Рыба, кровь, кости
Шрифт:
Она чувствовала, как на виске усиленно забилась жилка, маленький красный червячок нервного возбуждения.
— Монах утверждает, что они взяли его вещи только для того, чтобы сохранить их от бандитов и воров, — быстро сказал Риверс с озабоченным видом.
— Он все еще там? То есть кости? Они сохранили скелет?
— Держать труп в священном месте было бы святотатством. И они не потревожили бы кости.
Монах что-то пробормотал.
— Что он говорит?
— Говорит, что не знает, там еще тело или нет, но оно лежит на совсем безлюдной, заброшенной тропе, по которой много лет назад ходили лесники, когда здесь еще росли большие деревья. Скелет находится
— Отведите меня туда! — потребовала Клер. — Или скажите, как туда добраться.
Как могла она объяснить свою настойчивость, свой порыв, который как рукой снял ее прежнюю усталость? Слова Риверса таили в себе невозможное, какую-то тератологию, словно одна большая история включила в себя элементы всех остальных.
— Вам там не понравится, — ответил он. — Путь очень крутой и ведет в горы.
— Есть еще время добраться туда и вернуться до темноты?
Глубоко посаженные глаза Риверса пристально посмотрели на нее, словно он подозревал ее в нездоровом любопытстве.
— Да, — медленно ответил он, вытягивая слово, точно тонкую шелковую нить, которая могла лопнуть, надави Клер слишком сильно. — Думаю, есть.
— Пожалуйста, мистер Риверс. Вы можете — вы отведете меня туда?
Они поднимались в бесплодную зиму. Сильный ветер с песком упорно цеплялся за них своими пальцами всю дорогу вверх по прибрежной тропе, с треском проносясь по обнаженным кустам, бросая им в лицо пригоршни гравия. Чем выше они забирались, тем больше сужалась дорога, постепенно превращаясь в еле видную звериную тропу, петлявшую между огромными валунами из льда и камня, которые нестихающие ветра обтесали в пирамиды и обелиски. Здесь простирался бескрайний дзен-буддийский сад выветренного гранита и пересохших каменных ручьев, и Клер не смогла себе представить, чтобы в этом месте когда-либо росли деревья, если бы мистер Риверс не указал ей на серебристые пластинки пней, вдавленные в землю, словно отраженные луны, — все, что осталось от поваленных стволов.
— Забавно… — начала она. — У меня такое странное чувство, будто один мой дальний родственник, возможно, проходил здесь.
— Это объяснило бы, почему монахи вас знают, — невозмутимо ответил Риверс.
Клер улыбнулась тому, как он поместил ее чудаковатые фантазии в область собственных верований.
— Ее звали Магда Флитвуд. Во всяком случае, это ее девичья фамилия.
— О да, весьма достойная женщина, основавшая поселение Айронстоун. — Мистер Риверс почтенно кивнул. — Для меня большая честь познакомиться с вами.
— Вы слышали о ней? Мне бы хотелось… Мне бы хотелось точно знать, проходила ли она здесь…
— Тогда вам нужно поговорить с ее бывшим проводником, когда вернетесь обратно. Это мой родственник, — продолжал он, не замечая, что у Клер дух перехватило, — Он, пока не вышел на покой, был садовником в поселениях Айронстоун, где я тоже работал какое-то время.
— Ее проводник? Нет, это невозможно… Потому что он… Ну конечно, он… — Она спотыкалась на словах. — Наверняка всякий, кто был проводником у Магды, давно уже умер.
— Нет, мисс. Миссис Айронстоун совершила свое последнее путешествие в тысяча девятьсот двадцатом году, вместе с моим родственником, которому тогда был всего двадцать один год. Естественно, он уже очень старый человек, но все еще жив — живет на холме, где теснятся садоводческие поселения Айронстоун, с той стороны, что обращена к Дарджилингу. Его дом называют «надежда Магды». — Он усмехнулся. — Все надеются, что когда-нибудь
— Вы можете остановиться на минутку? — попросила Клер. — Мне нужно найти кое-что. — Она порылась в рюкзаке. Разумеется, он все еще был там. Все случайные вещи остались при ней. Она показала тибетцу спичечный коробок из бара «Гомпу». — Это имя — вашего родственника?
Он бросил на него быстрый взгляд.
— Да, мисс. Моего родственника и этой долины. Нас всех здесь зовут одним и тем же именем.
— А это? — Страницы ее дневника захлопали на ветру, когда она раскрыла тетрадь в том месте, куда вклеила кусочек голубого мака из ботанического сада.
Тибетец неуверенно провел пальцем по округлому, затейливому почерку, написавшему слова.
— Второе слово, думаю, да, — хотя оно очень странно написано. Впрочем, это очень старый шрифт. Первое слово означает Арункала, священная смуглая гора.
Арункала. Арун Риверс. Клер почувствовала, что у нее кружится голова. Это из-за высоты, подумала она, а потом: пройти весь этот путь, потерять все, чтобы вдруг вот так случайно встретиться с прошлым в грязной долине возле грязного, мутного источника. До сих пор она играла в шахматы со своими воображаемыми Магдой, Аруном и Джозефом, переставляя их с черного квадратика на белый и обратно. Теперь же равновесие сил сместилось, круто переменилось, и старая история брала верх.
— Вы должны попросить моего родственника сыграть на волынке, когда познакомитесь с ним, — сказал Риверс с убежденностью человека, знавшего, что это знакомство неизбежно. — Только не «Auld Lang Syne» [56] Он его ненавидит.
Если бы им не сказали точно, где найти скелет, они вполне могли сотню раз пройти мимо, не заметив его. Он вжался в неглубокую нишу между треугольным выступом и поверхностью скалы; там он застыл в позе человека, страдающего от холода, словно ожидающего скорого перерождения (или погребения): ноги поджаты к туловищу, грудь обхватил руками, чтобы не упустить ни капли тепла. Хотя его поза зародыша постепенно сникла, пока истлевали кожа и одежда, узкий клин скалы, в который он плотно втиснулся, замечательно сохранил положение тела. Клер присела на колени и прикоснулась к тонкому кружеву костей его руки, потом к ноге; она заметила, что на его левой ступне не хватает трех пальцев. Вставая, она пыталась понять, о чем же напоминает ей это место, эти камни-пирамиды, которым песок и ветер придали суровый загар египетского пейзажа. Могила фараона, решила она, или святого мученика. Она повернулась к Риверсу.
56
Традиционная застольная песня на стихи Р. Бернса; в переводе С.Маршака — «Забыть ли старую любовь».
— Мне нужно кое-что сделать. Это не займет много времени.
— Вы не станете осквернять кости? — Он явно находил ее поведение возмутительным.
— Я не прикоснусь к ним, Я хочу… хочу в некотором роде помолиться за него.
Он кивнул, все еще неуверенный в ее намерениях, потом повернулся и указал обратно на тропу.
— Если вы не против, я пройду немного вниз, туда, где ветер дует не так сильно.
— Как я найду вас?
— Там есть природный гейзер, за другими камнями такой же формы. — Он указал на песочного цвета валуны, укрывавшие скелет. — Вы найдете меня, увидев клубы пара, поднимающегося над гейзером.