Рядом. Том 1
Шрифт:
Ребятня не спешила разбегаться, толпилась вокруг Стрелка и Кая.
– А как его зовут? А сколько ему годиков? А можно я его своим фантиком покормлю? А давайте он с нами в футбол поиграет, только скажите ему, чтоб больше мяч не рвал!
Стрелок кое-как отшутился-отговорился, что, мол, как-нибудь в другой раз, а сейчас им уже пора домой. Если Кай сегодня настолько не в духе, то и без рванья может так засадить мячом в стену (и хорошо, если в стену!), что либо мяч лопнет, либо стена вогнется.
Остаток дня Кай вел себя более-менее прилично, но идти в бар на ужин
Странно.
Стрелок знал, что из-за особенностей «конструкции» киборги падки на сладкое, даже когда полностью сыты. Минус один процент энергии – уже повод пополнить запас, если подвернулась такая возможность, хотя целенаправленно искать еду киборг начинает только при дефиците свыше двадцати процентов.
Белка вроде бы просто проходит мимо стола, быстро и не глядя на него. Стрелок готов поклясться, что она даже не шевельнула рукой, но…
– Эй!
– Мм? – невинно отзывается она, оборачиваясь. Левая щека забавно оттопырена, как у хомячка.
– Попа не слипнется?!
– Мм!
– Как ты это делаешь?
– Фто? – Белка запихивает в рот второй кусочек сахара. Когда она его стянула, он тоже не заметил.
Поэтому печеньица Стрелок коварно пересчитал, но к концу второго дня все они были на месте. Кай ел нормально – для человека, а сладости стояли в качестве необходимого киборгу доппайка. Может, прежний хозяин вызвал ОЗК именно после кражи печенья и Кая от него теперь воротит?
Перед сном Стрелок совершил кулинарный подвиг – сварил какао. Глупо, конечно, думать, что у всех киборгов одинаковые вкусы, но вдруг Каю тоже понравится?
Стрелок попробовал напиток и одобрительно поморщился: у человека от такого количества сахара не то что попа – горло слипнется! Угощать Кая не стал, просто «забыл» кастрюльку на плите. Отличная приманка для вредного киборга, который неподкупно игнорирует предлагаемые ему лакомства, но наверняка не устоит перед соблазном «объесть» хозяина.
Утром коробка с печеньем так и стояла нетронутой. Какао затянуло, как плесенью, плотной серо-коричневой пленкой.
Зато от хризантемы остался только горшок и куча земли, вываленной на кухонный стол.
Стрелок сперва не понял, что это означает, потом не поверил.
Кай дождался честных двадцати процентов дефицита энергии и получил карт-бланш на активный поиск еды.
– Ты что, сожрал цветок вместе с корнями?!
– Пищевая ценность объектов являлась достаточной для отнесения их к категории «еда».
– А у печенья с какао – недостаточной?!
– В соответствии с полученным приказом был произведен случайный выбор из пищевых объектов, находящихся в помещении.
Стрелок краем глаза выцепил еще одно несоответствие привычной обстановке, круто, на пределе возможности, развернул кресло…
Нет, не показалось.
В аквариуме клубилась поднятая со дна и непрерывно взбиваемая аэратором муть. Кай съел все растения и оттуда. И рыбок. И, кажется, даже улиток, ни одной не видно, хотя обычно по стеклу чертова прорва ползала.
Киборг пристально смотрел на хозяина: «Ну? Ты уже понял, что я тебе совсем-совсем не подхожу, правда?»
– Ну вот зачем, а? – тоскливо спросил Стрелок. – Ладно траву, но рыб-то за что? Они же живые были, такие же, как мы с тобой! Их нельзя есть!
– Информация сохранена, – бесстрастно сообщил Кай.
Стрелок мрачно прикинул: может, запретить ему вставать ночью с кровати? Так ведь как пить дать надует в постель, найдя повод для «аварийного сброса отходов»! Можно, конечно, и это запретить – но вдруг Каю на самом деле понадобится в туалет? Или захочется пить? Стрелок слишком хорошо знал, что значит быть прикованным к кровати. Да, это всего на семь-восемь часов в сутки, но киборги спят вдвое меньше.
Белка сидит за кухонным столом, подперев щеку ладонью, и, приоткрыв рот, как маленькая впечатлительная девочка, смотрит какой-то сериал. Без звука – она транслирует его себе напрямую, чтобы не мешать спящему человеку, но картинку предпочитает внешнюю, развернутую и объемную. Как окошко в другой мир.
В мягком свечении вирт-экрана ее волосы кажутся серебряными.
Он пару минут любуется ею и снова закрывает глаза.
Ладно, оставим это на самый крайний случай.
Стрелок не цеплялся за вещи, память должны хранить не они, а люди. Но когда он подъехал к аквариуму и щелкнул кнопками подсветки и аэратора, то почувствовал себя врачом, отключающим умершего пациента от медицинских приборов. Сердце болезненно екнуло, в комнате разом стало как-то серо и тоскливо. Словно и впрямь кто-то умер. Только что.
– Кай, одевайся. Позавтракаем в баре.
Хрен оказался не слаще редьки, Стрелок даже подумал, не дать ли задний ход, пока Юнни его не заметил, но было поздно. Юнни заметил Кая, умудрявшегося выделяться в любой толпе благодаря не столько комплекции армейского киборга, сколько нарочито кукольной осанке и походке. А значит, и его хозяин где-то рядом.
К большим компаниям, тем более если это компания веселых шумных космолетчиков, Стрелок относился благодушно, хоть и предпочитал сидеть чуть в стороне, наблюдая за людьми, как за языками пламени в камине, источающем тепло и уют.
А вот пропаганду, особенно религиозную, терпеть не мог.
– …оглянитесь, и вы поймете, что наш мир катится в бездну! – экзальтированно взывал с подставки для голограмм вполне, увы, материальный тип в белом плаще с веревочной опояской, и его голос, проходя сквозь микрофон с усилителем, превращался из певучего в гротескно завывающий. – По-кай-тесь, пока не поздно!