Ружемант 5
Шрифт:
Что-то должно было случиться. Неописуемое, необъяснимое, страшное. Мрачно посмотрел на Кжеля — словно подозревал в том, что он сейчас выкрикнет нечто вроде «Царенату слава!» — и рванет чеку лежащей в кармане гранаты.
Коллега отшатнулся, будто убоялся, что я его сейчас удавлю.
— Прошу, следуйте за мной… — У бедолаги от страха дрожал голос. Что ж, волновался он не меньше моего.
Случись что — его карьере конец. На миг задумался, зачем вообще Царенату дипломаты? О чем таком они договариваются с другими? Использовать против них снаряды со скверной или
— Это почти первое перемирие, которое Царенат подписывает за последние сорок лет.
— А каким было первое? И с кем?
Кжель повел плечами, но ответил.
— С Синьилаем. На выгодных для нас условиях пятнадцать лет назад. Но назвать тот договор «перемирием» сложно: не было и намека на войну.
— Тогда почему?
— Потому что от холодной до горячей войны всего шаг. Верно, вы полагаете, что мы только и занимаемся тем, что силой порабощаем чужие народы.
— С нашей стороны трудно мыслить иначе, — ответил ему уклончиво. Жопой чуял — этот хмырь где-то припрятал микрофон. Кто знает, как будет использовать мои слова?
Вспомнил, как предлагал Императору отрядить на это дело настоящих, учившихся годами своему делу дипломатов. Он же считал, что мне следует набираться политического веса. Где, как не на этом перемирии.
Как он там сказал — просто формальность, не больше!
— Думаю, у вас есть подобное право. Знакомы с правилами нашего этикета?
Кивнул — Ната провела краткий курс. И заставляла их штудировать, пока не стали от зубов отскакивать.
Церемония началась под торжественный, заставивший вздрогнуть гул труб. Почему-то представлял подобное разве что на награждениях и инагурациях. Кьярра выглядела как сама сердитость — кто ее учил так изображать серьезность?
Телекамер, наверное, добрая тысяча: велел Ириске просканировать съемочные дроны. Не хватало только, чтобы одна из этих машинок вдруг оказалось «Осой».
Я верил Кьярре, с ее окружением было сложнее.
Нет, вокруг все чисто. Собравшийся народ — сплошь высшие царенатские чины. Каким пряником их сюда заманили? Или все было под дулами автоматов? Решил об этом не думать.
Тревожность достигла апогея: на миг застыл, не зная, чего ждать. Кжель, прежде чем подписать документ, произнес речь — что-то про новую эпоху мира и процветания меж бывшими врагами. Следуя этикету, дал мне слово: через «Лингво» я заверил зрителей, что приехал лично закопать топор войны.
Речь дублировали на русском языке. Робот-сурдопереводчик потешно подавал знаки манипуляторами.
Должен был случиться взрыв. Я чувствовал, что он грянет сразу же, едва ручка коснется бумаги.
Он грянул мгновением позже, привел окружающих в трепет. Тяжелая дубовая дверь распахнулась от удара, едва не слетела с петель. Мне думалось, что все творившееся было в кошмаре.
«Гадюка», выставив стволы зениток открыла огонь. Кжель среагировал первым, метнулся наперерез мне.
Столкнул Кьярру с ее трона, в агонии забился, пораженный предназначавшимися ей снарядами.
Я инстинктивно искал «Арес» — верная винтовка осталась в положенных нам апартаментах.
Ждал,
— Кьярра, жива? — Белка оказалась рядом с ней в мгновение ока. Яркий флаер в руках Наты отвлек внимание боевой машины. Крикнул ей, чтобы бежала, но инфо-фея не сдвинулась с места.
Ждал, что зенитка с мгновения на мгновение срежет ее очередью. Она была уверена в обратном и не прогадала: губитель авиации послушно опустил стволы.
Не сразу заметил кьюар-код на ее рубахе. «На всякий крайний» — говорила она…
Айка вытащила из себя страх, из Белки волнение. Выдохнула — моя тревога по-прежнему осталось нетронутой. Обратила их умиротворением и спокойствием, которые тут же сменились уверенностью и жаждой действий.
Народ в зале встрепенулся, как по команде, рванул к выходу — вот тебе и лучшие люди города…
Тщетно: ворвавшиеся внутрь молодчики выдали пару очередей в потолок. Дробовик лязгнул в сторону пузатого дядьки, упрямо рвавшегося сквозь женщин и стариков, утихомирил навсегда.
— Ружемант Максим Потапов? — говорили не без труда, с акцентом. Русский язык рабодержцам давался тяжко.
— Послушаем, что скажут? — спросила Ната, я кивнул в ответ.
— Что происходит? — Кьярра уже обладала способностью не пугаться звуков стрельбы и вида крови. Как будто не понимала, что не успей ее дипломат прикрыть собой, валялась бы мертвой тушей.
Мне нечего было ей ответить. Вжавшись в деревянный стол, приложил палец к губам.
Молодчик, что с автоматом, выглядел упрямым, настойчивым. Искра глушилки пробежала по окружению, заставив всех вздрогнуть. Пискнула получившая разрядом Ириска, пытавшаяся зайти поганцам за спину.
Стиснул зубы — получись у нее, можно было бы разом вооружить ее «Владыкой» и…
— Сдавайтесь! Я гарантирую вам и вашим спутницам жизнь!
От предложения за версту несло ложью. Что ж, сыграем пока по его правилам…
Ната кинула общую сеть нейросвязи: ну хоть ее не пришибло глушилкой.
— Назовитесь! Род войск, имя, звание. Вы в курсе, что совершаете государственную измену?
Отвечать на мой вопрос не спешили, разве что загоготали.
— Чужак, варвар! Что ты можешь знать о законах моей родины? Выдайте нам Кьярру Цаесар. Принцесса приговорена к смерти, исполнение — прямо сейчас! Я дам вам возможность уйти из уважения к вашей стойкости и боевым заслугам.
Девчонка перевела на меня любопытный взгляд, словно вопрошая — в самом деле отдам? Хоть бы испугалась приличия ради.
— Очень рад слышать. Но смею заверить, что у меня в пращурах матрос с «Варяга». Помнишь, что они говорили?
— Что он несет? — Безымянный молодчик смутился. Как раз мне на руку.
— Русские не сдаются! — напомнил отпечатавшуюся в уме фразу и спустил курок «Буяна». Из четырех выстрелов один засел в его бестолковой голове.
Его собратья всполошились разом — с отчаянным ревом застрочили туда, где сидел мгновение назад.