Рыбак из Внутриморья (сборник)
Шрифт:
На предприятиях и в промышленных городах имел место более высокий уровень социальной напряженности, чем на плантациях, где работали члены племени. Чиновники корпорации приписывали вину некоторым «неконтролируемым» свободным личностям, и многие требовали закрытия школ, разрушения городов и восстановления закрытых поселений для рабов. Городская милиция корпораций (нанятые и доставленные с Уэрела гареоты плюс вспомогательные полицейские силы из невооруженных свободных граждан) превратилась в настоящую армию, члены которой были вооружены до зубов. Большинство вспышек недовольства в городах и попытки протеста происходили на предприятиях с конвейерными линиями. Рабочие, которые привыкли считать себя частью осмысленного трудового процесса, могли терпеть очень тяжелые условия труда, но нетерпимо относились к механической работе, пусть даже условия труда и улучшались.
Тем не менее Освобождение началось не в городах, а в поселениях на плантациях.
Начало Восстанию положила организация женщин на плантациях Великого континента. Они объединились, чтобы противостоять ритуальным изнасилованиям девочек, потребовав изменения племенных законов, в соответствии с которыми рабыни находились в полной сексуальной зависимости от мужчин; женщины подвергались групповым изнасилованиям, их уродовали и убивали, но никто из виновных ни разу не понес наказания.
Первым делом они потребовали образования для женщин и детей обоего пола, а затем — пропорционального представительства на выборах совета племени, в котором, как правило, участвовали только мужчины. К третьему столетию их организации, называвшиеся женскими клубами, действовали на всех континентах. Клубы побуждали женщин и девушек перебираться в города, и столь многие последовали их призывам, что сетования вождей и надсмотрщиков стали доноситься до слуха корпораций. Местные племенные вожди и надсмотрщики получили указание «направляться в города и возвращать своих женщин».
Налеты, чаще всего проводившиеся полицией плантаций при поддержке сил городской милиции корпораций, как правило, отличались крайней жестокостью. Свободные горожане, не привыкшие к тому уровню насилия, что считался нормой на плантациях, яростно сопротивлялись, и, защищаясь, сражались вместе с женщинами.
В 61 г. ДНВ в городе Сойесо провинции Эйу рабы, успешно отразив налет полиции с плантации Надами, перешли в наступление на саму плантацию. Полицейские казармы были взяты штурмом и подожжены. Кое-кто из руководства племени присоединился к восставшим, открыв перед ними свои поселения. Другие вместе с хозяевами организовали оборону в Доме на плантации. Женщина-рабыня открыла мятежникам двери арсенала — впервые в истории колонизации Йеове большая группа рабов получила доступ к настоящему мощному оружию. Последовала резня хозяев, но частично ее удалось сдержать: большинство детей и двадцать мужчин и женщин сумели бежать и на поезде добраться до столицы. Никого из рабов, кто противостоял восставшим, не пощадили.
Из Надами Восстание, которое теперь имело оружие и боеприпасы, перекинулось на три соседние плантации. Племена, объединившись, разбили силы корпорации в короткой яростной битве при Надами. Рабы и вольноотпущенники из близлежащих провинций хлынули в Эйу. Вожди племен, бабушки из поселений и руководители мятежников встретились в Надами и объявили провинцию Эйу свободным государством.
Через десять дней налет бомбардировщиков корпорации и высадка десанта положили конец бунту. Захваченных мятежников подвергли пыткам и казнили. С особенной мстительной жестокостью расправились с Сойесо: оставшихся жителей, главным образом детей и стариков, согнали на городскую площадь и передавили их тяжелыми шахтными рудовозами и бетономешалками. Операцию окрестили «уплотнением почвы».
Победа корпораций оказалась быстрой и легкой, но вслед за ней последовали новые мятежи на других плантациях, убийства семей хозяев, и по всему миру начались стачки рабочего люда из вольноотпущенников.
Волнения не стихали. Немало нападений на арсеналы плантаций и казармы милиции приносили успех; мятежники обзаводились оружием и знали, как пользоваться гранатами и минами. Принцип «бей и беги», в соответствии с которым шла партизанская война в джунглях и на обширных заболоченных пространствах, приносил успех мятежникам. Стало ясно, что корпорации нуждаются в оружии и подкреплении военной силой. Они стали привлекать наемников, которых вербовали в беднейших государствах Уэрела. Но не все из них хранили верность своим нанимателям или умели воевать. Корпорациям вскоре удалось убедить правительство Вое Део, что, послав войска для защиты хозяев на Йеове, оно защитит свои национальные интересы. На первых порах Вое Део без большой охоты исполняло это обязательство, но через 23 года после событий в Надами решило раз и навсегда покончить с мятежом, бросив на Йеове воинский корпус из 45 тысяч веотов (членов наследственной воинской касты) и добровольцев из хозяйского сословия.
Семь лет спустя, когда война подходила к концу, на Йеове нашли свой конец 300 тысяч солдат с Уэрела, многие из них были родом из Вое Део, а многие из касты веотов.
За несколько лет до завершения военных действий корпорации стали вывозить с Йеове своих людей, и к последнему году на планете почти не осталось гражданских лиц
В течение тридцати лет войны за Освобождение часть племен и немало рабов дрались на стороне корпораций, которые, пообещав безопасность и вознаграждение, снабжали их оружием. Даже во время Освобождения происходили военные столкновения между соперничающими племенами. После того как корпорации вывели свои военные силы и окончательно покинули планету, в пламени межплеменных войн заполыхал весь Великий континент. Не существовало никакого центрального правительства, пока на многих местных выборах Всемирная партия Абберкама не нанесла решительное поражение Партии Свободы и дала понять, что берется провести первые выборы Всемирного совета. Но во 2 г. Освобождения она неожиданно рухнула под грузом обвинений в коррупции. Посланники Экумены (приглашенные на Йеове Партией Свободы во время последнего года войны) поддержали Партию Свободы в желании ввести конституцию и организовать выборы. Первые выборы (3 г. Освобождения) привели к принятию новой Конституции, но ее основополагающие принципы были довольно сомнительны: женщины не имели права голоса, многие внутриплеменные выборы были отданы на откуп исключительно вождям, и немалая часть внутриплеменной иерархии была не только сохранена, но и получила законное основание. И, прежде чем на свободном Йеове сформировалось стабильное общество, планета пережила несколько лет бунтов и мятежей, в течение которых состоялось несколько кровавых межплеменных войн.
Йеове присоединился к Экумене в 11 г. Освобождения (19 г. ДНВ), и через год прибыл первый посол. Основные поправки к Конституции Йеове, гарантирующие всем лицам старше 18 лет право участия в тайном голосовании и равные права, были приняты в ходе свободных всеобщих выборов в 18 г. Освобождения.
Обделенные
Глава 1
АНАРРЕС - УРРАС
И была там стена. Не слишком красивая — сложенная из грубого камня, кое-как скрепленного известкой. И невысокая — взрослый запросто мог заглянуть на другую сторону, а уж перелезть через стену способен был даже ребенок. Там, где стена пересекала дорогу, не было никаких ворот; она просто сходила на нет, превращаясь в линию на земле: в символ границы. Впрочем, граница-то как раз была вполне реальной и всеми соблюдалась свято вот уже семь поколений. В жизни людей на этой планете самым важным были именно эта граница и эта стена.
У стены, разумеется, было две стороны. И воспринимать мир — в зависимости от того, с какой стороны находишься, — можно было по-разному, для себя решая, какая их двух сторон внутренняя, а какая внешняя.
Так вот, если смотреть со стороны дороги, ведущей к стене, то получалось, что стена окружает довольно большой кусок пустыни в 60 акров, называемый Космопорт Анаррес, где вдали торчали громадные подъемные краны, виднелась стартовая площадка для космических ракет, располагались три склада, гаражи и унылые бараки для персонала, попросту казармы, где не было ни деревца, ни цветочка, ни детей и где, в общем-то, по-настоящему никто никогда и не жил. Бараки служили чисто карантинным целям — ведь в Космопорт регулярно прилетали ЧУЖИЕ космические корабли с грузом, и тогда стена отделяла от окружающего мира не только сами корабли, но и тех, кто на них прилетал, то есть инопланетян. Таким образом, стена как бы замыкала в кольцо прорвавшуюся сюда Вселенную с ее представителями, оставляя Анаррес вовне и на свободе.
Впрочем, можно было посмотреть на стену иначе, с другой стороны, и тогда получалось, что это Анаррес, весь целиком, окружен стеною, точно огромный концлагерь, и отрезан ею ото всех прочих миров Вселенной, как бы пребывая в состоянии вечного карантина.
Однако по дороге к стене всегда тянулись люди, останавливаясь у той черты, где по земле проходила граница.
Люди часто приходили сюда из расположенного недалеко города Аббеная в надежде увидеть космический корабль; некоторым же хотелось просто посмотреть на стену. В конце концов, это была единственная четко обозначенная граница на их планете. Нигде более не могли они увидеть знака, гласившего: «Прохода нет!» Особенно тянуло к стене подростков. Они прямо-таки липли к ней, залезали на нее и сидели часами, наблюдая, как огромные краны снимают упаковочные клети с подползающих вереницей тяжелых машин. А если повезет, на взлетном поле мог оказаться даже инопланетный корабль, хотя большие рейсовые грузовики прилетали на Анаррес всего восемь раз в год, и об их прилете не знал заранее никто, кроме членов Синдиката Сотрудников Космопорта, так что, когда мальчишкам на стене удалось на сей раз увидеть-таки корабль с Урраса, они были в восторге, однако продолжали смирно сидеть на своем месте, глядя на приземистую черную башню вдали, среди леса разгрузочных приспособлений и кранов. Наконец из складского помещения вышла какая-то женщина — судя по повязке на рукаве, член Синдиката Охраны — и сказала ребятам: