Русское видео
Шрифт:
До сфер, где вращался Нельсон, Заславским и вовсе было не дотянуться. Тем паче с малопочтенной профессией Елены. Налог с проституток мафиози взимать не отказывались, иногда и снисходительно пользовались их услугами, но в свой круг не допускали. Дурной тон.
Тем не менее, стройку Илья не бросал, обеспечивая некий приварок к основному доходу. Елена была в состоянии прокормить не только его. Поощряла и понравившихся клиентов. А главное, делилась с кем положено. Правильно поняла здешнюю жизнь.
Деньги от мелких сборщиков дани перетекали к Фишбейну, там аккуратно
Илья молчал и маялся. Не мог заставить себя не думать о смрадном коротышке.
И вдруг — поворот. Перестал злиться на мебельного торговца. Круглый, румяный жизнерадостный Бельфер, оставивший мечты о переселении, встречал Илью на пороге своей лавки, не выражая особого удовольствия. Но когда Заславский покупал-таки у него какие-то мелочи, снисходительно делал скидку. Илья не оскорблялся, напротив, почти навязываясь, звал в гости. В конце концов Бельфер явился. Угощение оказалось выше всяких похвал, прием — теплее не бывает. В ответ пожилой холостяк пригласил чету в ресторанчик.
С трудом завязавшееся знакомство парадоксальным образом перерастало в дружбу. Об известной неприятности старались не вспоминать, ее как бы не было. Не только ностальгия грызла обосновавшихся на земле обетованной, но и простая человеческая тоска по близкой душе
Остыл и к ненавистному поначалу Фишбейну. Понимал, что Гриша не в одиночку под него копал, хотя и немалую роль сыграли давние обиды. Хищникам, пусть и мелким, все равно не стать вегетарианцами.
Пришлось и поклониться Грише. И не раз. Сделать вид, что и впрямь поверил, что столкнулся со случайным проходимцем, не имеющим отношения к Фишбейну. В конце концов смирением добился приглашения к самому Нельсону. Точнее, благосклонного согласия дать аудиенцию.
Отправились в сумерках. Хорош был Иерусалим еврейской Субботой, в окнах у дороги уютно теплились огоньки свечей. Ехали мимо успокаивающей торжественности олив Гефсиманского сада, мимо прославленной церкви. Проплыли, остались позади и прямые кресты католических соборов. Тихо мерцало золото купола мусульманской мечети. Но перед важной встречей было не до красот храмов всех религий.
Однако их ждал сюрприз. Атлет, отворивший двери дома Нельсона, коротко бросил: «Велено пропустить одного».
Елена осталась в машине.
Нельсон принял Илью небрежно, снисходительно выказывая внимание. Слушал рассеянно. Однако, чем дальше говорил Илья, тем больше заинтересовывался.
— Вам одному говорю, Яков Моисеевич, — и только из глубокого уважения. Выпал случай немного посодействовать вашему делу, надеюсь, и обо мне не забудете. Есть один человек из Союза, а у него — поразительные вещи. Антики. Свояк его —
— Что там конкретно, ты знаешь? Мараться за копейки не стану.
— Вы позволите, я позвоню? Он ждет в отеле «Шератон». Не мог же я вести чужого к вам. Я даже адреса не назвал.
— Да меня здесь каждая собака знает и боится. Чего прятаться? Звони — пусть едет. И марки свои, или что там у него, везет.
Заславский сыграл короткую прелюдию на кнопках телефона. Трубку подняли с первого гудка. Вне сомнения, ждали. Заславский, услыша голос абонента, свел вместе большой и указательный пальцы левой руки и сладостно прищурился, вытянув трубочкой губы.
— Да, я. Все сговорено. Как и уславливались. Можешь выходить. Давай, быстрее! Дуй по улице, пока мою машину не увидишь. Нет, все спокойно. Люди тихие.
И, уже повесив трубку, сказал Нельсону:
— Вряд ли он товар с собой потащит — осторожный. Разве что фотографии, описания. Марки — по каталогу Всего боится, аж усы дыбом встают. Предупреждал меня: замечу хоть что-нибудь подозрительное — резко уйду. Вообще уйду, концов не сыщешь. Сейчас стало выгоднее «кидать», чем торговать.
— Ну, если и «кинем» — у тебя голова не заболит. Не дрейфь — твое обломится. Навел — получи. И нечего из себя сироту корчить. Ну, развели тебя. Так кого из нас не разводили?..
Резкий хлопок, донесшийся с улицы, прервал монолог Якова Моисеевича. К окну оба ринулись одновременно, причем Илья так торопился, что даже невежливо оттер Нельсона…
Гришу Фишбейна разнесло при выходе из собственного дома. Прямо в просторном тамбуре. От его пухлого тельца остались рваные, задымленные, подплывшие свернувшейся кровью клочья. Опасности он не ожидал. Вышел отпереть гостю, держа в правой руке большую чашку кофе. Взрывом вынесло и наружную дверь с массивными запорами. Незваный гость, судя по всему, нажал кнопку звонка, бросил лимонку в приотворенную наружную дверь и прикрыл ее так, что защелкнулся язычок замка. Граната хоть и осколочная, но мощная.
Полиция не стала слишком суетиться. Убийство между советскими олим — дело не редкое. Сами разберутся. Из дома Нельсона — напротив, только вход за углом, с соседней улицы, — набежало зевак, каких-то молодчиков. Следы затоптали, да и какие после взрыва следы? Выскочивший на хлопок охранник Нельсона вблизи места взрыва не видел ничего подозрительного. Ни человека, ни, что еще более странно, — машины.
Нельсон рвал и метал. Его подручные работали в поте лица, но никаких намеков на истину обнаружить не удавалось. Пострадал в суматохе и Илья. По счастью, как он всем сообщал, всего лишь материально. Удачливый контрабандист, которого они ждали с Нельсоном, видимо, решил не рисковать. Полиция, гарь, толпа, труп… И все это неподалеку от машины Ильи, которая служила ориентиром — в «месте спокойном, у тихих людей».