Рябиновая невеста
Шрифт:
Лицо у Фэды сначала вытянулось от удивления, когда она выслушала то, что придумала Олинн. А потом она снова вскочила и принялась ходить по комнате шёпотом озвучивая вслух детали побега.
— Если вечером… да… Я скажу, что мне надо искупаться… Служанок позовём… Пусть таскают воду… Все будут ходить туда-сюда… И платья… Скажу, чтобы наряды приносили и украшения… Всё-таки невеста короля! — она посмотрела на Олинн, и лицо её повеселело. — А потом…
— … а потом ты наденешь вот это, — Олинн указала пальцем на платок и провела ладонями по фартуку, — и выйдешь с ворохом платьев или с бадейкой, будто служанка. Главное, чтобы мимо стражника мельтешило побольше народу. Только вот для начала ты должна перестать рыдать. Пусть
Фэда бросилась Олинн на шею, едва не взвизгнув от радости.
— Только смотри, не попадись страже. Они теперь повсюду. И никому не проболтайся, у Бруны слух, как у совы.
— Я знаю, знаю! Я ускользну так, что никто и не заметит. Не в первый раз!
А Олинн подумала, что зря она когда-то научила Фэду убегать из замка незамеченной. Знала бы, что она и Хельд… Но теперь уж чего сожалеть!
И хотя крепость сейчас охраняется с удвоенной силой, но от врагов, от мужчин с оружием. А дворовой девушке с корзиной капусты или очистками прошмыгнуть мимо стражей будет легко, никто её не спросит. Главное — пробраться на хозяйственный двор, где сейчас полно беженцев из окрестных деревень. Там сейчас проповедники рассказывают всем об истинном боге, а обозы собираются возвращаться обратно. Оттуда уйти будет проще простого.
– А в кровать уложим подушки, чтобы было похоже на то, что человек спит, только вот волосы…
Олинн окинула взглядом растрёпанную сестру и вспомнила, как они делали кукол для маленькой Брунгильды.
— …я сейчас принесу лён от пряхи, заплетём в косу с лентами и уложим на подушку, а сверху чепец, в него тоже лён напихаем, чтобы казалось, будто это голова. Будто ты спишь. Ленту только вплети в косу сейчас, чтобы видели, — добавила Олинн, отойдя к двери и разглядывая кровать.
— Конечно, конечно! Линна! Что бы я без тебя делала! — воскликнула Фэда и снова бросилась обниматься. — А если не получится?
— Получится, — твёрдо ответила Олинн. А теперь я пойду, нам надо всё успеть. Как выберешься, я спрячу тебя в кладовых, а на рассвете ты должна уже покинуть крепость, пока служанки не придут тебя будить.
Но в душе Олинн даже не надеялась, что всё получится так складно. Не думала, что окажется так просто обвести стражника вокруг пальца. И особенно удивилась тому, с каким воодушевлением Фэда бросилась гонять туда-сюда служанок. Никогда не видела, чтобы её сестра так умела приказывать. Ну просто вылитая эйлин Гутхильда!
Ей притащили огромную лохань и нагрели воды, принесли мяту, и мёд, и овсяную муку, чтобы тело оттереть, как следует. А ещё сока от квашеной капусты для белизны кожи и отвар ромашки, чтобы придать волосам золотого сияния. А Фэда, сидя в лохани, только раздавала указания, то принести, это унести, позвать то одну служанку, то другую. И всем говорила, что теперь она — невеста короля! Велела одной из служанок принести тальхарпу и играть, пока она нежится в лохани. Потом девушки принялись бегать с нарядами и украшениями, а Фэда только и успевала покрикивать на них за бестолковость, да так, чтобы стражник за дверью слышал и видел, с каким воодушевлением невеста готовится к встрече с будущим женихом. Видя такую суету, стражник даже отошёл подальше от своего поста и уселся в нише, чтобы не мешать беготне. И хотя поначалу проверял всё, что приносят, но, когда услышал, как на радостях Фэда поёт, совсем успокоился и перестал заглядывать в каждое ведро. Фэда потом ещё выглянула, специально
А в это время Олинн под ворохом платьев принесла в комнату сестры свою одежду, и платок, и ещё один огромный фартук. И когда час настал, Фэда, нарочито громко завив, что собирается выспаться, как следует, чтобы завтра у неё был свежий цвет лица, велела всем убираться. Олинн быстро спрятала под одеяло ворох платьев, чтобы было похоже на спящего человека, приладила чепец, набитый паклей и льняную косу, пока Фэда переоделась в её платье. А потом намотала ей на голову огромный платок, и надела поверх бесформенный фартук. И, уже стоя перед дверью, Фэда испугалась и беспомощно взглянула на Олинн. Но та сунула ей в руки бадью, повесила на плечо мокрые простыни и, подтолкнула к двери, шепнув:
– Голову опусти и смотри в бадью! Да торопись.
А сама подхватила несколько платьев и ведро, выскользнула за дверь следом, не забыв задуть свечи и громко сказать на пороге:
– Добрых снов, эйлин Фэда! Мы все будем молиться о благополучии вашего брака!
Стражнику она сказала, что эйлин Фэда легла спать и просила, чтобы никто её не будил — ей нужно завтра выглядеть хорошо перед будущим женихом. К тому моменту, как стражник запер дверь в покои, настоящую Фэду Олинн спрятала в той самой кладовой, где ещё позавчера её саму держали взаперти. А на рассвете она ускользнула из замка вместе с обозами, которые отправились обратно по деревням, развозя беженцев после новостей о мире.
Глава 13
Когда в замок пожаловали гости, все сразу же высыпали на стены, всем хотелось увидеть самого короля Гидеона. И Олинн из-за своего маленького роста только и могла, что подсмотреть кусочек процессии втиснувшись между чьими-то локтями. Стража отогнала всех рабов и слуг подальше от внутреннего двора, вот и пришлось им лезть на стены, и сидеть там, будто воронам, наблюдая за происходившим.
Сверху было видно, как движется большой отряд южан, растянувшись длинной зелёной гусеницей. Кольчуги поблёскивали на солнце, и на древках копий лениво повисли штандарты короля Гидеона.
Олинн глянула на небо — впервые за сколько дней оно затуманилось, выцвело. Дымка поползла с востока, затягивая далёкий горизонт и сгущаясь, а жара только усилилась, и это говорило о том, что гроза уже близко. Наконец-то Луноликая Моор-Бар услышала их молитвы! И Олинн подумала, что стихия придёт нешуточная, после такой-то жары. Но, конечно, уже поздно для Олруда.
Брендан Нье'Риган очистил и хозяйственный двор замка, отправив всех оставшихся беженцев за пределы крепости, а сам ходил вдоль своих воинов, построенных в ряд. Ни дать, ни взять журавль, что бродит по болоту в поисках лягушек — прямой, как шест, и важный, он то и дело клал руку на рукоять меча, будто проверяя на месте ли тот. Видимо волновался, готовясь к встрече с королём. Сегодня на башнях стояло вдвое больше лучников, и у ворот охрану тоже усилили. И едва процессия въехала в замок, мост сразу подняли, а ворота заперли.
Олинн пыталась рассмотреть короля, но не могла понять, кто он. Впереди процессии ехали несколько воинов и ярл Римонд — Олинн узнала его по белым волосам и одежде. С ним не было никого из его хирдманов, а остальные воины–южане были все одинаковые, как горошины в стручке: в кольчугах и зелёных плащах с гербом. И среди них Олинн не увидели никого, хотя бы отдалённо напоминающего короля. Король, он ведь должен быть в красной мантии и в золотой короне, а рядом с ним должна ехать его сестра — колдунья с алыми волосами. Именно таким, по рассказам тех, кто вернулся с Перешейка, короля представляли все обитатели замка.