Рябь

Хаббард Мэнди

Но мои друзья никогда так не думали. Они хотели знать, почему я увела его из дома к пляжу. Почему не спасла его. А когда я отказалась что-либо объяснять даже Сиенне, они отвернулись от меня.

Последующие дни после его смерти я игнорировала настойчивое желание плавать и перестала общаться со всеми. Я задернула занавески в своей комнате и лежала всю ночь, гладя на тени, делая вид, что не чувствую страстной потребности оказаться в воде.

С каждым днем мне становилось все хуже. Сначала была небольшая температура, но вскоре я уже едва могла подниматься на ноги. Кажется, я поехала к старому озеру, где раньше плавала с Сиенной,

Никки и Кристи.

Я пела всю ночь, и к утру чувствовала себя сильнее, чем когда-либо. Но это чувство длилось только день.

Через две недели я начала плавать каждую ночь.

Я вздыхаю, переворачиваюсь на живот и опираюсь на локти. Может, неправильно лежать здесь в траве, на расстоянии всего двух метров над покойным. Может, кто-нибудь ужаснется, если увидит меня. Но я нуждаюсь в этом времени, проведенном с ним, – это единственное, что не дает мне сойти с ума. К счастью, могилу Стивена почти не видно с дорожки из-за нескольких кустов и ивы. И я смогла бы заметить идущего задолго до того, как тот увидел бы меня.

Я тянусь и провожу пальцами по надписи на могиле Стивена.

Стивен Гуд. Любимый сын, брат и друг.

Под надписью выгравирован футбольный мяч. Стивену футбол даже не нравился. Я никогда и никому этого не говорила. Он делал это для своего отца, который играл в старших классах и колледже, но так и не стал профессионалом. Тогда я впервые начала надеяться, что нравлюсь ему, – он рассказывал мне секреты, о которых больше никто не знал. Он доверял мне.

А я так и не рассказала ему своих. Вот уже три долгих года я думаю о нем; но когда мы, наконец, начали сближаться, как только наш роман перестал быть только плодом моего воображения, я убила его.

Я ставлю машинку Шевель перед надгробием. Каждый вечер я рассказываю ему все, даже о проклятии, с которым живу. Он единственный, кто знает правду. И если я не хочу, чтобы все мои старые друзья оказались в земле рядом с ним, придется держаться от них подальше.

Я целую кончики своих пальцев и затем прикладываю их к его надгробной плите. На краткий миг мои пальцы задерживаются на мраморе, и я в тысячный раз задаюсь вопросом, каково бы это было, быть с ним дольше, чем несколько мгновений. Вечеринка на мое шестнадцатилетие могла стать началом чего-то. А вместо этого, оказалась концом.

В тысячный раз думаю, полюбил бы он меня так же сильно, как любила его я.

– Спокойной ночи, Стивен.

Я поднимаюсь, отряхиваю свои колени, а затем сворачиваю на дорожку. Уже темнеет, и глазам трудно приспособиться. Меня ждет еще ночь плаванья. В то время как он остается гнить в могиле, в которую я сама его и положила, мне необходимо возвращаться к воде.

– Увидимся завтра, – шепчу я, будто кто-нибудь может услышать мои слова.

А потом я делаю несколько первых шагов, оставляя его позади.

Глава 5

Я плавала всю ночь, но мой желудок всё ещё переворачивается, в то время как я вхожу в двери школы, застёгивая свою флисовую кофту, словно она может защитить меня от того, что грядёт. Пережить сегодняшний день будет непросто.

Прошло уже две недели с начала учебного года, то есть сегодня мой день рождения. Это должен быть счастливый день.

Для всех остальных в школе так бы и было. Но мой день рождения всегда будет очередной годовщиной смерти Стивена, и никто не позволит мне об этом забыть. Возможно, полиция и посчитала меня невиновной, но для всех остальных я в ответе за случившееся. Навсегда останусь той, которая забрала жизнь Стивена.

Я поднимаю подбородок, расправляю плечи и пытаюсь идти к моему шкафчику так, будто не замечаю внимательные взгляды моих одноклассников.

Ученик классом младше, не замечая напряженной атмосферы в коридоре, проходит мимо меня, обдавая мое тело одобрительным, практически похотливым взглядом, пока не замечает, что я смотрю на него свирепо, и только тогда отворачивается.

Несколько человек, Сиенна и ее парень Патрик, а также Никки с Кристи, стоят вместе неподалеку от моего шкафчика. Они разместились у большого окна, официально закрепленного за старшеклассниками. Неофициально, за самыми популярными среди них, что означает, это место принадлежит компании Сиенны. Почему именно мне достался шкафчик так близко расположенный к окну, где они собираются?

Я поворачиваюсь к своему шкафчику, сконцентрировавшись на попытке сдержать дрожь в руке, чтобы они не заметили моего волнения. Я ошибаюсь с комбинацией в первый раз и вынуждена начать сначала. Я чувствую их взгляды на своей спине. Моя грудная клетка сжимается, и мне становится трудно дышать.

Наконец, я набираю последнюю цифру и открываю дверь.

Песок, словно вода, высыпается к моим ногам. Мои книги, тетради и все остальное в песке.

Я оборачиваюсь, пытаясь понять, кто из моих одноклассников сделал это. Сейчас Сиенна стоит ближе, чем минуту назад, ее рука лежит на бедре. Она одета в черную юбку по колено и в одну из старых футболок Стивена, которую он носил хотя бы раз в неделю. Я не видела эту футболку с прошлого года. С моего семнадцатого дня рождения. Мне становится интересно, что еще из его вещей она сохранила.

Моя грудь быстро поднимается и опускается, я близка к тому, чтобы все оставить и сбежать.

– С Днем Рождения, – говорит она, ее голос дрожит.

Я моргаю.

В ее словах нет злости.

Я сжимаю руки в кулаки, отчаянно пытаясь сохранять спокойствие.

– Как долго ты собираешься это делать?

Она поворачивает голову в сторону, и свет, льющийся из окна, ловит мерцающие слезинки на ее глазах.

– До тех пор, пока мой брат не вернется.

Она разворачивается и уходит прочь. Мне хочется крикнуть ей вслед, что я так же сильно, как и она, хочу возвращения ее брата, что на самом деле я не хотела убивать его, и она не должна продолжать так вести себя со мной, но я глотаю эти слова.

Один за другим все расходятся. Я возвращаюсь к шкафчику, хлопком закрываю его и отправляюсь прочь в противоположном направлении.

С Днем Рождения меня.

Когда я переступаю порог дома, бабушка сидит в своем кресле, но ее глаза закрыты, а равномерное сопение заполняет гостиную. Я замираю в дверном проеме, наблюдая за ней, мои руки все еще сжимают тяжелый рюкзак.

Ее седые волосы растрепаны, розовый свитер и рубашка немного смяты, но она выглядит такой безмятежной. Вот бы и я могла почувствовать такое же умиротворение. Каждая конечность, каждая мышца расслаблены.