Рыба гниет с головы

Все совещание руководства ГУВД свелось к одному вопросу – вступлению в должность полковника Рамазанова. Начальник Управления собственной безопасности полковник Быков этому назначению не особенно радовался, потому что оснований недолюбливать Рамазанова у него было более чем достаточно. Карьерист, человек, имеющий связи не только в правительстве области и среди местных депутатов, но и в Москве, да и вообще человек сам по себе неприятный.

После представления нового заместителя начальника совещание быстро пробежалось по текущим делам и свернулось как бы на «полуслове». Быков посмотрел

на часы, хмуро представил, сколько дел он сегодня так и не успеет завершить, и попытался спланировать остаток дня. Офицеры выходили из актового зала, громко переговариваясь. Никто не торопился в свои кабинеты, и это Быкова тоже очень злило.

Плюнув на вежливость, он стал протискиваться к двери, бросая по сторонам короткие извинения. Забежав в свой кабинет, быстро избавился от формы, переодевшись в летние брюки и легкую рубашку, рассовал по карманам удостоверение, ключи и всякую мелочь. В первую очередь необходимо было встретиться с Антоном Копаевым, а потом и за другие дела браться. Антон и так ждет его уже минут тридцать в условленном месте.

Молодой лейтенант, которого Быков совсем недавно перетянул в свое Управление, проявил себя как смелый, умный и честный работник. Собственно, Алексей Алексеевич, предлагая Антону перейти на работу к нему, несколько сомневался не в личных и профессиональных качествах молодого офицера – совсем другое его беспокоило.

Антон в подростковом возрасте пережил гибель матери. И не просто гибель, а убийство подонком в милицейской форме. Тогда это ведомство еще называлось «милицией». Подонок оказался со связями и ушел от ответственности. Преступление так и осталось нераскрытым, хотя многие и догадывались о том, кто виновник и как все произошло. А преступника просто перевели из областного центра в один из дальних районов.

До Антона тогда дошла информация, кто мог быть убийцей его матери, но он не знал фамилии. И мальчик задался целью найти и покарать преступника, чего бы это ему ни стоило. Он стал активно заниматься спортом, добился того, чтобы срочную службу в армии его направили проходить в ВДВ. И попал он не просто в десант, а в спецназ.

После службы поступил в юридический институт МВД, закончил его с отличием, но отказался оставаться по распределению в областном центре, на что имел полное право, а выбрал район, в который много лет назад перевели на работу убийцу его матери. Антон не просто нашел его, но и раскрыл преступную среду в местном УВД. Тогда-то Быков с Копаевым и познакомился, тогда и пригласил молодого лейтенанта к себе в Управление.

Очень беспокоило Алексея Алексеевича, что Антон пошел работать в полицию с одной лишь целью – отомстить за смерть матери. А когда месть свершилась, Антон остался работать в органах, как подозревал Быков, чтобы продолжать мстить. Но теперь он мстил другим, тем, кто был повинен в преступлениях против других граждан, кто позорил погоны и звание полицейского.

Открыто Антон никогда со своим начальником на эту тему не разговаривал, но подозрения у полковника остались. И его очень беспокоило, что это чувство мести будет мешать Антону в работе, затмит разум, помешает бесстрастно и объективно решать вопросы.

– Алексей Алексеевич! – раздался за спиной голос, когда Быков взялся за ручку двери своей машины.

Полковник обернулся и увидел подходившего к нему высокого статного Рамазанова в форменной фуражке с высокой тульей. Какого черта ему надо? Быков по службе подчинялся только начальнику ГУВД, но элементарное приличие требовало уважительного отношения и к его заместителям,

начальникам других подразделений, даже если они тебе лично не нравились, даже если ты подозревал их во всех смертных грехах. Пока доказательств нет, твое личное отношение – это твое личное дело. А полковник Быков никогда личное и служебное не смешивал.

– Да, я вас слушаю, – вежливо, но сухо ответил он.

– Не в службу, а в дружбу, – улыбнулся одними губами Рамазанов. – Не подбросите меня? Так опаздываю, что даже до такси добежать не успею. Всего два квартала, а?

В этой ситуации отказывать было глупо. Ни один здравый довод не выглядел бы достаточно убедительным. Наоборот, чем серьезнее был бы довод, тем яснее сказывалось бы неприязненное отношение Быкова к Рамазанову. Этот хлыщ умел создавать ситуацию, в которой не отказывают, даже если очень хочется.

– Хорошо, садитесь, – кивнул Быков и открыл дверцу. Он дождался, пока Рамазанов снимет свою фуражку и взгромоздится рядом на сиденье. – Вам в какую сторону?

Полковник махнул рукой прямо и снова изобразил улыбку. Быков уже не сомневался, что Рамазанов хочет просто поговорить, и никуда он, конечно же, не опаздывает. Значит, надо быстро начать разговор, а потом так же быстро завершить его, иначе он точно ничего сегодня не успеет.

Они проехали ровно два квартала, когда Рамазанов попросил Быкова припарковаться возле сквера в тенистом месте. Быков внутренне выругался, но послушался. Именно в этом сквере его и ждал сейчас Антон Копаев. Он рассчитывал высадить Рамазанова, потом сделать круг через соседнюю улицу и снова вернуться к скверу, чтобы подхватить своего сотрудника. Теперь придется выкручиваться. Правда, Антон парень грамотный: поняв ситуацию, не кинется сразу к машине.

– Вы хотели поговорить, – заглушив двигатель, произнес Быков. – Я слушаю вас. Только, пожалуйста, покороче, а то я в самом деле спешу.

– А вы проницательный человек, Алексей Алексеевич, – одобрительно заметил Рамазанов. – Это даже очень хорошо в нашем деле, не придется многого объяснять.

– В каком это «нашем» деле? – не удержался Быков от колкости. – Совместных с вами у меня вроде как и нет.

– А совместная работа в полиции – это не общее дело? – сделал вид, что очень удивился, Рамазанов. – Удивляете вы меня. Уж не противопоставляете вы себя всем остальным органам внутренних дел?

– Ни боже мой! – заверил Быков. – Я как бы, наоборот, радею за эти самые органы, за чистоту их рядов и никоим образом себя от других сотрудников не отмежевываю. А сказал я так потому, что по службе у нас с вами никаких пересечений не существует. Так что вы мне хотели сказать?

– Я хотел просто поговорить, понять вас, если уж на то пошло. Разные слухи о вас в ГУВД ходят. Я вроде и не первый день работаю, а все равно узнаю чуть ли не каждый день все новые и новые подробности. Вы прямо-таки местная инквизиция, непримиримый борец, адепт веры.

– Не думал, что это так плохо, – пожал плечами Быков, пытаясь рассмотреть в сквере Антона. – Любое дело, особенно в трудные годы для страны, для организации, всегда держалось на фанатиках.

– Что это за трудные годы такие? – вдруг сменил тон Рамазанов. Теперь он говорил раздраженно. – Для страны трудные? Это чем же, позвольте вас спросить? А для наших органов чем они трудные? Мы избавились от старого бремени, от балласта нерадивых сотрудников. Новая организация, новые темпы. Вы знаете, что я руководил двумя районными управлениями и оба вывел по показателям в лидеры. Особенно по раскрываемости!