное представление о войне, или просто не лишенный энергии, не поколебался бы напасть на «хвост» этой колонны, с тем, чтобы отрезать его от основных кораблей, которые были бы в этом случае обязаны возвратиться под огонь русских батарей. Все ожидали именно такого маневра, когда взвился сигнал: «Миноносцам атаковать противника». Это была чистая глупость, учитывая, что для маленькой флотилии миноносцев было невозможно осуществить подход, не рискуя нарваться на торпеду — ведь стоял ясный день. Этот приказ был отменен после нескольких секунд колебаний — даже еще до того, как эсминцы сумели приготовиться к бою, но все происходящее служило убедительным доказательством того, что наши руководители в этот день потеряли способность хладнокровно мыслить».
Бой продолжался в полдень примерно час, прежде чем адмирал Того отдал приказ свои кораблям отходить от Порт-Артура. Русские корабли продолжали кружить по гавани. Японцы же искали оптимальную стратегию. Адмирал Камимура предложил Того повторить атаку в тот же день, но Того уже ощутил, что эта война являет собой хождение в шаге от поражения, и он не решился на повторение маневра: фактор неожиданности был уже утрачен. Того приказал своим кораблям встретиться в бухте Асан, к югу от Чемульпо.
В обоих атаках (ночной и дневной) японцы потеряли 132 человека, русские — 150. Среди русских кораблей, помимо уже упомянутых, были повреждены «Новик», «Аскольд», «Диана» и «Баян». О своем флоте Того доложил, что «боевая мощь эскадры абсолютно не затронута». Это не соответствует истине: даже основные японские броненосцы — «Микаса», «Сикисима», «Фудзи», «Ивате» и Хатсусе» получили повреждения. Боевые орудия фортов Порт-Артура показали свою эффективность. Но у японцев в распоряжении были прекрасные доки, а в Порт-Артуре оставался лишь один сухой док (и строился второй). Японцы скорее могли исправить повреждения. Но, заметим, что число их первоклассных кораблей было ограниченным.
Порт-Артур считал раны. Двадцать 12-дюймовых японских снарядов упали на город. Поврежден был Русско-Китайский банк и железнодорожный вокзал. В порту забирали отбывающих иностранцев норвежский пароход «Кумар» и британский «Колумбия». Но в Порт-Артуре все же доиграли свадьбу, и вечером жених-муж отправился на реку Ялу, к месту своей службы. Бесстрашный крейсер «Новик» возвратился из своего героического рейда, восхитившего даже японцев, с пробоиной на ватерлинии, но сопровождаемый звуками национального гимна, исполняемого доблестной командой. С гимном возвратился в гавань и самый большой русский кораблю — эскадренный броненосец «Цесаревич». Даже хладнокровные английские корреспонденты были безмерно тронуты этими проявлениями человеческого мужества.
Но трогало и другое. Как писал один из западных журналистов, «если бы, одновременно с атакой на флот, японцы высадили 10 тыс. своих солдат на полуострове — нет сомнения, что они взяли бы город за счет одной лишь внезапности. Были критики поведения адмирала Того и в японских рядах. Капитан японского эсминца пишет: «Ни один русский корабль не оказал серьезного сопротивления. Их можно было ошеломить неожиданностью, использовать их неготовность к борьбе, неспособность маневрировать. Естественно, мы не смогли бы взять Порт-Артур, поскольку у нас не было людей для десанта, а использовать экипажи кораблей мы не могли. Но возможным было уничтожение эскадренных броненосцев и крейсеров, которые встретились на нашем пути. Вот это была бы славная победа!… Есть надежда, что пассивность адмирала этой ночью не повторится. Вся военно-морская история доказывает — и этому учат нас и англичане — что только атака, осуществленная с энергией и решимостью, может принести успех. Я не думаю, что Нельсон был бы перед Порт-Артуром столь же пассивен, каким оказался Того».
Во всем этом складывается впечатление, что Того был готов в ночной и дневной атаках пожертвовать своими эсминцами, но не своими эскадренными броненосцами. Для этого он должен был точно знать перспективу развития морской мощи России на Дальнем Востоке. Хладнокровные англичане оценили действия Того не как битву, а как разведку боем. Трудно все же удержаться от замечания, что ранним утром 9 февраля 1904 г. адмирал Того потерял самые ценные часы — внезапность постепенно стала терять свою значимость, и русские отошли от первого шока, постепенно восстанавливая свою боевую силу. Англичане также пишут по свежим следам, что «японцы не представляли себе степень неготовности русских». Русские корабли стояли скученно. Экипажи в ряде случаев были неполными — эшелон с балтийским подкреплением прибыл через день после атаки. Уже в пути балтийские моряки слышали вопросы: как можно держать в Порт-Артуре эскадру и ни одного дока в порту? Старый капитан сказал, что «грустно умирать, не имея цели».
И все же заметим, что, в общем и целом у японцев не было триумфальных настроений. Адмирал Того был в значительной мере разочарован результатами неожиданного нападения. Торпедная атака не дала ожидаемых результатов. Но внешний мир довольно неожиданно увидел, что японский флот — один из лучших в мире и может сражаться с любым европейским.
Япония после удара
Через два дня после нападения на Порт-Артур — 10 февраля 1904 г. Япония официально объявила войну Российской империи. 500 слов императорского послания призывали армию и флот «сокрушить противника». Император поздравил адмирала Того с успешными боевыми действиями на море. На улицах больших городов превозносили адмирала Юрию за битву в Чемульпо. «Банзай Ниппон!» звучало повсеместно.