Ружемант 4
Шрифт:
Если я смог использовать дозор, будучи танком, то, может, смогу и все остальное?
Давно пора!
— Н-не на-а-а-до, — заголосил старый воин. Слишком поздно…
Мана потекла по стволу, докрасна нагрелось дуло. Пушка исторгла безжалостный выстрел. Турбоплазменный поток огня вырвался на свободу. Вит, не ведавший ужаса, вмиг побелел от страха, успел закричать, закрыться остатками рук.
Снаряд буравящим жалом вонзился в непробиваемое тело. Рык Скарлуччи сменился скулежом, брызнула кровь. Потерявший прежний
Я чувствовал, будто лишился собственной руки. Боль бежала от кончиков пальцев до плеча. Невзирая на нее, смотрел на убитого врага.
Вздрогнувший в агонии бронемаг попытался освободиться, сполз наземь и затих.
Не сразу, но Ириска подтвердила: командующий царенатскими бронетанковыми кулаками мертв…
Я вернулся к прежнему состоянию не сразу. Минуты бежали одна за другой, прежде чем перестал ощущать себя Зверем Войны. Танк, казалось, вновь уснул беспробудным сном, молчал.
Меня настойчиво трясли за плечо. Кажется, даже звали.
Ноги ватные. Тронулся с места, чуть не упал.
— Знала, что сумеешь, лейтенант, — похвалила Бейка, одарила улыбкой. Кивнул ей в ответ.
Осознание, что Скарлуччи мертв пришло не сразу. Удивленные девчата держали на мушке неподвижное тело, не принимали смерть бронемага. Не желали ее принимать.
Первой к нему подошла Шарлинн. Привычно потянулась снять фуражку, забыла, что при ней не было. Я вышел следом за ней.
Шел будто по минному полю. Хотел сказать что-то, но что? Успокаивающее, ободряющее, торжественное? Все пустое, все невзрачное.
В душе Вита жила ненависть к Бейке. Внутри командующей, несмотря на все, оставался кусочек любви.
— Долго представляла себе этот день.
— Похож на сегодняшний? — ответил вопросом. Она отрицательно затрясла головой, утерла слезы рукавом.
— Совсем нет. Думала, убью — и станет легче. С глаз долой — из сердца вон.
— Он что-то подобное писал в личных записях относительно тебя. Когда клонировал, думал, что-то пробудится. А в нем осталась лишь ненависть.
Она кивнула, развернулась, положила руку мне на плечо.
— Идем. Незачем поминать прошлое. Эпоха ушла, но война не закончена. Он был паскудой, тварью и последний мудаком. А еще патриотом и солдатом своей страны. Надеюсь, сойдет за эпитафию.
Ей правда не хватало фуражки, хотела натянуть на самые глаза.
— И куда мы теперь? Выходим в метро?
Бейка кивнула на Зверя Войны.
— Сможешь его снова завести?
Покачал головой, не уверен. Он же сам сказал, что поможет, но после — на покой. Не хочу навлечь злость этой механической зверюги…
Бейка продолжала, будто я сказал «да».
— Это машинное отделение. Эту махину сюда как-то доставили. И в случае, если удастся ее запустить, она должна была выехать своим ходом.
Ната позади нас суетилась. Ее охватило тревожное волнение, пыталась соединиться с нашими. Рассказать Берсеркину, что все задачи выполнены.
— Хочешь забрать его отсюда? Разве он недостаточно повоевал?
Обернулся на Зверя Войны. Скарлуччи удалось потрепать броню. Старик одним лишь своим видом говорил — ремонту не подлежит.
Хотя если на него посмотрит Сейрас…
— Не уверен, что он согласится. Я говорил с ним, Бейка. Он живой. И очень стар, хочет покоя.
— Ничуть в этом не сомневаюсь. Но, если ты поговоришь с ним, он тебя не съест. Попробуешь его уговорить, я поищу способ поднять на поверхность. Там посмотрим. Это приказ, лейтенант.
Выдохнул, приказы не обсуждаются.
Зверь Войны смотрел на меня с насмешкой. И сейчас снова спросит, чем мои цели лучше целей противника? Потому что вот так правильно, а так нет?
Танку не привьешь людскую мораль, годами его заставляли убивать механических, бездушных, но сородичей.
А я должен был предложить ему все то же самое.
Вдруг он не ответит вовсе? Страшно хотелось последнего.
— Руже-ман-д, по-чи-н-и-и-и, — протяжный бас раздался в голове. Зверь Войны стенал. машинам может быть больно?
Здравый смысл противился, у них нет плоти, нервных окончаний…
Послал его куда подальше. Магов тоже не бывает. Огладил покореженный борт брони. Вспомнил, как от выстрела у самого болела рука. Глянул — и обомлел, задрал рукав — почти вся один сплошной синяк.
Стариковский смех эхом в ушах. Кряхтел, обращаясь в холерный кашель.
— У нас нет здесь инструментов. Мы не можем…
— На сол-нце. Хо-о-чу. Почи-ни, руже-ман-д…
Спорить не стал. Может, в самом деле удастся его уговорить?
— Чтобы тебя починить, нам надо вытащить тебя. Довести до своих. Понимаешь?
Он понимал…
Глава 13
Солнце резануло по глазам, заставило зажмуриться.
Зверь Войны натужно пыхтел. Запустить двигатель повторно оказалось той еще задачкой…
Сидели внутри брони, пытались согреться. Сквозняк бил через проделанную Витом прореху.
— Почему он двигается? Куда? — Старшенькая сжалась, словно испуганный воробей. Дышала на озябшие ладошки. Ната нашла способ согреться получше: держала ладони у орудийного теплоотвода, тот был все еще горяч.
Бейка восседала на том, что когда-то было командирским креслом. Под влиянием мутагена оно больше походило на помесь сиденья с гранатометом. Неудачную помесь.
— Я… направляю его, — ответил, как только выпала возможность. Держал с танком общую связь через нейрочип. Вклинившись докучливым, старческим голосом, он вещал через Ириску все так же отрывисто, все так же бессвязно.