Рыба, кровь, кости
Шрифт:
— Если водопад там, где указывают старые записи…
— А если нет?
— Он положил еще один день на сбор проб, если там можно хоть что-нибудь взять, и еще один день на возвращение. Три или четыре дня самое большее. Потом четырехдневный переход к деревне, где мы будем ждать их, пока Бен немного оклемается. Если Ник и Кристиан не появятся через неделю, мы должны отправиться обратно в Калимпонг по южному рукаву Цангпо. — Он протянул руку, чтобы погладить девушку по лицу, но отдернул ее, когда Клер тряхнула головой.
— Не понимаю, — сказала она, — почему мы не можем подождать
— Бену нужен отдых…
— В хорошем, сухом и теплом месте, — передразнила она. — И вы, парни, думаете, что для него будет лучше трястись и прыгать по этим горам в течение трех дней? — Она прикоснулась ко лбу Бена: тот был прохладнее, чем в предыдущую ночь. — Он все еще без сознания.
— Я дал ему кое-что, чтобы он уснул, так что его мышцы будут более расслаблены во время поездки в паланкине.
— Каких носильщиков забрали с собой Ник и Крис — лепча?
Прежде чем ответить, ее родственник на мгновение отвел глаза, и в открывшейся пропасти противоречий между тем, что Джек хотел сказать ей, а что — нет, Клер почувствовала, как ее злость сменяется тревогой. Что-то было не так.
— Нет, — сказал Джек. — Крис решил, что местные проводники будут полезней.
Он встал и вышел из-под навеса, положив этим конец дальнейшим обсуждениям.
Через несколько минут Клер услышала, как он рассказывает сокращенную версию своего объяснения остальным. Она с интересом заметила, что, пока Джек говорил, члены Опиумной Пятерки ухмылялись и весело переговаривались, словно знали, что раскол планировался уже давно.
Девушку удивило, что ее родственник приказал носильщикам оставить все пробы грунта и большинство образцов растений.
— Без этих тяжелых тюков нам будет гораздо легче идти, — объяснил Джек. — А Бен быстрее попадет к доктору или хотя бы в теплую постель.
Носильщики, которые, как она была уверена, все равно никогда не видели смысла в этих образцах, с готовностью избавлялись от увесистых пластиковых пакетов с землей.
— Но мы целыми неделями собирали все это, — пожаловалась она Джеку.
— Если Кристиан и Ник найдут свой зеленый мак в ущелье, эти кучи грязи будут по большей части излишни.
— А если они не найдут?
— Тебе что важнее — грязь или Бен?
Клер, отчаянно желая, чтобы здесь был кто-то, к кому можно обратиться за советом, ясно вспомнила гордое замечание Кристиана о Скотте, который продолжал собирать пробы горной породы в Антарктиде почти до самой смерти. И ответ Джека.
— Надо хотя бы положить образцы в какое-нибудь укрытие, на случай, если Крису они понадобятся, — сказала она, стараясь не замечать то, что отделила замыслы Кристиана от стремлений своего родственника.
Когда Джек возразил, что под оставшимся навесом столько грунта едва ли поместится, Клер заявила, озаренная вдохновением:
— Можно закопать образцы в земле. Вырыть неглубокую канаву и накрыть ее камнями…
— Сделать пирамиду? — Он сдержал смех, ограничившись улыбкой. — Превосходно — только давай быстрее.
Копать канаву в твердой земле оказалось непросто, даже с помощью лепча и калимпонгского тибетца. Ей вспомнилось,
— А теперь вы положите ее в новое место, чтобы перезахоронить? — спросил тибетец. — Это обычай вашей страны? — Он озадаченно уставился на груду пластиковых пакетов в неглубокой могиле.
Клер объяснила, что делает так потому, что в образцах грунта могут содержаться семена.
— Мы хотим сохранить семена, понимаете?
Он предложил ей вывалить содержимое пакетов в землю.
— Тогда у семян будет возможность прорасти, мисс. А внутри пакетов они не выживут.
— Прах к праху, — произнес Джек.
Не обращая внимания на его сарказм, Клер закопала пакеты под футом гравия и потом еще больше позабавила своего родственника тем, что положила сверху насколько перекрещенных палочек, чтобы отметить место захоронения. После этого она не смогла придумать ничего лучше, кроме как оставить записку в таком же пластиковом пакете, прижав ее камнем у дерева, возле которого Ник поставил свой теперь уже пустой навес.
Если она и испытывала любопытство касательно того, какие же образцы растений Джек счел достойными для сохранения, то оно покинуло ее в течение продолжительных переходов следующих трех дней. Она поняла, что Бен, стонавший всякий раз, когда лепча клали его на паланкин или снимали оттуда, стал яблоком раздора с Опиумной Пятеркой. Их предводитель начал спорить с Джеком уже после первого часа трудного восхождения обратно на тропу; Джек отвечал ему в тон. Словно быки, сцепившиеся рогами, подумала о них Клер; Джек вышел победителем — пока что.
Идти вперед — вот и все, что она могла; рядом с Беном, сжимая его руку, как только он открывал глаза, и слушая странные фразы, которые он бормотал; судя по ним, он явно обитал в ином мире, чем все остальные. На третий день, вскоре после обеда, калимпонгский тибетец по секрету сообщил ей, что группа давно уже отклонилась с курса, заявленного Джеком.
— Так где же мы теперь?
— Идем на юго-восток, к высокогорным перевалам в Пемако. Это одна из наших скрытых земель, бейул. Туда советуют забираться только паломникам огромной выносливости.
— Что ж, значит, это не для нас двоих, — сказала Клер, опустив взгляд на бледное лицо Бена.
Судя по тому, что она читала о Пемако, этот край был не столько скрыт, сколько уединен и негостеприимен. В нем обитали в основном племена; там не было проезжих дорог, соединявших его с остальной частью страны, а его девственные джунгли составляли часть области, являвшейся предметом политических споров: одна треть ее располагалась в Тибете, а остальное — в Аруначал-Прадеш. Аруначал-Прадеш, как вспомнила Клер, был родиной второго химика, предводителя Опиумной Пятерки; это штат на границе с Бирмой, где наркобароны, вроде любителя орхидей Хун Са, ходили в героях.