РЫБАЛКА В ГАЙ-КОДЗОР
Шрифт:
– Отдайте нам командира, он пролил ингушскую кровь. – сказал бригадир отряда ингушей. – Нам больше никто из вас не нужен. По законам шариата у нас кровная месть против командира.
– Мы все живём в Советском Союзе. Будем разбираться по законам этой страны. – строго, сказал бригадир чеченцев. – Не заставляйте нас применять силу против вас. Нам ваши правила не нужны.
Однако ингуши продолжали настаивать на своём праве по законам шариата. Тогда чеченцы использовали закон шариата против самих ингушей.
Чеченцы поставили меня в другой конец нашей комнаты. Сами чеченцы легли на пол между мной и ингушами. По законам шариата. Если один из спорящих переступит лежащего, тем самым становиться смертным врагом лежащего и его рода.
Прежде чем лечь на пол чеченцы поклялись перед Аллахом уничтожить весь род того, кто переступит через тела чеченцев или как вонючий шакал, хоть рукой дотронется до командира.
Среди ингушей наступило кратковременное замешательство. Никто из них не хотел нарушать закон шариата. Тогда ингуши решили обойти закон шариата, с другой стороны.
Несколько ингушей стали бить стекла в бараке, чтобы добраться до меня со стороны окон.
Другие ингуши начали бросать в меня, что попало им под руку, не переступая через лежащих чеченцев.
Кавказцы народ горячий. Не могут терпеть гадости против себя и против своих друзей. Тем более что далеко ни все кавказцы сторонники шариата.
Например, осетины, которые христиане, не хотели смотреть, как надо мной христианином и над ними измываются ингуши, совсем недавно претендующие на все осетинские земли.
Началась всеобщая драка. Осетины кинулись на ингушей. Чеченцы поднялись с пола и стали со всех сторон прикрывать меня от ингушей, на сторону которых стали несколько дагестанцев, этнических ингушей.
Мне отвадилась роль собственной защиты, без участия в драке, чтобы у меня было больше свидетелей на личную оборону, что только защищался, но не нападал.
В таком случае на меня не падала тень виновности за массовую драку парней. В то время, когда уклонялся от предметов, которые бросали в меня ингуши, заморыш подкрался близко сзади и со всей силы ударил меня шваброй по спине.
Швабра на куски разломалась, не причинив мне особого вреда. Лучше бы заморыш ударил меня кинжалом или кулаком, чем шваброй. На Северном Кавказе такой удар шваброй по спине нанесённый мужчине равносилен позору, словно мужчину похлопали рукой по заднице.
Надсмеялись над ним при всех. Такого позора стерпеть не мог. Тем более на виду у представителей многих народов Северного Кавказа. Схватил заморыша за рубаху и словно обезумевший стал молотить заморыша спиной о стену барака.
Да с такой силой, что у заморыша изо рта и из носа стала брызгать кровь на меня. Тогда в последний раз поставил заморыша к стенке. Врезал ему по морде кулаком изо всех сил.
Заморыш весь как-то странно обмяк и медленно стал сползать на пол. От моего врага осталась лишь оболочка, забрызганная его кровью. Остальное выглядело просто мешок с навозом.
– Ты убил пацана! – сказал мне, кто-то за спиной. – Теперь тебя будут судить по всем законам. Тебе здесь не выжить. Если хочешь жить, то беги. Мы тебя прикроем.
В этот самый момент кто-то изо всех сил ударил меня по голове трёхлитровой банкой с вареньем. Устоял на ногах. Но по моей голове и по всему телу потекло варенье вперемешку с моей и с чужой кровью.
Прислонился спиной к стене рядом с телом заморыша. Кто-то прикрыл меня стоящего у стены сеткой от железной кровати и пообещал оказать первую медицинскую помощь.
Вскоре на мою голову стали лить йод, который тут же смешался с вареньем и кровью. Йод мог попасть в мои глаза из-за чего мог окончательно ослепнуть навсегда. Сразу закрыл глаза руками.
– Ты что сделал со мной? Йод разъест мои глаза! – заорал, на того, кто вылил на меня йод. – Теперь даже не увижу, кто убьёт меня в этой драке!
– Сейчас принесу ведро воды и отмою тебя. – сказал мне всё тот же сердобольный голос. – Только потерпи немного. Мигом сбегаю за водой.
Меня передвинули в дальний угол барака и прикрыли несколькими сетками от железных коек. Ощущал сетки от железных кроватей на расстоянии.
Особенно тогда, когда в железные сетки попадали какие-то предметы, которые как мячики отскакивали от металлических сеток. Так что драка продолжалась без моего участия.
Всё равно кто-то пытался добраться до меня. Бросали в мою сторону разные лёгкие и очень тяжёлые предметы от разбитой нами мебели.
– Атас! Менты с машиной к нам сюда приехали! – заорал кто-то громко за окном нашего барака. – Пацаны! Разбегайтесь пока не поздно.
Пару минут драка в бараке продолжалась. Видимо ни все и ни сразу поняли, что в такую глухомань вдали от населённых пунктов в середине ночи действительно приехали советские милиционеры.
Лишь только тогда, когда в бараке стало слышно милицейский свисток и какие-то предупреждения от милиционеров, драка тут же прекратилась и в бараке наступила полная тишина.
К этому времени у меня не было никаких сил на драку. Медленно сполз на пол под прикрытием металлических сеток от железных кроватей.
Видимо даже был без сознания, так как пришёл в себя только тогда, когда разгребли надо мной все заграждения. Кто-то поднёс мне к носу вату с нашатырным спиртом.
– Боже мой! Ну и вид у тебя! – сказал мне, толстый милиционер, которого разглядел сквозь свои слипшиеся глаза от варенья и йода. – Сейчас мы окажем первую медицинскую помощь.
Милиционер приказал кому-то съездить за медиками в аул Чири-Юрт. Затем трое других милиционера стали вести допрос и составлять протокол на причину драки, после которой пионерскому лагерю «Горный воздух» был нанесён огромный вред. Ведь в драке принимали участие четыреста человек. Большинство парней были настолько пьяны, что совершенно не соображали, когда дрались и громили вокруг себя всё в пионерском лагере.