Рязань,Касимов
Шрифт:
На втором этаже колокольни должна была быть помещена церковь – по традиции, определенной московской кремлевской колокольней Ивана Великого, которой следовал в своей колокольне и Яршов. Как отмечалось выше, церковь была и над Глебовскими воротами крепости.
Колокольня Воротилова была типичным произведением русского барокко в его провинциальной трактовке, с характерной свободой пропорциональных соотношений в ордерных построениях некоторой тяжеловесностью, а порой и неуклюжестью форм и вместе с тем с прекрасным силуэтом. Как видно из чертежа, она ни в чем не походила на существующую сейчас.
Будь колокольня Воротилова построена лет на девять-пятнадцать ранее, вероятно, она полностью ответила бы вкусам и запросам рязанского общества. В конце же 1780-х гг. она явилась уже анахронизмом и не могла быть возведена в городе, который перестраивался
Второй проект соборной колокольни не попал в архивы епархиального ведомства, остался, вероятно, у Рюмина и впоследствии затерялся. Несомненно, однако, что он принадлежал руке опытного зодчего. Составлен он был в соответствии с общими принципами архитектуры раннего классицизма, возможно, кем-либо из сподвижников Казакова. На основе этого проекта был построен в 1797 г. первый ярус существующей колокольни.
Архитектурные формы ее первого яруса отвечают и обычным пропорциям зданий классицизма и общим приемам трактовки форм этого стиля. К числу недостатков может быть отнесена излишняя утонченность колонн, по сравнению с грузностью массива стен, не ослабленной даже помещенными в них глубокими нишами.
В конце XVIII в. возникли большие деформации в Успенском соборе, и все накопленные средства ушли на его укрепление. Строительство колокольни прекратилось.
В 1816 г. Рюмин снова внес 10 тысяч рублей на ее достройку, теперь уже опять по новому проекту. Эти чертежи, очевидно, также остались у Рюмина, так как в архивах их нет. Имеются косвенные указания в одном из описаний Николо-Радовицкого монастыря, где Русско построил собор в стиле классицизма, что Русско в это время давал проект для рязанской колокольни. Проведенный в одном из недавно опубликованных исследований анализ доступных сведений доказал авторство Русско в проекте колокольни успенского собора этого периода.
103. Солотчинский монастырь. План:
1 – Рождественский собор; 2 – трапезная палата с церковью святого Духа; 3 – церковь Алексея митрополита (не сохранилась); 4 – настоятельский корпус; 5 – кельи; 6 – Святые ворота с церковью Иоанна Предтечи; 7 – служебные ворота; 8 – стены и башни
Сравнение особенностей второго яруса колокольни, выстроенного по проекту Русско, с особенностями композиции и деталями Малынинской богадельни, построенной на несколько лет раньше, дает основание считать, что и Малынинская богадельня принадлежала замыслу Русско. Тема парных колонн коринфского ордера, которую зодчий использовал уже в соборе Николо-Радовицкого монастыря, разработана в портике Малыпинской богадельни и во втором ярусе колокольни довольно сходным приемом: между спаренными колоннами помещены проемы с полукруглым завершением (с поправкой на функциональные требования заданий). Пропорции самой спаренной группы и ее соотношения, например с антаблементом, – идентичны в обоих случаях.
В колокольне Русско классицизм Рязани предстает перед нами в своей более зрелой стадии, чем в проекте, по которому строился первый ярус. Пропорции колонн, антаблемента, арок и других элементов здесь уже значительно более каноничны и совершенны. Найдены правильные соотношения между ордерными членениями и массивом стен, весь ярус лишен грузности и приземистости. Прием парных колонн здесь усилен раскреповками антаблемента и аттика, на котором, вероятно, должны были быть венчания. Это оживляет решение и придает ему парадность, а строгость пропорций и сдержанность общего рисунка, как и конструктивная логика такого приема, не позволяют выдвигать здесь обвинения в „барочных тенденциях". Выстроенная по этому проекту на всю высоту колокольня была бы выдающимся произведением русского классицизма. Таким образом, „мастер каменный" Иван Францевич Русско (Русшко) предстает перед нами как крупный и талантливей архитектор. В последующие годы он был назначен „правящим должность Губернского архитектора в Рязани".
По проекту Русско был возведен лишь второй ярус колокольни. Дальнейшее ее строительство прекратилось за отсутствием денег. В 1830-х гг. архитектор Биндеман предложил свой чертеж достройки колокольни с частичным изменением второго яруса, где он предлагал заменить коринфские колонны на ионические. Высота ее была предложена около 66 м 9 причем собственно здание без венчающей части должно было быть около 49 м. В этом проекте Биндеман проявил себя как зрелый мастер ампира. Его замысел интересен, но лишен силы проекта Русско, который сумел придать второму ярусу крупный, столичный, петербургский масштаб, блеск и выразительность.
Проект Биндемана не был принят, и вслед за тем начался целый конкурс проектов на достройку рязанской колокольни. В 1835 г. Комиссия проектов и смет Главного управления путей сообщений и публичных зданий, в обязанности которой входило рассмотрение этих предложений, выдвинула свое предложение, возможным автором которого был архитектор Висконти. По этому предложению второй ярус разбирался, колокольня предлагалась пятиярусной, с сохранением, впрочем, ее общей первоначальной высоты, а ее архитектура приобретала откровенно ампирный характер. Это предложение не получило поддержки в Рязани, где жертвователи, очевидно, не соглашались с уничтожением уже построенного второго яруса.
Значительный интерес представлял проект архитектора К. А. Тона, который с уверенностью зрелого мастера сумел поставить на два существующих этажа третий, достигнув единства общей композиции. Добавлять четвертый ярус или шпиль Тон, очевидно, не решился, так как вызывала опасения ненадежность грунтов, уже едва не приведшая к катастрофе самого собора. Н. И. Воронихин, ставший к этому времени губернским архитектором Рязани и академиком архитектуры, обратил внимание рязанского архиепископа на то, что проект Тона, при всей его стилистической законченности и всем совершенстве, не отвечает градостроительным задачам, а в известной мере и особенностям грандиозного Успенского собора. Вследствие этого архиепископ возбудил ходатайство, чтобы „для большей благовидности и красоты городу, и дабы более соответствовала она высоте собора" сделать на колокольне четвертый ярус и шпиль. Проект надстройки взялся составить губернский архитектор.
Воронихин сделал проект всей четырехъярусной колокольни. Он нашел остроумное решение задачи, вполне соответствовавшее новейшим достижениям строительной техники того времени. Он предложил сделать четвертый ярус не из камня, а из железа! На своде третьего яруса был основан сложный металлический каркас, на котором монтировался шпиль. Вокруг этого основного каркаса, на высоте четвертого яруса, крепился дополнительный – для стен, сделанных из листового железа. Из листового железа отдельном каркасе были выполнены и стволы колонн и их детали. Общая высота колокольни со шпилем и крестом получилась, таким образом, 75,5 м, то есть на четыре с лишним метра больше, чем у Воротилова и в остальных проектах, и почти на 29 м больше, чем по проекту Тона, что уже вполне удовлетворило жителей Рязани. В натуре колокольня за счет увеличения шпиля была сделана еще выше и достигла высоты 83,2 м.
104. Святые ворота с церковью Иоанна Предтечи. 1695
105. Церковь Иоанна Предтечи. Деталь
Тема архитектурного решения Воронихина была подсказана, безусловно, мастерским эскизом Тона. Он, по существу, полностью повторил третий ярус, как его замыслил Тон, и затем еще раз использовал тот же мотив, в несколько уменьшенных пропорциях, для четвертого яруса. Шпиль Воронихин задумал, пользуясь как аналогией шпилем Коробовскога Адмиралтейства в Петербурге, каким он был показан на чертеже Захарова, вероятно, известном Воронихину еще по Академии, то есть с перехватом внизу. Однако если в проекте Тона благодаря удачным пропорциям все три разнородных этажа сливались в единую, внутренне увязанную композицию, то у Воронихина первый ярус воспринимается как своеобразный пьедестал для остальных трех. Впрочем, достичь иного решения можно было только при уменьшении высоты колокольни, за счет переработки пропорциональных соотношений этажей, чего Воронихин, разумеется, не хотел.