Ружемант
Шрифт:
— И после этого он запрыгнул на коня, принялся раздавать всем налево и направо?
— Интересная интерпретация, но нет. Предпочел грубой силе интриги. Италия под его правлением не объявила ни одной войны, все остальные, убоявшись мощи, решили потягаться с ним на поле брани.
А вот и лирика. Не зря Ната — любительница книг.
— Так что ему помешало захватить весь мир?
Инфо-фея склонила голову набок, одарила меня уничижительным взглядом. Стало не по себе.
— Он никогда не ставил перед собой цели захватить.
— А Африка?
— Смешная шутка. Кому нужна до сих пор заполненная магическими аномалиями безжизненная пустыня?
Прикусил язык. Неграм в этом мире не повезло.
— Тот ружемант был… мудрым. Не желал сеять смерть и разрушения ради смерти и разрушений. Широко раскинувшиеся новые немалые территории давали простор и ресурсы. И экономическую мощь. Тем, кто противился воле формального владыки мира, приходилось тяжко. Америка сгинула под экономической блокадой и санкциями. Синьилай… Кое-как держится до сих пор. И Российская Империя.
Синьилай оказался на месте Китая, прихватив себе Корею, Японию с частью Америки. Быстро же все скатилось в урок географии.
— Но мы как-то держимся, верно?
Ната кивнула.
— Он был ружемантом. Врожденный дар видел оружие в артефактах. Даже их божественная мощь не устояла. Вместо… того что мы называем состоянием, он поглощал магическую мощь, пока не исчерпал всю. Закончилось все двумя десятилетиями смуты. Царенат дрожал от одного политического шторма за другим. Начал трещать по швам. Ну а про последующий сюрприз, порожденный ружемантами, ты в курсе.
Кивнул.
— Это было… занятно.
— Занятно — это все, что ты можешь сказать? — Она взяла принесенный мной шоколад, ногтем вскрыла фольгу упаковки.
Я был не против.
— Знаешь, я думаю, что ты слишком туп и глуп для этой воинской части. Я проведу с тобой еще несколько личных уроков, пока ты не заразил невежеством всех остальных.
Спорить не стал. Впервые со мной захотели встретиться потому, что оказался недостаточно умен.
Глава 15
Хроми оправилась на третий день. Налет беззаботности смылся в первом непредвиденном бою. Из шока она вышла собранной и уверенной в себе. Сдавала нормативы точно так же, как и все. Соревновалась с Белкой за первенство. Моя любимая рыженькая не давала рыжеволосой форы.
Бейка унялась в своей подозрительности, сбавила обороты. Я чувствовал, что это до первого же несчастного случая. А им пахло отовсюду. Напряжение облаком нависло над воинской частью. Каждый знал: что-то произойдет.
Паранойя гуляла среди девчат. Так не могло продолжаться вечно. Беда любит ночь.
Охотница на демонов скакала от одной платформы к другой. Черти, один другого краше, толпами валились к ее ногам. На выступе сверху лежала жареная баранья нога, а в выемке с кольями — фиал воскрешения. Лишний шанс, еще одна жизнь.
Три пары глаз следили за ловкой охотницей, не отводя взгляд. Хрустели чипсы, шипела газировка.
Девчата-кендеры застыли в ожидании, Старшенькая отчаянно грызла подушку: так далеко они еще никогда не заходили. Я выдавал на стареньком джойстике адское соло, сам не веря, что еще способен на нечто подобное. Размытые пиксели на экране старого телевизора превращались в полное опасностей жуткое приключение.
А в финале нас ждал сам Сатана, но никто из троицы, следившей за моей игрой до него так ни разу и не дошел.
Чувствовал, что и я сегодня в пролете.
Стая бесов набросилась на охотницу со всех сторон. Ей явно не хватало ружемантской хватки. Арбалет выдал три болта один за другим. Резкий разворот, удар ногой в прыжке, наколотый на серебряную цепь крест жжет нечисть святым огнем, не оставляя и шанса.
Босс — жирное, неповоротливое нечто. Мутные буркала глаз смотрят на хрупкую фигурку, как на десерт, разеваются многозубые пасти…
Изображение схлопнулось на секунду раньше, чем погас свет. Старшенькая вскрикнула, Юно и Сано оказались смелей. Кубарем, не сговариваясь, скатились с кроватей, в руках по пистолету. Явись сюда сейчас хоть сам Сатана — получит в пузо девять миллиметров свинца. Да не один раз…
— Свет вырубили, — с грустью в голосе отозвалась одна из тройняшек. Я не видел, но знал: разочарование легло на их лица. И тут же сменилось волнением!
— На выход! — Одна из них схватила меня за руку, потащила, словно пулемет. Повалила на пол. Не задавая лишних вопросов, оказался на ногах, последовал за ними.
Дверь едва ли не снесли с петель.
Тревожный свист врезался в уши, жутью пробираясь в самую душу. Пробудившийся страх сковывал, заставлял спотыкаться. Девчачий визг служил аккомпанементом.
Ухнуло, земля под ногами затряслась. Стена напротив нас обратилась крошевом, волной снеся бегущих передо мной девчонок. Попятился, закрывая лицо руками. Жуткий, протяжный вой ревущих снарядов говорил, что это еще не конец.
— На улицу! — завопил что было сил. — Этажи сейчас сложатся!
Артиллерийский налет во всем своем ужасе и красе. Интересно, попадали ли девчушки под него прежде? Судя по растерянным моськам, нет. Приходится постоянно кричать, помогая им преодолеть страх и эвакуироваться.
Еще разрыв. Тяжелые стальные болванки вспарывали хрупкие казарменные постройки, словно фольгу. Огонь вспыхнул, вырвался откуда-то из-под фундамента. Сизый, все заполоняющий пыльный дым забивал рот, нос и уши. Я почувствовал редкую нехватку воздуха.
— В порядке? — В меня кто-то врезался. Сквозь дымку я не сразу узнал лицо командующей.