Ружемант 5
Шрифт:
В голове скользнула мысль извиниться, решить дело миром. Не только ж один Вербицкий может в дипломатию.
Понял, что такого не будет, широко раскрыл глаза от удивления. Всякого ожидал, но подобного…
– У-у, сука. – Здоровяк заскулил. Знакомые все лица.
Тот самый обрыган, что устроил с дружками потасовку на пропускном пункте. И тот, что хотел меня отделать при первой встрече. Нет, с этим разговор только один!
– Потапов? – Он будто был удивлен, отступил, сделал шаг назад. – Есть бог на свете! Ребзя, здесь наш старый «дружок»!
Двоими
– Ты там танк, случаем, не прихватил? А то смотри – опасно! Вдруг со мной одним и девчонкой не справишься, тут армия нужна.
– Издеваешься, мудак? Твоя шаболда мой карман обшманать решила! Ну я-то не ты, мы без ментовских обойдемся.
Он решил действовать первым: раньше остальных бросился в атаку. Что ж, больше всех и получит.
Поймал себя на том, что больше не могу видеть в нем человека. Ходячее оружие, помесь ножей с пистолетами. Где-то в районе головы копошились жалкие, примитивные мыслишки.
Почти таким же видел клона Скарлуччи. Закусил губу, прогнал злую мысль: что из него сделать? Шедевральную консервную открывашку или…
Вместо этого просто что было сил засадил ему в нос.
– Твы мнбе ноз зломал! – обиженно выкрикнул он, беспомощно рухнув в кучу мусора. Его дружки набросились на меня с двух сторон.
Хулиганский набор – биты и цепи. Явись они с таким арсеналом, когда я всего на тринадцатом уровне плавал, все бы и закончилось. Сейчас же будет иначе.
Ружеклятье оголодавшим псом вцепилось в холку деревянной биты. Как можно испортить палку? Не знал, самому было любопытно. Пулееда использовать не стал: он хоть урон и собирает, но только от огнестрельного.
К слову о нем – при мне же «Буян», даже призывать не надо!
Решил, что обойдусь кулаками. Пригнулся: цепь прошелестела над головой. Оттолкнул Иннку, повалил наземь – несчастную чуть не зацепило самым кончиком. Выпрямился, словно напряженная пружина, врезался головой в мягкий живот доходяги с битой. Тот что было сил опустил ее мне на спину за мгновение до удара.
Ружеклятье съело и без того небольшой ресурс прочности: палка эффектно хрустнула щепками, разлетелась. Ее прежний хозяин ухнул наземь, беззвучно шамкая ртом: я выбил из него дыхание. Словно снаряд, тот влетел в пытавшегося встать здоровяка: вместе оказались на земле.
Долговязый и худощавый, вооруженный цепью доходяга поднял руку для следующего замаха.
Не в этой жизни, приятель! Схватил поперек звеньев: пальцы обожгло болью. Стальной змеей, потеряв прежнюю силу, цепь обмоталась вокруг ладони. Мой кулак врезался прямо в полное недоумения лицо каланчи.
Этот готов: рухнул наземь и застыл. Живой, сообщила Ириска, а я напомнил себе: бить вполсилы.
Третий выудил из кармана нож, зло сверкнула сталь. А вот это уже неприятный игрок. Он наступал, что дикая кошка: я играл по его правилам, уходил от размашистых, режущих замахов.
Выбрал момент – разъяренный, в отчаянной попытке пропороть мне живот лезвием, он бросился вперед. Поймал его в захват, ребром ладони врезал по руке, лишив оружия: опасная железка заскакала по асфальту.
Вторым ударом вывел его из боя: по виску всегда срабатывает!
– Сука! – Четвертый обладал столь же скудным словарным запасом, что и остальные. В моем видении он походил на помесь пистолета с пулеметными сошками: нечто безобразно несовместимое.
Но достоин был уважения – в отличие от остальных, полагался лишь на свои кулаки.
Врезался в меня с разбегу, что носорог, сбил с ног. Сложенные замком руки норовили молотом обрушиться мне на голову.
Ружеклятье сплелось само, вместе с абсорбером вклинилось в тело несчастного.
Меня пронзило приливом сил, а вот противнику, наоборот, стало плохо. Захрипел, дико вытаращив глаза, не в силах завершить удар.
Я спихнул его с себя рывком.
Здоровяк с сломанным носом рыдал, что мальчишка.
– Будь ты проклят! Что ты за тварь такая, Потапов? Тварь, скотина, мерза! – сунул руку под край куртки, выудил пистолет. Ствол нырнул с меня в сторону Инны: поганец ухмыльнулся. Будто знал, что закрою собой.
Про пулееда он не знал: тот хряпнул угощением и не подавился. Паршивец широко раскрыл глаза, отчаянно дергая спусковой крюк.
Надвигался на него неотвратимым возмездием, положил руку на затвор опустевшего оружия. Заранее попросил у того прощения, но я не могу допустить, чтобы его владелец выкинул очередное коленце в сторону Инны. В награду предлагал стать частью меня самого – пистолет согласился.
– Ч… Что ты сделал? – Здоровяк с ужасом смотрел, как верное до сих пор ему оружие сминается в моей хватке, словно ком бумаги, шелестяще разваливается на части.
Ухмыльнулся здоровяку.
– Мерзких снов! – и мой кулак ноукатировал его…
Глава 4
Кто приехал раньше? Наверно, все же скорая, Бейка с Белкой наперевес явилась позже. А последняя-то здесь откуда?
Последними принеслись полицейские: воющая сиренами машина, два ко всему готовых офицера.
Журналистка в зеленых джинсах и не по-осеннему легкой куртке сунула микрофон в нос: желала комментариев.
У меня на душе было скверно, Инна предпочла молчать. Спасла нас Белка. Рыжеволосая воительница выдохнула, представилась свидетельницей. Слышал лишь краем уха: выставляла меня героем. Оголтелая толпа хулиганов напала на несчастную кошкодевочку.
Мне разве что геройского плаща не хватало. На пару с корреспонденткой ее слова слушали полицейские. Скучающий толстяк заносил их в протокол.
Мрачнее остальных были разве что работники скорой: при любых раскладах им добавилось работы…
Осматривали побитых мной мерзавцев. Четверым ничего не грозило, кроме ушибов и синяков. Поверив истории Белки, за их спинами застегивали наручники.
А вот пятому – тому самому, что сшиб меня с ног – повезло куда меньше. Терзался болью, как и прежде беззвучно разевал в отчаянии рот: его погрузили на носилки и увезли.